Нил Олсон - Икона

Мэтью быстро закрыл бесполезные замки, а когда повернулся, она уже подбежала к нему, ударившись лбом о его подбородок.

— Извини.

— Ничего.

Несколько минут они просто стояли, прижавшись друг к другу. Он крепко сжимал ее в объятиях, ощущая под пальцами ее ребра. Это было так странно — чувствовать это успокоение, давать успокоение, находясь в таком потрясенном состоянии. Он и не думал, что когда-нибудь снова обнимет ее. Голова была забита объяснениями, обоснованиями, мольбами, которые помогли бы ему снова завоевать ее доверие. И все это казалось недостаточным и неубедительным даже ему самому. И все-таки вот она. И не надо никаких объяснений, никаких причин. Теплое дыхание на его шее, исходящий от волос запах алоэ.

— Я чувствую себя такой глупой, — прошептала она ему в воротник, — я боюсь.

— Расскажи, что случилось.

Медленно разжав руки, она уселась за маленький кухонный стол. Он приготовил чай, но оба не притронулись к нему, пока она рассказывала о Розентале, дель Карросе и встрече в соборе. Когда он закончил рассказ о своих злоключениях в Греции, было уже три часа ночи. Он держал ее руки в своих, дрожа от усталости.

— Не могу поверить, что после всего, что ты наговорила мне на прошлой неделе, ты стала охотиться за этим типом.

— Я решила, что он просто старый коллекционер, — ответила она. — Мне не показалось это опасным. Я думала, что смогу кое-что разузнать.

— Вот и разузнала, — рассмеялся он.

— Ну, в общем, он мне кое-что рассказал. Прими во внимание сам источник информации. А затем я раскрыла свой большой рот — и намекнула, что знаю кое-какие секреты. Интересно, будут ли они меня искать?

— Сомневаюсь. Они же знают, что ты под защитой.

— Может быть, они думают, что я знаю, где икона.

— А что думает Бенни?

— То же, что и ты. Они готовы были меня сцапать, потому что у них была такая возможность, но вряд ли они снова пойдут на это. Им нужна только икона. Я не могу отвязаться от этой чертовой доски даже сейчас, когда продала ее.

«Это потому, что ты разрешила мне войти в твою жизнь», — чуть было не ответил он, но удержался. Несколько мгновений они молчали.

— Итак, они исчезли, — снова заговорила Ана. — И икона, и твой крестный.

— Похоже, да. Вообще-то я догадываюсь, где он может быть.

— Правда? Где? Нет, лучше не говори мне.

— Я и не собираюсь тебе говорить. На самом деле я пытаюсь завязать со всем этим.

Она крепко сжала его руки.

— Да. Именно это мы и должны сделать.

— Я так устал.

— Тебе надо поспать. Я уже могу уйти.

— О чем ты говоришь?

— Я уверена, что опасность уже позади. Тебе нужно побыть одному.

— Ты никуда не пойдешь. Я с тебя глаз не спущу.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Но я не уверена, что смогу заснуть. Боюсь, мне будут сниться кошмары — что меня кто-то преследует.

— У меня тоже сегодня было ощущение, что меня кто-то преследует.

— Когда?

— В метро, по дороге домой. Не волнуйся, там никого не было. Просто сумасшествие. Хотя правда казалось, что кто-то или что-то идет за мной.

— Эта доска съедает тебя заживо. Пожалуйста, пообещай, что ты больше не будешь этим заниматься.

— Обещаю, — сказал он тоном, который убедил даже его самого. — Я должен забыть о ней. Я просто не создан для этого.

Она обошла вокруг стола и снова обняла его.

— Обещай мне.

— Я обещаю себе. Я хочу все это бросить. — Он закрыл глаза. — Я только молюсь о том, чтобы они оставили нас в покое.

— Это вполне мог быть он. Вполне возможно.

Они вышли из кафе к машине, чтобы Бенни мог покурить. И в любом случае отсюда лучше просматривалась улица Мэтью. Пока что ни он, ни Ана не выходили, что, по мнению Андреаса, свидетельствовало об их примирении.

— Но ты не уверен?

— А как я могу быть уверен? — Бенни захлопнул дверь машины и тут же зажег сигарету. Его левая рука была забинтована, и это явно ему мешало. — Я же никогда не видел его в жизни, только на фотографии. Все старики выглядят одинаково.

— Тогда почему ты думаешь, что это мог быть он?

— Я видел лицо довольно близко. И вокруг него крутился голландец. Зачем простому коллекционеру такой человек?

— Он не простой коллекционер. Безусловно, это опасный человек. Но это не означает, что он — Мюллер.

— Ана Кесслер думает, что это он и есть.

— Почему?

— Может, женская интуиция? Не знаю, она была слишком взволнована, поэтому я не мог ее хорошенько расспросить. Но наверное, он признался, что видел икону много лет назад. Не просто видел. У нее сложилось ощущение, что икона какое-то время находилась у него, возможно, даже в собственности. А когда он уже собирался закончить разговор, она обвинила его в краже иконы. Просто чтобы посмотреть на его реакцию.

— Похоже, она увидела эту реакцию.

— О да. Сразу после этого его желание продолжить разговор резко усилилось. Ему удалось напугать ее до смерти. Могу только предположить, что она каким-то образом сделала то же самое.

— Я не думал, что ей известно о существовании Мюллера.

— Может, она о нем и не знает — его имени, я имею в виду. Но она же не дура, слышала много разговоров. Ее дед получил икону как трофей от гитлеровского офицера. Не обязательно знать имя этого офицера, чтобы догадаться, что это мог быть он.

— Конечно. Очень глупо с ее стороны было дразнить его подобным образом.

— Она не понимала, во что ввязывается.

— Хорошо, что ты был там.

— Хорошо, что ты поручил мне присмотреть за ней. Возможно, теперь Мюллер снова в поле нашего зрения. Тогда всем, кто сомневался в успехе нашей затеи, придется перед нами извиниться. — Бенни, затянувшись сигаретой, удивленно покачал головой. В его глазах было такое выражение, что Андреас почувствовал себя неуютно.

— Ты бы убил его? — сказал Андреас скорее утвердительно, чем вопросительно. — Прямо там, в церкви? Если бы знал наверняка, что это Мюллер?

— А какая мне разница, церковь это или нет? И вообще она больше похожа на музей.

— Значит, убил бы?

— А почему бы и нет, если бы я был уверен? Хотя это было бы рискованно. Пришлось бы убрать и голландца. Кроме того, там были люди. Но когда еще подвернулась бы такая возможность?

— Меня беспокоит твое безрассудство. Я уже сомневаюсь, надо ли было тебя втягивать во все это.

— Какое безрассудство? — Бенни выдохнул дым прямо Андреасу в лицо. — Пока что были одни разговоры. Обыск в комнатах, где никто не живет? Ненадежная информация. Единственный безрассудный поступок, который я пока что совершил, — спас эту девушку.

— Прости меня. Да, ты хорошо сработал. Просто я воспринимаю твои слова буквально, и они беспокоят меня.

— Не знаю почему. Мы оба уверены, что этот человек должен умереть. В любом случае все это не имеет значения. Я упустил его, и теперь один черт знает, найдем ли мы его опять.