Нил Олсон - Икона

Опять вопрос, который он уже слышал от Фотиса, и опять он не нашел на него лучшего ответа.

— Вы можете оговорить условия в договоре продажи. Это обычная практика.

Ана покачала головой:

— Мой адвокат говорит, что при продаже только одной работы мы не можем выдвигать требования. Если бы я пожертвовала всю коллекцию, тогда я могла бы на чем-то настаивать. Или если бы речь шла о Пикассо или Рубенсе. Поправьте меня, если я не права.

— Вероятно, вы правы, — он пожал плечами, — и все-таки это стоит обсудить.

— А вас не задевает, что к византийцам не испытывают такого почтения, как к старым мастерам, или импрессионистам, или прочим знаменитостям?

— Вы знаете, я как-то не задумывался о знаменитостях, когда начал этим заниматься. Просто делал то, что мне было интересно. Глупо, наверное.

— Но это должно вас злить. Те люди, которые писали эту икону, — для них это было вопросом жизни и смерти, верно? Они несли иконы перед шедшим в наступление войском. Люди погибали, чтобы защитить иконы. А за Ренуара кто-нибудь умер?

Она наклонилась над столом, глаза ее были широко раскрыты. Ему хотелось рассмеяться — настолько смешны были ее аргументы, но это было невозможно. Она была так искренна, так открыта в проявлении своих эмоций, что на самом деле смешным был он — ограниченный своей сдержанностью.

— Это так, но на самом деле они убивали и умирали не за красоту иконы, а за то, что она олицетворяла, — за религию.

Ана откинулась назад, кивком головы выражая согласие с его словами — а может быть, с какой-то своей новой мыслью.

— Так вот к чему все сводится, не так ли? Из этого уравнения нельзя убрать религиозный компонент.

Подойдя к кухонному столу, она долила в их кружки кофе из кофейника, хотя они к нему и не притронулись. Сегодня вместо костюма на ней были линялые джинсы и белая рубашка. Когда она повернулась, чтобы поставить на место кофейник, он почувствовал, что его взгляд притягивают ее длинные ноги, обтянутые джинсами. Какое-то время она еще постояла у стола спиной к нему.

— Итак, Мэтью, поскольку вы не задействованы в сделке напрямую, могу ли я попросить вашего совета? Я знаю, вы будете откровенны со мной.

— Я попробую.

Она снова села за стол. Заговорив, она неотрывно смотрела прямо ему в глаза.

— К Уоллесу, моему адвокату, обратился кто-то от греческой церкви. Они хотят получить эту икону.

Еще до того, как она произнесла эти слова, он обо всем догадался. Фотис опередил его, форсируя события.

— Греческая церковь в Греции?

— Точно не знаю. Звонивший был американским священником, но говорил от имени церкви Греции. Честно говоря, я не очень понимаю различие.

— Они сами его не очень понимают.

— Судя по всему, как они довольно прозрачно намекнули, икона была украдена из Греции много лет назад.

Она так пристально на него смотрела, что он почувствовал себя причастным к этой краже. Теперь было ясно, о чем она все время пыталась с ним поговорить.

— Вас это удивило?

Она отхлебнула кофе, не сводя с него глаз.

— Нет.

— Они готовы заплатить?

— Да, готовы, хотя о цене речь не шла.

— И на чем вы остановились?

— Ни на чем. Договорились, что мы с ними свяжемся.

— А какого совета вы ждете от меня?

Наконец она дрогнула и отвела взгляд.

— Мне интересно, что вы думаете об этом предложении. Я хочу сказать, что не слишком серьезно к нему отношусь.

— Почему нет?

— Вы думаете, мне следует…

— Перестаньте забрасывать меня всеми этими вопросами и просто подумайте, чего хотите вы сами. — Он лишь слегка повысил голос, но ее как будто ужалили. — Послушайте, Ана, слова «вам следует» здесь не работают. Мне просто интересно, почему вы не считаете серьезным вариантом возвращение иконы церкви?

— Да просто я раньше об этом не думала, вот и все. Мне все понятно, когда дело касается коллекционеров, дилеров, музеев. В этих случаях речь идет только о произведении искусства. Это же предложение привносит в дело совершенно иной аспект. Икона им нужна совершенно по другим причинам. Я не в состоянии сопоставить эти два подхода.

Его мысли заметались в разных направлениях: планы Фотиса, его собственные мечты, что сказать ей и когда, — все это никак не складывалось у него в голове.

— Мне кажется, что один из путей поиска решения — подумать, кто сможет увидеть икону в каждом случае и что это им даст. Вам нужно больше информации.

— Но разве это имеет значение? Допустим, икона действительно была украдена. Тогда она принадлежит им? И разве не в их силах причинить серьезные неприятности мне или музею?

Он намеренно избегал этой темы, но теперь отступать было некуда. Один только слух об «украденной нацистами иконе», пущенный греками, заставил бы музей забыть о ней немедленно. Для этого не потребовалось бы даже доказательств.

— Представитель церкви привел именно этот аргумент в разговоре с вашим адвокатом?

— Я уверена, что это было сделано более тонко, но он все понял. И позаботился о том, чтобы я тоже поняла.

— И что он советует?

— Уоллес не из тех, кого легко запугать. Насколько я понимаю, он все-таки отдает предпочтение музею. Он бы даже не упомянул про церковь, если бы не знал, что я приму во внимание и этот вариант.

— Ну что ж. — Мэтью тщательно подбирал слова. — Это интересно.

— Интересно? По-моему, это настоящий шок.

— Должно быть, вы менее решительны, чем кажетесь на первый взгляд.

— Я ищу выход и не нахожу его. — Она нервно провела рукой по волосам. — Похоже, не делать никакого выбора и будет самым правильным решением. Адвокат дает мне сводящие с ума, противоречивые советы совершенно ровным тоном, а вы только и делаете, что задаете мне вопросы.

— Ему хотя бы платят за это, а я делаю это бесплатно.

— Вы хотите, чтобы я вам заплатила?

— Я задаю вопросы, которые, на мой взгляд, помогут вам разобраться в самой себе. Я не в том положении, чтобы указать вам, что делать.

— Как раз сейчас мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь это сделал.

— Подозреваю, что, если бы кто-то и попытался это сделать, вы бы отчаянно этому воспротивились.

Впервые за весь день она наградила его улыбкой.

— Я что, кажусь такой упрямой?

Откинувшись на спинку стула, он тоже улыбнулся.

— Я бы поступил именно так.

— Правда? Неужели за такой внешностью скрывается упрямство, мистер Спиар?

— Так мне говорят, — ответил он, глядя в пол. Лучше быстрее сменить тему. — А вы не думали просто оставить ее у себя?

— Дело в том, что часть коллекции должна быть продана. Несмотря на то что дед вел дела очень аккуратно, остались неуплаченные налоги на имущество. Есть и другие издержки, весьма ощутимые.

— Но почему именно икона? Есть много других работ, не так ли?