Наталья Андреева - Нить Ариадны

Когда муж остался за границей, мне стало значительно легче. Я почти полетела за Белкой в дьюти фри. Там она с энтузиазмом принялась кидать в корзину для покупок бутылки.

– Зачем? – спросила я.

– Пить!

– Я не пью.

– Успокойся. Его с нами нет. Можешь делать все, что вздумается.

– Я не хочу пить.

– А мы не сейчас. В самолете.

Я много лет знаю Белку, но не в курсе, что она столько пьет.

– У тебя есть доллары? – спросила она, поставив корзину на кассу.

– Конечно!

– Тогда заплати, пожалуйста.

Есть масса способов выманить у меня деньги, и Белка знает их все. Она, похоже, решила не потратить ни копейки за время поездки. Подарок так подарок. Заяц Петь снабдил меня наличностью, и мои кредитки при мне. Я могу жить в пустыне всю оставшуюся жизнь при условии, что там есть банкомат. Белка это усекла. Я заплатила пару сотен за выпивку и покорно взяла у нее пакет. Он оказался тяжелым.

– Если не хватит – съедим в город, – пообещала Белка.

Я твердо решила, что пить не буду. Такое спиртное не по мне, оно все с безумными градусами. Текила, ром, коньяк…

– Что ты так смотришь? – сообразила наконец Белка.

– Люди пьют с горя или от радости. Но с горя гораздо больше. Судя по количеству спиртного, у тебя огромное горе. А какое?

– Еще они пьют в отпуске. У меня отпуск! – радостно заявила она. – Господи! Сто лет нигде не была! Спасибо тебе!

Это она сказала от души. Я с сомнением посмотрела на бутылки. У меня никогда не было отпуска. Ведь я никогда не работала. Кто знает? Может, она и права. И Петь прав, что не хотел меня отпускать. Я в первый раз в такой ситуации. Я не знаю, как себя вести.

От того, что я временно находилась в смятении чувств, посадка в самолет прошла без эксцессов. Даже бортпроводница прореагировала на меня спокойно.

– Ваше место в конце салона, – сказала она с улыбкой.

Она еще не поняла, что на борт поднялась сама Арина Петухова, причем без охраны. Без мужа и без мамы. Я твердой походкой направилась в бизнес-класс.

– Эй, девушка! – окликнула меня стюардесса, по-прежнему сияя улыбкой. – Ваше место в конце салона! В хвосте!

– А разве мы летим не бизнес-классом? – удивилась я.

– Ты что, с ума сошла? – уставилась на меня Белка. – Это же такие деньги!

– Но ведь за все плачу я!

– Всего четыре часа!

– Целых четыре часа! – ахнула я. – И в экономе!

– Ничего с тобой не случится!

– Зато случится со всеми остальными!

– Что вы там застряли? – загудели за спиной.

– Проходите, не задерживайтесь, – немного потускнела стюардесса.

– Я доплачу за бизнес-класс. Идем, – я решительно потянула Белку налево, за занавеску.

– У нас не касса, – растерялась стюардесса.

– Тем лучше. Все достанется вам.

Я пошла налево, таща за собой Белку.

– Девушка! – Меня попытались остановить. Возникла свара.

– Что там такое? – заволновался столпившийся на трапе народ.

– Здесь дети мерзнут!

– Издеваются!

– Имейте совесть! Не лето! – возмущались пассажиры.

Это они верно заметили. Несмотря на оттепель, ветер был пронзительный и ледяной. Тем, кто застрял на трапе, пришлось несладко. Многие одеты по-летнему, потому что летят в Африку. Все знают, что там пальмы и тепло. Поскольку возмущение росло, а порывы ветра усиливались, бортпроводница временно сдалась, начав пропускать остальных пассажиров в салон авиалайнера и оставив меня в покое. Я уселась в удобное кресло и приготовилась за это заплатить.

