Наталья Андреева - Эскорт

Обе сестры оказались дома. Сергей Павлович удивился их схожести. Белова‑младшая была точной копией Беловой‑старшей. Даже голоса у сестер были похожи.

— Вы мне звонили, — обратился он к матери Натальи Беловой. — Есть какая‑то информация о вашей дочери?

Елена Васильевна укоризненно посмотрела на сестру. Людмила Васильевна натянуто улыбнулась майору и сказала:

— Да, я хотела вам кое‑что рассказать. В комнату проходите.

Комната в квартире была одна. Каждый полезный метр ее использовался на сто процентов: часть отгорожена занавесками под «спальню», там стояла тахта. Днем занавески были раздвинуты, и площадь зрительно увеличивалась. Над тахтой прилепились антресоли, в углу стояла сложенная ширма, стенка была забита до отказа. Посудой, одеждой, постельным бельем… Сергей Павлович присел в кресло и невольно поджал ноги. В квартире Беловых было очень уж тесно.

— Чайку? — засуетилась хозяйка.

— Не беспокойтесь, — остановил ее Сергей Павлович. — Я к вам ненадолго, по делу. Что вы мне хотели сообщить?

Людмила Васильевна присела на диван, рядом с сестрой.

— Дочку мою нашли? — строго спросила Елена Васильевна.

— Ищем, — коротко ответил он.

— Как же так? Куда ж она подевалась? Люся, расскажи Сергею Павловичу, где ты последний раз ее видела.

Та приподнялась:

— Я все‑таки чайку…

— Сядь, — велела сестра. — Рассказывай. Людмила Васильевна, словно оправдываясь, заговорила:

— Вы ж сами видите, какая у нас теснота. У мужа тоже родственники. Под Тамбовом живут. Приезжают часто, фрукты‑овощи привозят на продажу. Всех надо встретить, спать где‑то уложить. Я, конечно, виновата, что с Натальей так получилось. Но и вы меня поймите. Если бы она еще одна приехала. А то с подругой! И, главное, кого ко мне привела? Познакомились в поезде. Я Наталье прямо сказала:, осторожней надо с людьми. И подружка ее мне не понравилась. Сразу видно: тертая девка.

— Так Наталья приехала с подругой?

— Да, с подругой. Викой зовут. Наталья к ней прямо прилипла. Либо с Викой, либо никак. А мне‑то она на кой? Ну, я и…

Сергей Павлович встрепенулся: наконец‑то! Спросил у Людмилы Васильевны:

— На фотографии сможете ее узнать?

— Так я и хотела вам сказать. Может, это она у Натальи паспорт украла?

Волнистый достал пачку фотографий, разложил их перед Людмилой Васильевной. Мертвая Нэтти лежала на траве возле пруда. Другую фотографию он взял в офисе у Раскатовой. Последнее время Нэтти фотографировали много и охотно. Белова‑младшая долго смотрела на снимки. Потом неуверенно сказала:

— Вроде она, а вроде и не она. Та была темная, а эта блондинка. И лицо… Не очень похожа на Вику. Нет, точно не скажу.

Тогда майор достал паспорт Натальи Беловой, где была фотография совсем другой девушки. Открыл его перед Людмилой Васильевной. Та радостно вскрикнула:

— Она! Вика! Точно!

— Ну наконец‑то! — обрадовался майор. — Так значит, ее звали Викторией?

— Да.

— Фамилия?

— Не знаю. Я фамилию у нее не спрашивала. — Людмила Васильевна поджала губы.

— Тогда давайте по порядку. К вам в квартиру пришли две девушки: одна — ваша племянница Наталья Белова. Другая — ее подруга Вика. Познакомились они, я так понял, в поезде. Сколько девушки у вас жили?

— С неделю. Я прямо извелась вся. Конечно, дома они не сидели, искали работу, но вечером в квартире просто негде было повернуться! Молодежь до ночи сидела на кухне, в карты играла. Эти две девки да мои пацаны. Муж тоже там все время крутился. Пиво, сигареты. Когда они съехали, я прямо перекрестилась.

— Куда съехали? — строго спросил майор.

— Комнату сняли. На двоих.

— Адрес?

— Адреса не знаю. Не спрашивала.

— Через кого они нашли комнату?

— По объявлению в газете.

— Где газета? Что мне, клещами каждое слово из вас вытягивать?

Людмила Васильевна вскочила:

— На антресолях. Мы старые газеты не выбрасываем. Не богатеи. Когда завернуть чего, да и во время ремонта пригодятся — пол застилать. Они объявление красным фломастером обвели. Я сейчас посмотрю. Может, газета и сохранилась.

— А вы не интересовались, где живет племянница, на что живет, устроилась ли на работу?

Белова‑старшая не выдержала:

— Какая ж ты, Люська, дрянь! Сколько я за твоими детьми ходила?! Сколько им фруктов покупала! По целому лету у меня жили! Ничего не жалели дорогим гостям! А ты? Племянницу из дома выставила! Совесть есть у тебя? Как заделалась москвичкой, так родню побоку? Хоть бы узнала, как там Наташенька, где живет, не голодает ли. Девочка моя, где ж ты теперь?

Она всхлипнула, достала из кармана халата носовой платок, чтобы вытереть слезы. Людмила Васильевна тут же начала оправдываться:

— Да ничего не случилось с твоей Наташкой. Видела я ее на днях. Не хотела тебе говорить.

Елена Васильевна перестала всхлипывать.

— Это еще почему? Давай, Люська, выкладывай. Хватит кругами ходить! Где моя дочь?

— Где — не знаю. Но что живет хорошо, сама видела. Автобуса я ждала. Машина‑то у моего опять поломалась. Я и поехала своим ходом на дачу. Автобусом да на электричке. Стою, жду. На остановке, значит. Подъезжает тут иномарка, аж сверкает вся! Сначала вышел из нее мужик. Солидный такой, и не сказать, чтобы очень уж молодой. Видно, что не из простых. С бородкой, в заграничных дорогих очках. И к киоску, значит, идет, где выпивка и сигареты. Что‑то он там задержался, я глянула: деньги считает. Сдачу, значит. Богатые, они даже за сигаретами с пятисоткой идут. Я на последние деньги продуктов на дачу накупила, в кармане только на дорогу, а этот, значит, с пятисоткой. На иномарке. А тут вдруг дверца открывается и выходит краля. Я ее не сразу признала. Вроде лицо знакомое. Но одета! Как картинка! Я аж обмерла, и народ на остановке на нее стал коситься. Я гляжу — и она на меня косится. И тут до меня дошло — Наталья! Племянница! Я, конечно, подошла. Спрашиваю: «Наталья, ты, что ли?» А она губы надула. Вижу: не хочет со мной разговаривать. Потом увидела, что мужик ее возвращается, и — шасть в машину. Ни «здрасьте, тетя Люда», ни «до свидания». Молчком.

— Да Наталья ли это была? — не выдержала Елена Васильевна. — Ты, может, обозналась?

— Признала она меня, — уверенно сказала сестра. — Только постеснялась. Как же! Машина‑то бешеных денег стоит! И не наших, а долларов. И мужик не из простых.

— Что за машина? — тут же спросил Сергей Павлович.

— Мы люди простые. Иномарка, и все тут. В остальном не разбираюсь.

— А сигареты он какие купил? Не разглядели? Людмила Васильевна завистливо поджала губы.

— Какие они покупают? Известно, не «Приму»! Это мой курит всякую дрянь. А Наташкин хахаль дорогие взял, с верблюдом на пачке.

— «Кэмэл»?

Волнистый невольно вздрогнул. А вот и окурок всплыл!