Морис Леблан - Арсен Люпен - благородный грабитель

В какую-то секунду их взгляды встретились. Она покраснела и отвернулась.

Три часа... Пробило раз, два, три... Орас Вельмон достал свои часы, сверил их с часами, отбивавшими время, затем положил обратно в карман. Прошло несколько секунд. И вот около лужайки толпа расступилась, пропуская только что въехавшие в ворота парка две повозки с упряжками по две лошади. Это были фургоны, обычно сопровождающие полки. В них перевозят походную кухню и солдатские вещмешки. Повозки остановились у крыльца. С одного из сидений соскочил сержант и спросил месье Девана.

Деван быстро спустился по ступенькам. Под брезентом он разглядел аккуратно расставленную и упакованную мебель, картины и предметы искусства из замка. Отвечая на заданные вопросы, сержант сослался на приказ, который он получил от дежурного, вычитавшего его утром в рапорте. В соответствии с этим приказом, вторая рота четвертого батальона должна была проследить за тем, чтобы движимое имущество, оставленное на перекрестке Алле, в Аркском лесу, к трем часам дня было доставлено господину Жоржу Девану, хозяину замка Тибермениль. Подпись: полковник Бовель.

- На перекрестке, - добавил сержант, - все было готово, расставлено по газону и охранялось... прохожими. Это показалось мне странным, но что делать, приказ есть приказ.

Один из офицеров взглянул на подпись: она оказалась прекрасно сымитированной, но поддельной.

Оркестр отложил инструменты, разгрузили фургоны и внесли мебель.

Посреди этой суматохи Нелли стояла одна у края террасы. Девушка выглядела задумчивой и озабоченной, в голове у нее все смешалось, и она даже не пыталась собраться с мыслями. Вдруг Нелли заметила, что к ней приближается Вельмон. Она хотела избежать встречи, но оказалась зажатой с одной стороны углом балюстрады, поддерживающей террасу, с другой - сплошной линией больших ящиков с растениями: апельсиновые деревья, олеандры и бамбук не оставляли ей никакой иной дороги, кроме той, по которой шел молодой человек. Она не двинулась с места. Солнечный луч дрожал в золоте ее волос, задевавших хрупкие листочки бамбука. Кто-то очень тихо произнес:

- Я сдержал обещание, данное сегодня ночью.

Арсен Люпен стоял около нее, а вокруг никого не было.

Не зная, как вести себя дальше, он робко повторил:

- Я сдержал обещание, данное сегодня ночью.

Арсен ждал хотя бы слова благодарности или жеста, подтверждающего, что ей не безразличен его поступок. Она молчала.

Ее презрение рассердило Арсена Люпена, и в то же время он ощутил, какая пропасть отделяет его от Нелли теперь, когда она все знает. Ему хотелось оправдаться, найти какие-то доводы, доказать, что в его жизни есть и смелость, и величие. Но слова эти наперед были обидны для него, он понимал абсурдность и непристойность всякого объяснения. Тогда, взволнованный нахлынувшими воспоминаниями, он грустно прошептал:

- Как далеко теперь прошлое! Помните ли вы те долгие часы, что мы проводили на палубе "Прованса"? О! Тогда, так же, как сегодня, вы держали розу в руках, бледную розу, такую же, как эта... Я попросил ее у вас... но вы как будто не слышали... Однако после вашего ухода я нашел розу... забытую, разумеется... Я ее сохранил...

Она по-прежнему ничего не отвечала, как будто мысленно была очень далеко от него. Он продолжал:

- В память о тех часах не думайте о том, что теперь вам известно. Пусть прошлое сольется с настоящим! Пусть я буду не тем, кого вы видели этой ночью, а тем, кого вы знали когда-то, и пусть ваши глаза обратятся ко мне хотя бы на секунду и посмотрят так, как смотрели тогда... Прошу вас... Ну разве я не тот, что прежде?

Она подняла глаза, как он просил, и посмотрела на него. Затем молча дотронулась пальцем до кольца на его указательном пальце. Кольцо было повернуто камнем вниз и великолепного рубина не было видно.

Арсен Люпен покраснел. Это было кольцо Жоржа Девана.

Он горестно улыбнулся:

- Вы правы. То, что было, будет всегда. Арсен Люпен есть Арсен Люпен, он им останется навсегда, и вас не может связывать с ним даже воспоминание... Простите меня... я должен был понять, что само мое присутствие здесь, рядом, оскорбительно для вас...

Арсен отстранился, прижавшись к балюстраде и продолжая держать шляпу в руке. Нелли прошла мимо. Ему хотелось удержать ее, умолить остаться. Но не хватило смелости, и он проводил ее глазами так же, как в тот далекий день, когда она спускалась по мостику на нью-йоркскую набережную. Нелли поднялась по ступенькам, ведущим к двери. Еще на секунду среди мрамора прихожей мелькнула ее изящная фигурка. И больше он не видел ее.

Солнце скрылось за черной тучей. Арсен Люпен, не двигаясь с места, рассматривал следы маленьких ножек, оставшиеся на песке. Вдруг он вздрогнул: на ящике с бамбуковым деревом, к которому прислонялась Нелли, лежала роза, бледная роза, которую он не решился попросить у нее... Конечно, она забыла ее... Опять забыла?.. Но намеренно или просто в шутку?

Люпен порывисто схватил цветок. Лепестки сразу опали. Он собрал их по одному, как реликвии...

- Что ж, - сказал он себе, - мне теперь здесь нечего делать. Тем более что после вмешательства Херлока Шолмса, все может плохо обернуться.

Парк опустел. Однако около беседки, у ворот, собралась группа жандармов. Он скрылся в зарослях, перескочив через крепостную стену и, чтобы добраться до ближайшего вокзала, пошел по тропинке, змеившейся среди полей. Люпен не прошагал и десяти минут, как тропинка вывела его к расщелине между двумя откосами; он углубился в проем, и в этот момент с другой стороны появился какой-то человек, шедший в противоположном направлении.

Это был мужчина лет, наверное, пятидесяти, довольно крепкого сложения, чисто выбритый и, судя по костюму, иностранец. В руке у него была тяжелая трость, на плече висела дорожная сумка.

Они подошли близко друг к другу. Иностранец с еле заметным английским акцентом спросил:

- Извините меня, месье... эта дорога приведет меня к замку?

- Держитесь по прямой, месье, и как только подойдете к крепостной стене, поверните налево. Вас ждут с нетерпением.

- О!

- Да, мой друг Деван сообщил нам о вашем приезде еще вчера вечером.

- Если месье Деван сказал слишком много, тем хуже для него.

- А я счастлив первым приветствовать вас. У Херлока Шолмса нет более ревностного поклонника.

В его голосе прозвучала еле заметная ирония, о чем он тут же пожалел, так как Херлок Шолмс окинул его с ног до головы таким взглядом, что Арсен Люпен отчетливо ощутил, как его уже схватили, заключили в тюрьму... Да, этот взгляд запечатлел его с такой точностью и достоверностью, которая не под силу ни одному фотоаппарату.

"Снимок готов, - подумал он. - Бессмысленно притворяться перед этим человеком. Только... узнал ли он меня?"