Шарлин Харрис - Ваш ход, мистер убийца

В библиотеке я пользуюсь славой человека, ни разу не потерявшего ключ от висячего замка. Никакими другими выдающимися достижениями я себя не проявила. Причина моей поразительной аккуратности в том, что я всегда булавкой прикрепляю ключ к одежде. Сегодня я прикрепила его к воротнику блузки и направилась прямиком в кабинет мистера Клеррика. При этом я напевала себе под нос какой-то бодрый военный марш. Или его отдаленное подобие.

Я постучала в полуоткрытую дверь и просунула в кабинет голову. Мистер Клеррик с деловым видом восседал за столом, заваленным кучей бумаг. Посреди бумаг испускала пар чашка кофе, а в пепельнице дымилась недокуренная сигарета.

— Доброе утро, Ро, — произнес он, увидев меня.

Сэм Клеррик — счастливый отец четырех дочерей. Работает он, как вы уже поняли, в библиотеке. Из этого следует, что вся его жизнь, с утра до ночи, проходит в окружении женщин. Тем не менее знатоком женской психологии его никак не назовешь. По-моему, его главная проблема состоит в том, что он совершенно не умеет обращаться с людьми. Учитывая специфику его работы, речь идет о людях исключительно женского пола. Надо признать, Сэм не повторяет ошибки многих руководителей, которые разделяют своих сотрудников на фаворитов и козлов отпущения. В отличие от них он ко всем относится с одинаковым равнодушием. Он просто не обращает внимания на тех, кто его окружает, не знает, как мы живем, что творится у нас дома, как мы относимся друг к другу. Мы все для него на одно лицо, и никто не может похвалиться его особым расположением. Естественно, Сэм тоже никому не внушает симпатии, хотя упрекнуть его в несправедливости означало бы возвести на него напраслину.

Излишне замкнутые люди всегда внушают мне недоверие, поэтому в присутствии Сэма Клеррика я чувствую себя не в своей тарелке. Сейчас у меня был особый повод для волнения. Что ни говори, начальникам далеко не всегда нравится, когда подчиненные внезапно заявляют о своем намерении бросить работу.

— Я пришла, чтобы попросить об увольнении, — выдохнула я, решив не ходить вокруг да около.

Сэм устремил на меня непроницаемый взгляд. По спине моей забегали мурашки.

— Я все равно работаю сейчас неполную неделю, — храбро произнесла я. — По-моему, библиотека прекрасно без меня обойдется.

Сэм продолжал пялиться на меня через очки, сползшие на самый кончик носа.

— Вы пришли, чтобы заранее уведомить меня о своем уходе, или собираетесь бросить работу прямо сегодня? — наконец выдавил он из себя.

— Не знаю, — промямлила я. Сообразив, что это прозвучало до крайности глупо, я поспешно добавила: — Если говорить о моих намерениях, я бы предпочла больше не выходить на работу. Насколько мне известно, многие мои коллеги готовы работать полную неделю. Так что мой уход ли вряд повлечет за собой какие-то затруднения.

— Скажите, вас что-то не устраивает? — процедил Сэм.

— Нет-нет, что вы, — поспешно покачала я головой. — Меня абсолютно все устраивает. Просто у меня больше нет финансовой необходимости работать. И мне захотелось… изменить образ жизни.

— Вы хотите сказать, что вам не нужны деньги? — изумленно произнес Сэм.

Вне всякого сомнения, из всех сотрудников библиотеки да, пожалуй, и из всех жителей Лоренсетона Сэм был единственным, кто до сих пор не знал о моем внезапном богатстве.

— Я получила наследство.

— Господи, но не от матери же? Надеюсь, она жива-здорова? — Сэм так встревожился, что даже выронил карандаш, который вертел в руках.

— Нет, наследство мне оставил человек, с которым я не состою в родстве.

— В таком случае примите мои поздравления. Мне очень жаль, что вы решили нас оставить. Хотя, когда в прошлом году вы привлекли пристальное внимание полиции, я был весьма обеспокоен. К счастью, теперь все недоразумения остались в прошлом.

— Признайтесь, тогда вы подумывали о том, чтобы меня уволить?

— Честно говоря, был момент, когда я уже готовил приказ о вашем увольнении. Но решил не давать ему хода до тех пор, пока вы не прикончите Лилиан. Надеялся, что от убийцы в коллективе тоже будет хоть какая-то польза.

Я ушам своим не поверила. Кто бы мог подумать, что Сэм Клеррик умеет шутить. И к тому же довольно остроумно. Для того чтобы рассмеяться, мне не пришлось делать над собой усилие. Сэм тоже рассмеялся. Его непроницаемое лицо внезапно стало живым и человечным.

— Я буду с удовольствием вспоминать о том времени, когда работала здесь, — заявила я, почти не покривив душой.

— Ваша страховка будет действовать в течение тридцати дней после увольнения, — напутствовал меня Сэм Клеррик, решивший на прощание взять более формальный тон.

На удивление, в это утро в библиотеке почти не было работы. Мне не хотелось сообщать коллегам о своем уходе до того, как заветный миг настанет. Поэтому я тенью бродила меж полок, читала названия на корешках книг, вытирала пыль и предавалась мечтам.

Так как работать мне предстояло всего пять часов, обеденного перерыва у меня не было. Конечно, можно было принести какую-то еду с собой или попросить кого-нибудь купить мне гамбургер или что-то в этом роде. Но мне вовсе не хотелось отправляться в кофейную комнату, где избежать разговоров с другими библиотекарями было бы невозможно. А это значит, мне пришлось бы сообщить о том, что мой последний рабочий день подходит к концу. Или проявить несвойственную мне скрытность и уклончивость.

К двум часам чувство голода стало довольно ощутимым. Но тут наступило время проводить ритуал прощания. Я оказалась на высоте и с должной теплотой произнесла все положенные в таких случаях фразы: приятно было с вами работать, мне будет вас не хватать, я буду приходить за книгами, так что мы еще не раз встретимся, и т. д., и т. п.

Грусть, которую я испытывала при расставании, оказалась куда сильнее, чем я ожидала. Даже прощание с Лилиан не доставило мне удовольствия. Я догадывалась, что мне будет ее не хватать. Рядом с этой несносной особой я чувствовала себя воплощением всех мыслимых добродетелей. Я гордилась тем, что не довожу своих собеседников до истерики, с умопомрачительным занудством пересказывая все подробности вчерашнего похода по магазинам. Гордилась, что выполняю служебные обязанности, не сообщая всем и каждому, что меня совсем заездили. Сознание того, что, в отличие от Лилиан, я знаю, кто такой Бенвенуто Челлини [8] Бенвенуто Челлини (1500–1574) — итальянский скульптор, ювелир, писатель. , позволяло мне причислять себя к сонму эрудитов. А ведь бедная Лилиан вовсе не заслуживает, чтобы перед ней задирали нос, со стыдом подумала я. В прошлом году, когда вокруг меня что ни день происходили убийства, она и не подумала от меня отвернуться. Напротив, поддерживала меня, как могла.