Яна Розова - Убийца в фамильном гнезде

– Не бросай меня, останься! – говорил он, раскачиваясь на полу.

Пытаясь не быть грубой и решив скорее бежать прочь, я сказала:

– Нет, я не могу… Прости меня, прости…

Бочком я стала пробираться к двери. Он вскочил и перекрыл мне дорогу к выходу. Я шагнула вперед, и он схватил меня за руки с такой силой, что я застонала от боли.

– Не смей уходить!

Но на этот раз мне хватило сил вырваться. Я выскочила из его комнаты, как пробка из бутылки шампанского.

Весь этот день до самого вечера я провела на казачьих гуляньях. Сначала я просто не видела ничего, что происходило вокруг, – перед глазами стоял Никита, я ощущала его руки, видела его глаза, его слова, звучащие у меня в голове, напоминали, что я повела себя как «самая похабная стерва» в мире. И к тому же, оказывается, Никита был влюблен в Ветку уже год назад, а она промолчала! Не помню, чтобы она скрывала от меня хоть что-то…

Но потом всеобщее бурное веселье заставило отвлечься от мрачных мыслей. Наблюдать за казаками оказалось необычайно интересно. До обеда мужчины соревновались в джигитовке, устраивали скачки, сражались на шашках, метали ножи и палили из ружей по мишеням в специально обустроенном тире. Женщины пели, плясали под гармонь, лузгали семечки, громко переговаривались, заливисто хохотали и вообще вели себя точь-в-точь как персонажи «Тихого Дона».

Даже понимая, что это имитация, что люди в костюмах не живут такой жизнью триста шестьдесят пять дней в году, я с удовольствием проводила время среди казаков. Тут было красиво, шумно и весело, никто не таил задних мыслей, и, в конце концов, мой прадед тоже был есаулом и моя прабабка пела на станичных посиделках «Ой, то не вечер».

Ближе к ночи, когда в поле развели костры, чтобы жарить шашлыки и печь картошку, ко мне подошел молоденький, лет двадцати, казачок.

– Вы – Нета? – спросил он робко.

– Да.

– Здравствуйте, меня зовут Олег.

– Здравствуй, Олег.

– Я не знаю, как мне обратиться к Виктору Ивановичу. И мне посоветовали вас попросить. У меня есть немного денег, и я хочу организовать в нашей станице производство подсолнечного масла. Мне нужно, чтобы Виктор Иванович разрешил и помог с кредитом. Вы поговорите с ним? А я вас отблагодарю.

Это начинало напрягать.

– Олег, я поговорю с Виктором Ивановичем, если вы не собираетесь обжулить семью. Давайте так: мы установим, что с прибыли вы будете платить деду по десять процентов, до тех пор пока общая сумма этих платежей не составит один миллион рублей. Если в течение года вы не выплатите нам миллион с прибылей – мы закроем ваш заводик. Идет?

Олег оторопел, но согласился.

А я пошла к деду. Мне все равно надо было вернуться в дом, чтобы перенести свои вещи из комнаты Никиты в комнату Ильи. Шляюсь по комнатам и мужикам, как последняя…

– Нета, ты просто акула, – рассмеялся дед, когда я рассказала ему о просьбе казачка и условиях, которые ему выставила. – И правильно. Что-то все разболтались вокруг! И у меня есть к тебе одно предложение. Послушай меня, пожалуйста. Ты еще успеешь переехать…

– Откуда вы знаете?..

– Виолетка – отличный шпион, деточка. Но скоро ты с ней сквитаешься.

– Как это?

Дед встал, подошел ко мне и очень серьезно, почти торжественно произнес:

– Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой этого поместья. Ты станешь моей основной наследницей, но учти – взамен ты подпишешь обязательство заботиться о моих иждивенцах. Идет?

Это было невозможно. По множеству причин, главную из которых я пока утаивала.

– Виктор Иванович, я же никакого отношения к вашей семье не имею!

– Это ерунда.

– Мне нет двадцати пяти лет, я ничего не смыслю ни в сельском хозяйстве, ни в бухгалтерии. Я просто не справлюсь с полями, теплицами, колбасным и молочным цехами, конюшнями и прочим добром. Совершенно логично, что вашим наследником должен стать кто-то из ваших сыновей. Ваш внук, Илья, в конце концов! Но не я.

Дед велел мне сесть на диван, удобно разместился в кресле напротив, сложил руки на животе и начал говорить. Его слова звучали как сказка, рассказанная на ночь любимой внучке:

– Деточка, ты что же, думаешь, я все эти годы только завещаниями баловался? Нет, мелкие пакости стали моим хобби после того, как я испытал огромное разочарование в своей семье. Мы с Машей часто говорили об этом, и она соглашалась со мной: наследников нам родить не удалось. А Маша была умной женщиной и очень любила своих сыновей. Но ты же видишь, деточка: один из них – спортсмен, другой – поп, да еще и… – Он тяжело вздохнул, но тут же и рассмеялся: – А других нет! Любил я жену, не гулял на стороне.

– Но Никита…

Дед слегка нахмурился:

– Ты с ним любовь крутила и не поняла, что он за человек?

– Он умный, – ответила я. – Он хотел во всем помогать вам.

– Ерунда! – рявкнул старик Цирулик так, что хрустальные подвески на люстре, висевшей у него над головой, зазвенели. – Никитка знал, что я его всерьез не воспринимаю, потому что он не умеет себя в руках держать, не умеет с людьми работать, не умеет лавировать, наблюдать, искать, терпеть, ждать. Костя был другой. Может быть, с годами… Но что теперь об этом?..

– А Илья? Он уже столько лет тут всем заправляет, что лучше его для вас наследника нет.

– Понимаешь, деточка, – ласково заверил дед, – Илья отличный хозяин, но он не от мира сего. Что ему деньги? Что ему прибыли? Он здесь только из благодарности. Ну и, конечно, он любит «Теремок», лошадей любит, жизнь эту сельскую. А я хочу, чтобы мой наследник не просто тут лямку тянул, а наслаждался всеми возможностями, которые дают деньги и власть.

Я встала со своего места:

– Виктор Иванович, спасибо вам за доверие. То, что вы сейчас предложили, – это огромная честь. Но вы меня еще не знаете. Я не такая, как вы говорите. И я выхожу замуж за Илью. Мы уедем отсюда, будем жить в городе. А вам – спасибо. Я правда очень польщена.

Под пристальным и ироничным взглядом деда я вышла из его комнаты.

Третья ночь с Ильей была, наверное, самой длинной, потому что мы никуда ходить не стали, а, как только дом немного утих, просто упали в его кровать. И эта ночь была лучше предыдущих, потому что мы понимали и чувствовали друг друга, как люди с одной общей тайной.

И если бы я знала, что эта ночь будет последней нашей ночью на долгие годы, я бы не позволила Илье проспать целых пять утренних часов.

…Когда я окончательно проснулась, ни Ильи, ни Альхана в комнате не было. Зевая, спустилась на первый этаж за чашкой кофе. Наши казаки сегодня разъезжались, поэтому Зоя Павловна с помощницами готовила прощальный зав трак. Не успела я отпить и глотка кофе, как в комнату влетел Андрей Викторович.

– Отец умирает! – крикнул он и сразу же выскочил из кухни.