– Ариша, пойдем на наши места, – жалобно попросила Белка. Кажется, до нее стало доходить, во что она ввязалась.

– Сядь и успокойся. Я все устрою.

Ждать пришлось недолго. Как только пробка на входе в самолет рассосалась, экипаж занялся мной.

– Девушка, пожалуйста, пройдите на свое место, – вежливо обратились ко мне.

– Я же сказала, что готова доплатить.

– Об этом надо было думать раньше. Когда вы покупали билет.

– Билет покупала не я.

– Но это ваши проблемы.

– Вот я и хочу, чтобы вы их решили. За мои деньги. Неужели это так сложно?

– Арина, перестань! – взмолилась Белка. – Да какая тебе разница, где лететь!

– Меня укачивает!

– Мы дадим вам бумажный пакет, – хором заявили стюардессы. – У нас все предусмотрено.

– Вы что, хотите, чтобы весь салон видел, как я блюю! – Я всерьез обиделась.

– Это дочь Марины Мининой, писательницы, – попыталась объяснить столпившимся возле нас людям Белка. – Она не в себе после смерти матери. Вы наверняка читали об этом в газетах.

– Ах, вот оно что…

– Оставьте ее здесь. Места-то есть.

– Ну, хорошо, – стюардессы переглянулись. – Для вип-персон мы можем сделать исключение. Пусть девушка сидит здесь, раз у нее такое горе. Засчитаем это как up-grade.

Так я попала в вип-персоны, поняла, что у меня горе, и проехалась в бизнес-классе, имея билет в эконом. Заяц Петь будет в восторге, когда я ему об этом расскажу.

Но наши с Белкой приключения еще не закончились. Вернее, первая их часть: дорога туда. Пока я наслаждалась победой над крупнейшим авиаперевозчиком, Белка с горя напилась вдрызг. Теперь уже точно с горя, потому что меня иначе и не назовешь. Я – горе. Это поняли все. Хоть я и сидела стиснув зубы, чтобы не сказать очередную гадость, стюардессы ходили мимо на цыпочках. Я без проблем получила все, что только можно пожелать, от приветственного бокала шампанского до подогретых влажных салфеток. И, выпив отвратительно кислой пузырящейся жидкости, задремала.

– Эй, девушка! – кто-то потряс меня за плечо.

– В чем дело? – Я открыла глаза. Надо мной стояла красная от злости стюардесса. Неужели я умудрилась устроить скандал во сне?

– Проснитесь!

– Что, мы уже садимся?

– Пока нет, но ваша подруга… Что нам с ней делать? Мы вынуждены составить протокол!

– Какой протокол? – Я окончательно проснулась.

– Она напилась, как… – стюардесса не договорила, но по выражению ее лица я и так все поняла. Случилось! Дура такая, зачем я оставила Белке ее пакет из дьюти фри?!

– Ей совсем плохо? – спросила я с надеждой.

– Да!

– Хорошо, иду, – я поспешно встала.

Сгорая от стыда, я прошла вслед за бортпроводницей в эконом-класс. Белка на весь салон распевала песни.

– Замолчи, – попросила я.

– Под крылом самолета о чем-то поет… – орала Белка.

Я весьма легкомысленно оставила ее здесь. Я же не знала, что хвост пьет, ведь я всегда летала бизнес-классом. Зато Белка это прекрасно знала и не случайно пошла на регистрацию под занавес. Самолет оказался заполнен где-то на треть, и все нормальные люди сидели в начале салона и в середине. Потом шел ряд пустых кресел и хвост, который пил. Они хорошо тут устроились: толстяк в клетчатой рубашке держал в руках литровую бутылку виски, уже почти пустую. Две выбеленные перекисью девицы глушили мартини. Мужчина и женщина средних лет, сладкая парочка, допивали вино, и, судя по их лицам, глушили уже не первую бутылку. Но пьянее Белки никого не было, и песни никто кроме нее не пел. Поэтому я и велела: