Елена Гордина - Жена Джека-потрошителя

– Как это? – удивилась Людмила. – Что значит облагораживание камней?

– Понимаешь, Черкесов разработал новое месторождение природных минералов, но, к сожалению, камни были не очень хорошего качества, несмотря на то что были настоящие. Для воплощения их в ювелирные изделия им не хватало окраса!

– И что?

– И Черкесов решил закупить дорогостоящее оборудование, которое при помощи радиоактивности и рентгеновских лучей меняло окрас у драгоценных и ювелирно-поделочных камней.

Но своих денег на это оборудование у него не хватало, и он предложил мне стать его компаньоном.

– А ты?

– И я согласился. Поверь мне, это не шло вразрез ни с законом, ни с моими моральными принципами. Параллельно я занимался торговлей продуктами питания. Свои деловые отношения мы с Василием Черкесовым конечно же не афишировали. – Артем задумался. – Люда, я и не помню, когда Василий предложил мне участие в следующем своем предприятии, но, наверное, года три-четыре назад. Он тогда решил выращивать синтетические камни, но такое производство возможно только при вложении огромного капитала. Но и прибыль обещала быть огромной. И я решил рискнуть. Понимаешь, искусственные камни – сапфир, рубин, изумруд и другие, имеющие состав и структуру соответствующих минералов, – являются не имитациями, а синтетическими аналогами природных камней. В этом нет криминала, но только этот факт должен быть обязательно оговорен при продаже камня, так как его стоимость, как правило, намного ниже.

Артем замолчал, молчала и Людмила, уже догадываясь, что последует дальше.

– А потом Черкесов попросил меня организовать парочку складов для транзитного перемещения материала, который используется для выращивания синтетических минералов. У тебя в сумке, скорее всего, кварц и зеленое специальное стекло. Прошло много времени, прежде чем я понял, что Черкесов теперь делает подделки…

– Как он это делает? – Людмила была крайне заинтересована.

– Понимаешь, практически любой драгоценный камень можно сымитировать, да так, что порой и специалисту будет не под силу отличить фальшивый от настоящего. Схем много. Например, для получения фальшивого изумруда делают трехслойный «сандвич», состоящий из пластинок кварца и зеленого стекла между ними… Именно таким образом, я думаю, и был сделан изумруд в короне победительницы. Иногда используют стеклоподобные пасты, которые я тоже хранил на своих складах… Короче, я увяз в криминале по уши, прежде чем догадался, чем же на самом деле занимается Черкесов.

– А что за история с Матильдиным изумрудом?

– О-о-о-о-о, из-за этого изумруда я все и понял. Однажды вместо денег Черкесов предложил нам с Осиповым этот самый изумруд. Он убеждал нас, что под такой изумруд любой банк может дать нам кучу денег, что в настоящее время все серьезные бизнесмены имеют на черный день запасы золота и драгоценных камней и что глупо отказываться от такой роскоши. И мы с Осиповым, как два идиота, согласились. Но потом, когда нам срочно понадобились деньги и Ося предложил продать изумруд, мы связались с… ну не важно с кем. – Артем махнул рукой. – И вот тогда-то нам и сказали, что камень фальшивый. Мы были в шоке. А потом наш офис сгорел якобы из-за неполадок в электропроводке, и изумруд пропал. И вот теперь ты говоришь, что он всплыл в короне победительницы конкурса «Краса России».

– И вы решили порвать деловые отношения с Черкесовым?

– Конечно. – Артем кивнул. – Мало того что он втянул нас в это дерьмо, так он еще и попытался на нас нажиться… Второй раз, кстати…

– Понятно. – Людмила кивнула. – И что ты намерен делать сейчас?

– Сначала выкинем Осю из дома, потом я попрошу у Матильды прощение за Мишу. Хотя я не уверен, что такое можно простить.

– Михаила убила твоя бывшая жена руками своего любовника. – Людмила вздохнула. – Владимира Власова поймали, он ничего не отрицает, но защищает Прохорову.

– Он ее просто любит. – Артем выглядел совершенно опустошенным. – А ты меня любишь?

Людмила молча подошла к мужу и обняла его.

– Я думала, что ты торгуешь человеческими органами, – прошептала она ему на ухо.

Артем вздрогнул.

– Ты с ума сошла? – Похоже, что он не ожидал такого поворота. – Органами? А почему тогда уж не живыми младенцами? Хотя… – Артем нахмурился, – я понял, откуда эта безумная версия! Это тебе Тоська сказала, да? Ты к ней ездила?

Людмила промолчала, у нее больше не оставалось сил на выяснение отношений.

Артем грустно усмехнулся и прижал Людмилу к себе.

– Она как-то раз меня спросила, что я продаю, уж не человеческие ли органы, а я сказал, что да, мол, почки. Я тогда решил, что Тоська опять пьяная и мелет черт знает что, поэтому и согласился с ней, лишь бы отвязаться. А она, оказывается, не забыла, мало того, она еще и тебя накрутила! Давай уедем отсюда к чертям, я больше не могу, – внезапно сказал Артем, беря Людмилу за руку.

– Куда? – улыбнулась Людмила.

– Я думаю, мы можем уехать в Канаду, у меня там есть торговые связи.

– В другую страну??? – Такой вариант не приходил Людмиле в голову.

– А у меня нет выбора. – Артем пожал плечами. – Так просто из криминала, я уже понял, не уйдешь – либо вперед ногами, либо все сначала. И моя жена и дочь всегда будут под прицелом… Я этого не хочу. Да и Женька все еще на свободе, и она, как я теперь понял, Сашку в покое не оставит! Я разворочу это осиное гнездо! – Артем сжал кулаки. – Только на до все делать по-умному. Если Осипов хочет, то пускай продолжает работать с Василием, что ж, это его выбор! Вот только тогда и за транзитные склады ему придется отвечать одному!

А Людмила молча сидела рядом и глотала соленые слезы.

В палате тускло горела всего одна лампочка, ввинченная в белый абажур на длинном шнуре. Свежий ветерок, дувший из открытого окна, раскачивал абажур в разные стороны, свет то пропадал, то появлялся снова. Матильда от мучившей ее головной боли не могла уснуть, она следила глазами за раскачивавшимся абажуром: туда-сюда, туда-сюда. Так прошла вторая половина дня, а вечером к ней неожиданно пришел Борис.

– Привет. – Матильда дотронулась до руки Бориса. – А я тебя уже и не ждала…

Борис сел на стул рядом с ее кроватью, на тот самый, где недавно сидел пожилой следователь. Борис молча разглядывал свои руки.

– Красивые цветы, спасибо. – Матильда покосилась на букет лилий, которые он принес с собой. – И за апельсины спасибо…

Борис продолжал молчать, замолчала и Матильда. Соседки по палате бросали на них удивленные взгляды, но после «чистосердечного признания» про пять убийств к Матильде с расспросами лезть боялись.

– Что ты делала у моего отца в доме? – спросил Борис, не глядя на Матильду. Теперь он долго и внимательно рассматривал узор на старом линолеуме.