Любовь Овсянникова - Наследство от Данаи

Она торопилась, так как надо было еще сделать влажную уборку в квартире, искупаться, позвонить родителям и наконец час или полтора поваляться перед телевизором, внутренне настраиваясь на поездку. Печальный для нее факт: Низа была трудной на подъем. О, еще и в «Антикву» надо сообщить, что она приедет завтра. А завтра четверг — день выплаты гонораров, итак, можно рассчитывать на получение аванса за дилогию, если переговоры об издании пойдут удачно. А на это можно рассчитывать, ведь издательству явно нужны новые рукописи, иначе ее раньше срока не беспокоили бы. Искусство «продавать себя» давалось Низе тяжело, но исподволь она овладевала им.

Выполнив основные работы, Низа позвонила в Дивгород.

— Еду в Москву, — сказала Евгении Елисеевне, когда та отозвалась в трубке. — Вам что-то привезти?

— Чего так быстро? Ты еще отдохнуть не успела.

— Пригласили. Давайте заказ.

В трубке послышалось сопение и звуки шагов, отдаленные голоса, стук мебели. Потом там возник голос отца:

— Дочура, это я взял трубку, — тихо сказал он. — Ты едешь в Москву?

— Да, тебе что-то привезти?

— Слушай. Я вот перечитываю альманах «Легенды степей», — Павел Дмитриевич повысил голос: — Мне его чуть не загуляли по рукам. Еле нашел и забрал назад.

— Не надо было беспокоиться, — ответила Низа. — Я бы тебе еще один экземпляр привезла. Это не проблема.

— Ну, уже забрал, — констатировал Павел Дмитриевич. — Так я и говорю, хорошо девочка про черные розы написала, только размахнулась на настоящую повесть, а потом засунула все в рассказ. Но я не об этом. И вот я подумал, что тебе не помешало бы найти Юлю Бараненко, Юлию Егоровну, и проведать ее.

— Папа, что я ей скажу? Здравствуйте, я ваша тетя?

— Не тетя, а племянница, — терпеливо поправил дочку Павел Дмитриевич. — Можно и так начать. Потом привет от нас с твоей мамой передашь, спросишь о ее жизни, подаришь эту книгу. Пусть ей будет память о нас, о нашей молодости. Ведь не увидимся уже...

В трубке снова послышались звуки возни, а затем голос Евгении Елисеевны:

— Мы читали некоторые рассказы из этой книги вслух и так растрогались, что местами плакали. Нервы совсем ни к черту, вот так и Юля где-то там состарилась, мы ведь почти ровесники. Оставишь ей наш телефон, пусть позвонит, хочется голос из юности услышать. Увидеться, конечно, уже не получится...

— Хорошо, мамочка, передай папе мое обещание и тебе обещаю, что найду ее, — сказала Низа. — Я все понимаю. Итак, Юлия Егоровна Бараненко, по мужу Мазур, так? Возьму для нее экземпляр альманаха «Легенды степей», а она, гляди, уже и язык наш забыла.

— Может, и нет, — обрадовалась Евгения Елисеевна, что дочка согласилась помочь им встретиться пусть опосредованно с давней подругой. — Родилась в 1922-м году в Дивгороде.

— Постараюсь, — засмеялась Низа. — Сейчас буду звонить в Москву о своем приезде, попрошу заодно работников издательства к моему приезду найти адрес вашей подруги. Теперь главное, чтобы она хорошо себя чувствовала и смогла принять землячку в гости.

И снова за окном мелькали знакомые виды, слышался размеренный стук колес, из коридора доносился гомон людей, а в купе смирно сидели пассажиры, еще не успевшие познакомиться друг с другом. Низа откинулась на спинку сидения, отвернулась к окну, прикрыла веки, отдыхая от спешки и усталости, вызванной внезапным отъездом из дома, психологически адаптируясь к долгой дороге.

Затем незаметно для себя перенеслась в другие измерения, куда вход посторонним запрещался, а на ее место опустилась Альбина Шкляр.

Растерзанная и измученная нерешительностью любимого мужчины, неспособного решиться и оставить надоевшую жену, Альбина с холодной душой готовилась к преступлению. Она понимала, что сейчас лукаво переставила акценты, так как та жена надоела не столько ему, как ей. Но в такой ли степени надоела собственному мужу, этого она точно не знала. И все равно узел затягивался и разрушал Альбинины планы и здоровье. С этим пора кончать. Поэтому ее задача была более сложной, чем Низина, и то она держалась спокойно, надеясь, что все успеет сделать. Потенциальная преступница с неприязнью посмотрела на Низу: еще и волнуется, хоть бы не смешила людей. Подумаешь, великое дело — зайти в издательство, где тебя ждут и все для тебя приготовили, подписать договор на новую книгу, получить аванс, взять у секретарши адрес какой-то дальней родственницы и посетить старуху! С чего она начнет свой визит? Ага, надо подарить старухе книгу, где о ней вспоминает Низин отец Павел Дмитриевич. «Тетя, привет от черных роз!», и та — уже труп. Что и требовалось доказать.

Альбина тряхнула головой: «Какой труп тети? Ведь это лахудра Матвея, жена опостылевшая, должна врезать дуба!». А для этого она, Альбина, должна, никому не попадаясь на глаза, тихо дождаться остановки в Туле, незаметно выскользнуть из купе, выйти на перрон и встретить там поезд Москва-Симферополь. Этот поезд тоже остановится в Туле. Из его шестого вагона выйдет прогуляться на свежем воздухе бесцветная особа перезрелого возраста. Альбина похвалила себя за остроумный повод, каким, несомненно, удастся выманить эту заразу на улицу. Да, она обязательно клюнет и выйдет. А тут, прошу покорно, скользкая удавка на вашу шейку.

Проклятая стужа! Ветер задувает под юбку, сквозняком вьется в рукавах, достает за ворот, несет снег и бросает ей в глаза. Альбина прячется от света фонарей в ночную мглу и смирно стоит за торговым киоском, разминает руки, шепча какие-то слова, и думает только о том, чтобы ее жертва не забыла набросить на шею шарфик. Какая-то чертовщина! Зачем нужен шарфик, если есть крепкая веревка? Альбина разгневанно посмотрела на Низу: все мучения она терпит по воле этой нервической интеллигенточки. Глядите, глаза прикрыла: перетрудилась, уставшую из себя корчит. Выдумывает без конца какие-то сюжеты, а ты мотайся по белу свету и в снег и в дождь, прячься от людей, паскудь им. Альбина с силой толкнула Низу в бок: «Подвинься!».

— Что? — Низа открыла глаза. — Что вы сказали?

Перед ней стоял сосед по купе:

— Вы могли бы ненадолго выйти? — спросил он. — Мне надо переодеться. Устал очень, хочу лечь и заснуть, — и он показал на верхнюю полку.

— Пожалуйста, — буркнула Низа, выходя в коридор, и подумала, что за затеями Альбины ей едва ли удастся хорошо поспать.

В издательстве все устроилось за сорок минут. Правда, перед подписанием очередного авторского договора Стариков пригласил Низу в кабинет директора, чтобы там уговорить ее начать новую серию о происках зла и только что привезенную дилогию подавать уже в этой серии, а не в ряду книг о Дарье Ясеневой. Низа приняла предложение без энтузиазма, ведь теперь ей придется разрабатывать новых главных героев, их характеры, биографии и тому подобное. А потом уступила натиску, подумав, что при такой постановке вопроса выиграет на сюжете.