Дия Гарина - Страшная сила

Я уже открыла рот, чтобы высказать этому озабоченному типу все, что думаю, как мой лоб, издав металлический звук, врезался в возникшую впереди преграду. Надо же! Я-то думала что выражение «железный лоб» употребляется только в переносном смысле, а у самой… Однако быстрое ощупывание тупика убедило меня в том, что со лбом моим все в порядке. Просто я со всего маху врезалась в перекрывшую коридор от стены до стены металлическую дверь… Дверь?! Тогда какой же это тупик?

– Ничего не понимаю, – пробормотал Крешин после того, как все-таки довел меня до греха, и получил удар ниже пояса, сопровождаемый рассказом о моей находке. – Ничего не понимаю. Я прекрасно помню – тут была глухая стена. А теперь…

– А теперь не глухая. Значит, будем надеяться, что за ней люди тоже не глухие, – заявила я, и что есть сил забарабанила в дверь, наполняя коридор жутким грохотом.

Мы стучали. Стучали долго. А в ответ, как и положено, – тишина. Ни вопроса «Кто там», ни лязга открываемых замков, ни недовольного ворчания «ходят тут всякие»… Потом на мгновенье мне показалось, что тишина за дверью из равнодушной стала задумчивой, как будто решала впустить незваных гостей на эту сторону, или оставить умирать по ту. А в следующий миг дверь поддалась, и резко распахнулась. Яркий, ударивший по привыкшим к темноте глазам, свет ослепил, заставляя прикрыться отбитой о железо рукой.

– Виктор Николаевич? Вот так сюрприз! – Сухой старческий смешок заставил меня опустить руку.

Передо мной стоял невысокий, почти совсем седой человек; на первый взгляд – безобидный дедушка из тех, что с упоением забивают козла в городских парках. На первый взгляд. А второй я бросить не успела, потому что Крешин подался веред, как будто собирался закрыть меня от распахнувшего дверь пожилого мужчины. Наверное, он сам не осознавал что делает, но со стороны это выглядело именно так.

– Точно сюрприз, дядюшка. – В голосе олигарха удивление мешалось с настороженностью. – А я-то думал, что про этот ход только мне известно… Вот, Нику Валерьевну на экскурсию повел, да не сумел обратно вывести. Механизм сломался, и…

– Ясно, – отрезал странный дед.

Дед… А ведь Павла из ресторана тоже какой-то «дед» на разговор вызывал. Интересно…

– Пойдемте, я провожу вас, – сухо и равнодушно, как будто ничего необычного не произошло, приказал «дед». И, лишнего раза не обернувшись, пошел по залитому светом коридору. Быстро переглянувшись, мы с Крешиным поспешили за ним.

Ничего интересного, кроме немыслимого числа поворотов, изредка попадавшихся навстречу людей в белых халатах, а также массивных дверей (некоторые с круглыми как на подводных лодках вентилями), я не увидела. И кроме работающей вентиляции и приглушенных прорезиненным покрытием шагов ничего интересного не услышала. Пока наш невозмутимый проводник не нарушил молчание:

– Хотите знать, где находитесь, госпожа Евсеева?

– Не отказалась бы.

– Это лаборатория комбината. Как вы понимаете, секретная. Не так давно нам был сделан правительственный заказ, который в случае успеха повысит обороноспособность страны в десятки, если не в сотни раз. Верно, Виктор Николаевич?

– Верно, Анатолий Васильевич. – Крешин вымученно улыбнулся. – Я только не подозревал, что с другой стороны лаборатория примыкает к «моему» подземному ходу…

– О, мы совсем недавно поставили эту дверь. Площадей не хватало. Вот и пришлось у твоего коридорчика немного отхватить…

– Понятно.

– А вам, госпожа Евсеева, понятно… – Анатолий Васильевич резко остановился и уперся в меня тяжелым взглядом. – Что это – государственная тайна? И от вашего молчания зависит…

– А? Что? Где? – Я дико завращала глазами. – О чем это вы? Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не…

– Вот и отлично! – «Дед» снизошел до похлопывания моего плеча. – А теперь не пора ли вам на свежий воздух?

Возражений не последовало.

На свежий воздух мы выбрались, поднявшись по железной лесенке, миновав пост бдительной охраны и проскользнув через несколько металлических дверей разной степени ржавости. Двери Анатолий Васильевич отпирал самыми обыкновенными «амбарными» ключами, болтающимися на общей связке. С последней дверью возни было куда больше. Электронный замок, встроенный в стену, дождался пока тонкие пальцы «деда» наберут десятизначный шифр, и с легким щелчком отворил нам путь к свободе. Очутившись в старом заброшенном цеху, я закашлялась, захлебнувшись морозным воздухом, и едва не подвернула ногу в кромешной темноте. Зимняя ночь глядела на меня сквозь дырявую крышу равнодушными звездами, рождая единственную членораздельную мысль: «Мама дорогая, я же опоздала на поезд! Теперь Павел меня точно убьет…»

С этой мыслью я тряслась на заднем сидении знакомого джипа, поглядывая на затылок угрюмого шофера, одной рукой вертевшего баранку. Ну, как я им все объясню?.. Особенно если поклялась молчать про секретную лабораторию…

Вот и почти родной подъезд. Одолев три последние ступеньки, я замерла перед нашей квартирой, и робко поскреблась в дверь.

– Кто?

По голосу Павла запросто можно было предположить, что он стоит перед дверью с АКМом и готов пристрелить любого, чей ответ ему не понравится.

– Это я, Павел. Ника…

«Точно убьет», – обреченно думала я, пока лязгали замки, и распахивалась дверь, являя напряженную фигуру Павла Челнокова. Оказывается, я была не так уж далека от истины, представляя себе его вооруженным и очень опасным. С той только разницей, что за неимением автомата Павел сжимал в руке неизвестно откуда взявшуюся монтировку.

Глядя на его перекошенное лицо, я ожидала чего угодно, только не этого. Ухватив воротник куртки, Павел втянул меня в прихожую, и с пушечным грохотом захлопнул дверь. А потом сгреб в охапку, прижал к себе, и долго-долго матерился.

– Ты чего? – пробормотала я, когда хватка омоновца немного ослабла.

– Элю и Хуана похитили. Мы думали, что тебя тоже.

Отлепившись от Павла, я увидела полные слез глаза мамы, осунувшееся лицо отца, и даже застывшую со стиснутыми на груди руками Наташку.

– Как похитили? – Все происходящее вдруг показалось продолжением кошмарного сна начавшегося в гулком бетонном коридоре.

– Хуан за сигаретами в киоск пошел, – дрожащим голосом поведала Наташка. – И Эля за ним увязалась. Мы ждали-ждали, а их нет и нет… А потом твой папа пошел к киоску, и ему сказали, будто кто-то видел, как их в машину запихивали… Мы тебе на сотовый звонить, а ты не отвечаешь…

– Это я виноват… – Голос у отца был абсолютно безжизненным. – Я… Это из-за меня… Хорошо хоть ты…

Он отвернулся и на прямых, как циркуль, ногах пошел на кухню.