Андрей Легостаев - Дело о давно забытой пощечине

— Без проблем, будет здесь через четверть часа.

— Прекрасно. Отправляйся. Мне надо работать.

Пол Дрейк отошел от стола защиты. Свидетельница уже принесла присягу и Болдуин Маршалл приготовился задать ей первый вопрос.

— Миссис Майден, вы проживаете в многоквартирном доме «Сомферинг»?

— Конечно, — ответила свидетельница, явно наслаждающаяся тем, что на нее смотрят и ее слушают множество людей. — Я живу там уже семнадцать лет и, сами понимаете, знакома практически со всеми жильцами. Я всегда старалась быть с соседями в хороших отношениях, поскольку, ведь живем рядом и мало ли что может понадобиться, а то ведь и…

— Прошу прощения, — вежливо перебил пожилую женщину Болдуин Маршалл, — я сам вам буду задавать вопросы. Вам следует отвечать по существу.

— Хорошо, как скажете, сэр. Я слушаю, — пожав плечами, согласилась миссис Майден.

— Вы были знакомы с покойным, мистером Барри Денненом?

— Да, сэр, — с хитрой улыбкой ответила свидетельница, всем своим видом показывая, что теперь информацию из нее придется вытягивать клещами и добровольно она не скажет ни единого слова. Но не сдержалась и добавила: — Он жил в квартире напротив, в четыреста восьмой, а я — в четыреста девятой, наши квартиры последние в коридоре. Он был вполне приличным человеком и всегда здоровался со мной.

— Он вас когда-либо просил о чем-нибудь?

— Денег он у меня в долг никогда не просил, если вы об этом спрашиваете, — с сарказмом ответила миссис Майден. — Как-то просил позвонить ему по телефону, у него аппарат барахлил, он хотел проверить…

— Он просил вас присматривать за его квартирой? — уточнил вопрос окружной прокурор.

— Ах, вы об этом спрашиваете? — воскликнула свидетельница. — Собственно, я и так бы это делала, но он несколько раз говорил, что, мол, Ирэн, ты поглядывай… Он иногда уезжал в командировки в Лос-Анджелес и в Неваду по делам, отсутствовал неделю или дней десять и оставлял мне ключ от квартиры, чтобы я поливала цветы. Он мне доверял! У него там четыре великолепные гортензии, он ими крайне гордился. Я их и поливала по утрам в его отсутствие, ведь прибирался-то он сам, на прислугу денег то ли жалел, то ли не имел, я, сами понимаете, в чужие дела не лезу. И днем, вечером, когда он отсутствовал, за его дверью приглядывала, ведь в нашем доме швейцара нет, мало ли кто по коридорам ходит…

— Вам известны какие ключи были у мистера Деннена?

— Да, у него была связка из четырех ключей с брелком в виде пляшущего дьяволенка. Он оставлял мне лишь ключ от квартиры, от чего остальные три, сами понимаете, я не спрашивала.

— Я предъявляю вам связку ключей, миссис Майден. Посмотрите внимательно, эти ли ключи принадлежали покойному?

Миссис Майден не спеша достала из сумочки футляр с очками, надела их, рассмотрела ключи и, сняв очки, аккуратно убрала их в сумочку.

— Да, сэр, это те самые ключи. Вот этот — точно от квартиры Барри Деннена.

— Вы уверены, что это связка ключей мистера Деннена? — на всякий случай уточнил Болдуин Маршалл. — Есть ли какая-нибудь особая черта, которая позволяет утверждать вам это со всей ответственностью? Не забывайте, что вы находитесь под присягой.

— А зачем мне врать-то? — удивилась свидетельница. — Конечно это та самая связка. У дьяволенка отломан кончик хвоста, может там кисточка была, а может, сами понимаете, и вдвое длиннее хвостик был. Но это точно брелок Барри, ручаюсь. И не обязательно было напоминать, что я под присягой, я сама помню.

