Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /

— Ну, что? Нашли их? — спросил Коломбье безучастно.

— Молодого Рене нашли. Ниже по течению. Девочку вроде бы тоже.

— Ну, и как? — спросил он ныряльщика.

Молодой человек кивнул головой.

— Клэр там, внизу. Несчастье случилось где-то здесь неподалеку. Почему мы начали поиск так далеко от «Голубых Болот»?

Когда Коломбье разминулся с их лодкой, я услышала, как один из пожилых людей сказал:

— Опять молодая несмышленая дурочка. Ну, скоро она убедится, что «Голубые Болота» не отдают так легко свою тайну. Сколько же, в конце концов, человек погибло в этом проклятом доме?

Я сделала над собой усилие, чтобы ничего не слышать. Через некоторое время мы натолкнулись на лодку Биро, уткнувшуюся носом в болотистый, заросший камышом берег. Я судорожно пыталась думать о чем-нибудь постороннем и громко вздохнула, когда мы наконец покинули разветвленную сеть рукавов реки и вплыли в миниатюрное, фантастически синее озеро. Воздух был здесь заметно холоднее. По небу плыли угрожающе темные тучи, отражающиеся в чистой воде.

На какое-то время этот ландшафт словно околдовал меня, но восторг мгновенно прошел, стоило мне только разглядеть в глубине блеклое илистое дно водоема.

На одном берегу озерка стояло трехэтажное серое здание из камня, лишенное всякого шарма. Так как по всевозможным описаниям я имела представление о месте и не питала относительно его никаких иллюзий, то и расстраиваться мне было не с чего. Но почти физически ощутимое одиночество усиливало чувство полной оторванности от мира.

Я не могла представить себе ничего в мире, что меньше соответствовало бы легкомысленной, ветреной и избалованной куколке Габриэлле Брендон или ее лживой сестре Эмилии, чем эта мрачная громадина из камня, к которой мы неумолимо приближались. Нахо­дясь в мрачном настроении, я пыталась отогнать от себя печальные мысли и настроиться на встречу с двенадцатилетним Пеном Брендоном и его десятилетней сестрой. Их обаятельного зеленоглазого отца я старалась выкинуть из головы. Капитан Брендон был, в конце концов, лишь мой работодатель; об этом я не должна забывать ни в коем случае.

— Ах! — воскликнул Коломбье и направил лодку к правому берегу озерка, который при ближайшем рассмотрении оказался совершенно непроходимым.

Заросшие камышом, топкие, ненадежные берега были засажены кипарисами, которые мне раньше очень нравились, но этой местности они придавали, к сожалению, еще более печальный вид. Наше суденышко с трудом рассекало густую травянистую поверхность озера. Длинные стебли озерной травы плотно облегали борта нашей лодки.

Ну вот и все. С громким стуком мы причалили к каменной лестнице. Набежавшая волна накрыла не­сколько ступеней, которые уходили в воду Бог весть на какую глубину. Как в Венеции, подумала я, хотя знала о Венеции только понаслышке. Как прекрасно можно было бы здесь поплавать, если бы я не знала, что это озеро — смертельная западня.

Я уже подумала, что никто меня не встретит и мне вновь придется довериться хмурому Коломбье, как вдруг неожиданно открылась высокая, узкая, расположенная над скользкими зеленоватыми ступенями дверь. Мои нервы были так напряжены, что я ожидала появления темной, старческой руки призрака. Невзрачное, лишен­ное выражения лицо девочки показалось мне в данной ситуации просто зловещим.

— Добрый день, мисс, — сказала Роза Брендон неожиданно взрослым голосом. — Вы та женщина, которая убила маму. Проходите внутрь!

У меня было такое ощущение, будто я одну тюрьму поменяла на другую.

Я видела, что мой «галантный» провожатый не намеревается мне помочь, поэтому сама взяла чемодан и коробку со шляпкой и осторожно стала подниматься вверх по ступенькам.

Молоденькое создание, только что бросившее мне в лицо страшное обвинение, толкнуло входную дверь, позволив ей открыться, а затем и закрыться. Металли­ческого оттенка глаза просверлили меня буквально насквозь. Но, как я вскоре установила, взгляд юной особы приковывала не моя персона. Она откровенно уставилась на голубые сверкающие ленты, которыми была перевязана коробка со шляпкой.

Маленькая Роза была одета на редкость просто, скромно и не имела на себе никаких украшений. Ее каштановые, лишенные всякого блеска волосы были стянуты сзади в тугой хвост, оставляя открытым круглое лицо, которое не украшали даже красивые сами по себе огромные глаза. Было жалко смотреть на то, какое неизгладимое впечатление произвели на малышку мод­ные вещички.

— Проходите, проходите, — оживленно настаивала она, но с такими нотками в голосе, которые испугали меня в столь юном создании. — Вы прибыли как нельзя вовремя. Мой брат утверждает, что какой-то призрак бродит по «Голубым Болотам». Шиллер и Пен как раз разыскивают его. Это полнейшая чепуха. Шиллер такой никчемный и глупый красавчик, что не заметит призрака, даже если будет пить с ним чай за одним столом.

Не по годам развитый цинизм Розы не вселил в меня оптимизма. По всему было видно, что в жизни ей приходилось несладко. В ней не осталось ничего детского. А ужасное обвинение, выбранное в качестве приветствия, можно было рассматривать в данном случае лишь как какое-то противодействие. Не означало ли это, что она знает о подозрениях отца по поводу брата и ее самой?

Я проследовала за ней в холодный зал и в неярком, блеклом свете увидела неприглядное внутреннее убран­ство. Когда Роза закрыла за мной дверь, у меня по коже пробежали мурашки, и я невольно вспомнила, как за мной захлопнулись тюремные ворота.

— Да я смотрю — вы мерзнете. Вам холодно, Ливия? — спросила Роза, внимательно меня разгляды­вая. И затем, даже не дождавшись моего ответа: — Отец и Франц говорили, что мы можем называть вас Ливией. Франц утверждает, что вы красивы. Вот я и думаю — почему?

Я смущенно рассмеялась и проговорила:

— Вероятно, он хотел тебя просто подразнить.

— Гм. Мне кажется, я даже рада, что вы не такая красивая. Вот тетушка Эмилия — просто красавица. Она носит платья только с рюшечками и всякими прочими украшениями. И она отглаживает свои юбки так, чтобы они лучше облегали тело. Вы когда-нибудь слышали о подобной чепухе?

И хотя ее слова не показались мне уместными, тем не менее, они меня порадовали.

— Ты знаешь, когда женщина взрослеет, она согласна изменять свою внешность с помощью любой чепухи, лишь бы выглядеть привлекательно, — пояснила я дружелюбно. — Не кажется ли тебе, что лучше будет, если я отнесу вещи в свою комнату, прежде чем мы продолжим нашу беседу?

Не говоря ни слова, Роза развернулась на ступеньке и стала подниматься по лестнице.

— Да, Роза, ты очень хорошая и старательная хозяйка, — проговорила я, стараясь не отставать от нее. — А что, в доме нет прислуги? И как ты одна справляешься со всеми делами?