Ричард Лаймон - Остров

Я хотел было возразить, но мне показалось, что за эту мысль можно было бы зацепиться. Уж очень не хотелось, чтобы всплыла на поверхность правда.

- Ну... Это вроде... Она действительно хотела, чтобы мы с ней устроили некий поединок.

- На кой черт? - лицо Билли искривилось в улыбке, словно сказанное ее позабавило, но вместе с тем и озадачило.

- Это прозвучало как вызов, - пояснил я. - Если бы она победила, мне пришлось бы отпустить ее. Если бы выиграл я, она бы позволила мне снова связать ей руки. Понимаете, когда я ослаблял веревку, она их выдернула и спрятала за спиной.

- Вот тогда-то и надо было звать на помощь, - заметила Кимберли.

- Конечно, и все бы считали меня дрянным типом, у которого хватило глупости развязать ее.

Кимберли слегка перекосило, и она виновато потупила глаза. Хотя прощения в прямом смысле она и не попросила, но было видно, что она сожалеет о том, что была так резка со мной прошедшей ночью. Это не вызывало сомнений.

- Так-так, - вмешалась Конни. - Эта Тельма сумела увидеть тебя насквозь.

Я посмотрел на нее, но не спросил: "Что ты имеешь в виду?" Это было бы ошибкой. Но хотя я и удержался, это не помогло.

Вопрос этот задала Билли.

- Что ты имеешь в виду?

- Она знала, за какую именно ниточку потянуть. Восхитительно. У Руперта на уме только секс, и он ни за что на свете не упустил бы шанса побороться с женщиной.

Я почувствовал, что сейчас провалюсь сквозь землю от стыда.

- Ерунда! - возразил я. - Мы говорим о Тельме, а уж с ней-то, Бог свидетель, мне бы меньше всего хотелось бороться.

- Ну да, как же.

- Она мне противна.

- Будто такой пустячок мог бы тебе помешать.

- Эй! - воскликнул я. - На себя посмотри!

- Ты сам помоги ему рукой!

Кимберли попробовала урезонить сестру.

- Не будем отвлекаться от основной темы, детишки. Бросив на нее презрительный взгляд, Конни сделала неприличный жест средним пальцем.

Проигнорировав эту выходку сестры, Кимберли обратилась ко мне:

- И ты согласился на этот поединок? Нахмурившись, я попытался выбрать наилучшую тактику защиты. После непродолжительного молчания я сказал:

- Ну... она меня заставила. Обозвала трусом. Мол, я слабак и такое ничтожество, что никогда не посмею померяться с ней силами в честном поединке.

- И ты на это клюнул? - спросила Кимберли.

- Пришлось.

Билли тяжело вздохнула.

- Тебе не нужно было ничего доказывать Тельме. Она просто манипулировала тобой.

- Пожалуй... Хотя и не до конца. То есть вначале я действительно согласился бороться с ней. Но затем она начала раздеваться. Хотела, чтобы мы боролись голыми.

- А ты сразу подумал, что уже умер и тебя забрали на небо, - съязвила Конни.

- Неправда! Я сказал ей "нет", и что наш уговор теряет силу, и что никакого матча не будет. Потребовал, чтобы она протянула вперед руки. Чтобы я смог их связать. Но она словно оглохла. Не обращая ни на что внимания, начала снимать с себя одежду. Будто мы будем бороться, и все тут, что бы я там ни говорил. Не успел я опомниться, как ее блузка была уже нараспашку, а шорты - внизу. Я просто не знал, что делать.

- Наверное, член у тебя поднялся выше обелиска в Вашингтоне. - Это был комментарий Конни.

- Вовсе нет.

- Как же.

- Оставь его в покое, - сказала ей мать.

- Так вот, когда я понял, что все зашло слишком далеко, я начал отползать от нее. Хотел добраться до топора и заставить ее прекратить это безобразие. Но внезапно она кинулась на меня с опасной бритвой. Чуть меня не убила. - Я перехватил презрительно-насмешливый взгляд Конни. - Если вы мне не верите, можно поискать эту бритву. Я выбил ее у нее из руки. Она, наверное, еще валяется где-то в песке.

Кимберли, на которой сегодня была гавайская рубашка Кита, сунула руку в левый нагрудный карман, вынула из него бритву и взмахом руки выкинула лезвие.

Билли сложила губы трубочкой и произнесла:

- Ууу!

Я и сам скривился, когда поближе увидел бритву в дневном свете и понял, что вчера лишь чудом не остался валяться на песке со вспоротым брюхом.

- Кто-нибудь видел эту штуковину раньше? - поинтересовалась Кимберли, держа бритву большим и указательным пальцами, чтобы мы могли разглядеть рукоятку, которая напоминала перламутровую.

Конни покачала головой.

Билли произнесла:

- Грозная вещица.

- Узнаешь ее?

- Я? Нет. Я уже целую вечность не видела подобной бритвы. У моего отца была похожая, но у той била зеленая рукоятка.

- Ну а ты, Руперт?

- Видел ее прошлой ночью, когда Тельма бросилась с нею на меня.

- Бритва, вероятно, принадлежит Уэзли, - вставила Конни.

Кимберли кивнула.

- Может быть. В сущности, хозяйкой могла быть и Тельма.

- У нее не было бритвы, когда я ее обыскивала, - заметила Билли. - Я бы такое не пропустила.

- Ну, - неуверенно произнесла Кимберли, - где-то же она ее взяла.

- Почему же она тогда просто не воспользовалась ею? - недоумевала Конни.

- Она попыталась, - возразил я.

- Нет, я имела в виду, не использовала для того, чтобы перерезать веревку и освободиться.

- Может быть, Тельма не могла дотянуться до нее с завязанными руками, - предположил я.

- Но она должна была бы развязать руки еще до того, как подошла к тебе, - сказала Билли. - Если верно то, что она перевязала веревку, чтобы потуже ее затянуть, тогда ей наверняка вначале пришлось бы ее развязать.

Конни нахмурилась.

- Все это становится слишком сложным.

- Да, - согласился я. - Получается, что она развязывает руки, чтобы можно было снова связать их, но теперь уже потуже, и это лишь для того, чтобы подойти ко мне и хитростью вынудить меня развязать их еще раз. Не лезет ни в какие ворота.

- Нет, лезет. - Кимберли несколько секунд кивала головой и покусывала нижнюю губу. Затем произнесла: - Смысл в этом есть. И немалый. Мы рассматривали ее поведение не с той стороны. Дело не в том, что Тельма развязалась и могла убежать. Нет, ей нужно было убить Руперта.

- Какой ужас, - пробормотал я.

Кимберли подняла палец.

- Я вижу все это вот так... - И, взглянув на меня, продолжила: - Там, у лагуны, Тельма пыталась убить тебя, сбросив камень с водопада. Но она промахнулась и по ошибке попала в Конни.

- Это согласно ее изложению событий, - возразила Билли, - и может не соответствовать действительности.

- Что бы там ни было у Уэзли на уме, но сначала он хочет умертвить всех мужчин. Я так себе это представляю, - сказала Кимберли. - Все дело в том, что он слишком слаб от ранений, чтобы самому попытаться убить Руперта, поэтому он приказал это сделать Тельме. А ту постигает неудача, и она ранит Конни. Затем - ее история: Уэзли зверски избивает ее, она его убивает и возвращается к нам для примирения. Но я в этом не уверена.

- Не уверена, что он избил ее? - удивилась Билли.

- Кто-то наверняка это сделал, - заметила Конни.