— Ваша Честь, прошу принять эту связку ключей в виде вещественного доказательство со стороны обвинения под номером семь, — обратился к судье Болдуин Маршалл.

— Если сторона обвинения покажет связь этих ключей с обвиняемым, вмешался Мейсон, — то возражений у нас не будет.

— Следующий свидетель покажет связь этих ключей с обвиняемым, — гарантировал Маршалл.

— Суд принимает вещественное доказательство со стороны обвинения под номером семь, — постановил судья Чивородис. — Продолжайте допрос свидетеля, господин обвинитель.

— Прекрасно, — кивнул Болдуин Маршалл. — Миссис Майден, что произошло семнадцатого июня текущего года?

— Что произошло? Я убиралась в квартире, вдруг раздался звонок в дверь. Я, сами понимаете, открыла — там стоял мальчик-посыльный, принес мне заказное письмо. Я расписалась, где он показал, и пошла в комнату за очками. Оказалось, что письмо не мне, а в квартиру этажом выше. Я хотела догнать посыльного, бросилась в коридор и тут-то заметила, что у дверей квартиры Барри, то есть, мистера Деннена, стоит мужчина и пытается открыть дверь. Услышав звук открываемой двери он повернулся и улыбнулся мне, я хорошо рассмотрела его лицо. Как ни в чем не бывало он отвернулся и продолжил возиться с дверью — не знаю ключи у него там были, или отмычки. Я, сами понимаете, не подала никакого вида и закрыла дверь в свою квартиру, решив, что письмо подождет, да, впоследствии оно вообще оказалось не по тому адресу отправленным. Закрыв дверь я, сами понимаете, приникла к глазку.

Сперва-то я подумала, что Барри сам мог дать ключ родственнику или другу, но решила, что тогда он бы меня предупредил… наверное. Вот я и посчитала необходимым приглядеть за тем мужчиной — мало ли что, не зря же Барри просил меня присматривать. Вижу, что он никак дверь открыть не может и, сами понимаете, позвонила в полицию.

— Что произошло потом?

— Я положила трубку и опять подошла к глазку. Мужчина еще повозился с минуту, потом все-таки открыл дверь и прошел в квартиру.

— Что было дальше?

— Через минут десять-пятнадцать — может быть даже через двадцать, я, сами понимаете, на часы не смотрела — приехали двое полицейских и вошли в квартиру.

— Вы можете опознать мужчину, вошедшего в квартиру Барри Деннена семнадцатого июня?

— Конечно. Это обвиняемый — вон он сидит, — свидетельница указала пальцем в сторону Дункана Краудера-младшего. — Я прекрасно рассмотрела его лицо и ошибки быть не может.

— Спасибо, миссис Майден, — улыбнулся ей окружной прокурор. — У меня вопросов больше нет. Перекрестный допрос, пожалуйста.

— Миссис Майден, — улыбнулся свидетельнице Мейсон, — как я вижу, вы пользуетесь очками. Как же вы с такой легкостью опознали того мужчину, что открывал дверь в квартиру покойного в обвиняемом?

— О, сэр! — выдохнула свидетельница. — Я пользуюсь очками только для чтения. Вас, например, я сейчас вижу прекрасно без очков. Как и обвиняемого, сами понимаете. У меня так называемая дальнозоркость.

— Но вы ведь видели его лицо лишь секунду, когда он повернулся к вам и улыбнулся.

— Но почему же?! — воскликнула свидетельница. — После того как приехала полиция, они застали там этого господина и один из полицейских зашел ко мне и спросил: я ли звонила. Когда я, сами понимаете, ответила утвердительно, он пригласил меня в квартиру Барри и, показав на мистера Краудера, спросил, он ли открыл дверь? Господи, что творилось в квартире Барри! Там все было перевернуто вверх дном, а его любимые гортензии были сброшены с подоконника и горшки разбились, земля рассыпалась, прямо ужас! Тогда я и разглядела обвиняемого как следует, сами понимаете, время было.