Джон Фасман - Библиотека географа

Комитет по стипендиям фонда Родса выражает вам свои соболезнования в связи с имевшим место печальным инцидентом. Мне же хочется пожелать вам удачи и доброго здоровья.

22 декабря 1989 года

Сэру Питеру Оллхэму, ректору Обри-колледжа

Выполняя вашу просьбу, посылаю вам отчет о ходе следствия за последнюю неделю.

К сожалению, расследование продвинулось мало. Мы так и не обнаружили полезных для следствия отпечатков в апартаментах доктора Димблдона. Вернее, обнаружили там сотни отпечатков, но они в основном принадлежат самому доктору. Не следует забывать о частом посещении этих комнат студентами, уборщиками и гостями, что еще больше усложняет нашу задачу, поскольку мы не знаем, какие отпечатки искать и с чем их сравнивать. При таком подходе можно рассчитывать лишь на удачу.

Стоит, однако, заметить, что отпечатки пальцев мистера Гланца обнаружены только на дверной ручке апартаментов, а также на полу в том месте, где он упал в обморок. Этот факт заставил нас по зрелом размышлении снять подозрения с молодого человека, хотя, не скрою, поначалу мы здорово на него насели. Остается лишь надеяться, что он все понимает и не затаил на нас за это обиду. Теперь об исчезнувшем Суареше. Если бы мы знали об этом человеке хоть немного больше, нам было бы куда легче его искать, но при нынешнем положении вещей мы гоняемся за призраком.

У нас также нет никаких наводок по этому делу от наших информаторов и агентов, работающих в Оксфорде под прикрытием. Я даже позволю себе в этой связи заметить, что преступный мир Оксфорда озадачен насильственной смертью доктора Димблдона ничуть не меньше нас самих, подобное обстоятельство может послужить нам некоторым утешением.

Нужно иметь в виду, что большинство убийств раскрывается, так сказать, по горячим следам. Но если следствие в течение первой недели никаких зацепок не обнаруживает, убийство может остаться нераскрытым. Прошу вас, однако, не рассматривать это замечание как признание неудачи. Это скорее намек на объем работы, которая ждет нас в будущем. Итак, следствие продолжается.

23 декабря 1989 года

Дорогой Питер!

Надеюсь, ты счастлив. События в твоем колледже словно рассекли надвое рождественские каникулы, и сейчас все твои приятели, собравшиеся на праздники, только об этом и говорят. Короче, ты в центре внимания.

Ну а теперь относительно твоей просьбы.

Я позвонил Бамстеру в министерство внутренних дел; Бамстер же перезвонил Реджи из отдела расследований департамента иммиграции. Реджи покопал тут и там, но ни черта не выяснил, что неудивительно при его ограниченности. В данном случае, однако, я бы не стал его винить, потому что выяснять было нечего. Димблдона прикончил настоящий профессионал, не оставивший после себя улик.

В департаменте иммиграции тоже ничего не узнали и не выяснили. Ничего нового нет и у Стендейджа из подразделения полиции «Темз-Вэлли» (кстати, он хороший детектив — профессионал до кончиков ногтей, да и человек приличный). До сих пор, несмотря на подключение наших парней, работающих за границей, не обнаружено никаких следов Суареша — ни в Оксфорде, ни в Лондоне, ни также в Армении, Туркменистане или Нью-Йорке (за последние десять лет Димблдон выезжал за границу только в эти три места). Фиппс дошел до того, что обратил свои взоры на японскую мафию «якудза», хотя ее присутствие в Лондоне и ничтожно (между прочим, отрезать пальцы на руках во искупление грехов принято именно у «якудза»), но, как ты уже, наверное, догадался, тоже ничего определенного не выяснил.

Вообще этот Димблдон представляется мне весьма загадочным типом. Прослужил в Оксфорде пятьдесят лет, был тише воды, ниже травы, занимался для заработка садоводством, выращивал и культивировал какие-то растения… И вдруг под конец жизни стал жертвой самого профессионального и кровавого убийства, какие только случались в Британии за последние несколько лет… Что-то не так, что-то здесь не сходится. Что именно? Боюсь, мы уже никогда об этом не узнаем. Что касается меня, то собираюсь в последующие двенадцать дней выбросить это дело из головы и советую тебе поступить так же. Он умер, ушел от нас — как ушли все наставники колледжа старой школы.

Дай нам знать, если заметишь перспективную трехлетку. В последнее время Обри-колледж не выставлял на скачках ни одной стоящей лошади.

23 мая 1997 года

«Нью-Йорк таймс»

Тереза Уоткинс и Бенджамин Гланц

Тереза Алтея Уоткинс, дочь Гарольда Уоткинса и Алисы Уоткинс из Бруклина, Нью-Йорк, сочеталась вчера законным браком с Бенджамином Хершелем Гланцем, сыном Германа Гланца и Леоноры Гланц из Саузенд-Оукс, Калифорния. Церемонию венчания, проходившую в Бруклинском музее искусств, вел преподобный Эдвард Т. Харрис из церкви Всеобщей Справедливости при Верховном суде Соединенных Штатов. Раввин Адам Майзель из синагоги Бет Шалом в Лос-Анджелесе и преподобный Хоси И. М. Джефферсон из церкви Храм Сиона в Форт-Грин также приняли участие в торжественной благодарственной службе.

Миссис Уоткинс, 27 лет, сохранила свою девичью фамилию. В настоящее время она занимает должность помощника окружного прокурора на Манхэттене. Окончила университет Джона Хопкинса и юридическую школу Йеля. Ее отец работает старшим куратором отдела южноазиатских древностей Бруклинского музея искусств. Кроме того, он является основателем и активным членом Общества старинной музыки в Бруклине — вокальной группы, специализирующейся на музыке эпохи Ренессанса. Мать невесты также является членом этой вокальной группы, где исполняет партию сопрано. Кроме того, она занимает должность профессора визуальных искусств в университете Нью-Йорка.

Мистер Гланц, 32 года, младший партнер адвокатской фирмы «Сандерс, Кларк, Монк, Браун и Гаррет», обслуживающей исключительно правительственные контракты. Мистер Гланц имеет ученые степени Чикагского и Оксфордского университетов. Его отец и мать владеют предприятием по торговле деликатесами в местечке Саузенд-Оукс, Калифорния.

Предмет 13. Платиновое кольцо с желтым сапфиром плоской огранки девять и четыре сотых карата в центре. Снаружи кольца выгравирована по кругу надпись на арабском языке: «Сие есть утреннее солнце и конец всего». С внутренней стороны кольца выгравирован орнамент из переплетенных заостренных листьев. Считается, что это кольцо из комплекта ювелирных изделий, тайно изготовленного в Ардабиле придворным ювелиром Османом, работавшим на короля Фаруза — последнего властителя империи Сасанидов. Считается также, что ювелир изготовил этот комплект в память о низложении своего хозяина. В исторических источниках кольцо обычно именуется «Восходящее солнце Ардабила».