Вадим Новосадов - Подлец

- Ты, вообще, от кого и откуда у тебя эти сведения?

- Я представляю человека покруче «Вовчика», которого ты имел неосторожность спровадить на тот свет.

Собеседник снова уставил свой острый взгляд на Сергея, но он не смутил его.

- Насчёт «Вовчика» - не по адресу, - жёстко ответил Сергей.

- Это ты объясни родственникам его братвы. Их агент уже нанял команду киллеров. Тебя ничто не спасёт от приговора.

- А тебе-то что за дело? – Сергей оставался невозмутим.

- Мы можем тебе помочь. Хотя это будет трудно. Ты ведь не из бандитов, а повёл себя нагло, полез в разборку. Тебе этого не спустят – отстреляют как пить дать, - лицо собеседника исказилось от злорадства.

Сергей, конечно, был обеспокоен услышанным, но внешне оставался равнодушным, пытаясь определить, правда ли то, что говорит визитёр, или это просто ловкий трюк рэкетиров.

- И кто же твой босс?

Посетитель окинул взглядом комнату, намекая, что он остерегается «жучков».

- Здесь нет прослушки.

- «Вепрь». Слыхал про такого?

- Я не веду картотеку преступных авторитетов, - соврал Сергей, потому что знал эту кличку, которую пару раз встречал в прессе.

Кабанов, авторитет, по кличке Вепрь, занимал чуть ли не первую строку в списке столичных мафиози, снискав славу самого циничного и свирепого убийцы. Это не какой-нибудь там Вовчик, который против этого безжалостного и коварного зверя был просто менеджером. У Сергея пробежали мурашки по спине, будто он был жертвой, увидевшей перед собой ужасающую пасть акулы. Даже если рассказ про киллеров – «понт», ему всё равно пришлось бы туго. От таких живым не уйдёшь, раз уж попал под их хищный взгляд.

Посланец от Вепря игнорировал ответ со зловещей ухмылкой, нагло подразумевая, что теперь черёд Сергея просить и заискивать, после того как ему назвали имя бандита, от которого многих бросало в дрожь, если, разумеется. У него достаточно ума. Они оба прекрасно друг друга понимали.

- Мне хотелось бы с ним лично переговорить, - сказал Сергей после короткой паузы, не понимая, почему так быстро отступил.

- Идёт, «Стрелку» можно провести не откладывая – сегодня, и даже сейчас. В твоём положении дорог каждый час. У него достаточно влияния, чтобы всё предотвратить.

«Вот дверца ловушки и захлопнулась», - подумал Сергей. Они даже не дают времени на обдумывание. Не договорись он с ними – там же его и шлёпнут.

- И сколько будет стоить ваше «партнёрство»?

- Этого я не знаю. Об этом с ним будешь говорить.

- Я возьму свою охрану.

- Бери, если тебя это успокоит.

Примерно через полчаса Сергей отправился на бронированном «Ауди» на «стрелку» в сопровождении джипа с усиленной охраной. Он рисковал: визитёр мог привезти его в засаду. Однако здание, к которому они подъехали, находилось на оживлённой улице – место, неподходящее для стрельбы. Это успокоило Сергея. Они поднялись на лифте старинного дому с высокими потолками и вошли в просторную четырёхкомнатную квартиру. В самой большой комнате его ждали двое. Он не мог ошибиться, кто из них кто, потому что один был ему уже знаком, - грузный и лысый тип лет пятидесяти, арбитр уголовного мира Аксакал. В том, который был моложе, безошибочно угадывался пресловутый Вепрь. Имея некоторый опыт в криминальной физиогномике, всё же настоящий урок по части провокационной обманчивости природы Сергей получал, видно, только сейчас. Этот широкоскулый субъект средних лет и среднего роста, с козлиной бородкой и свиными глазками, со втянутой головой в сутулые плечи, и впрямь имел кабанье сходство, в целом производя впечатление комичного симпатяги. Но пристальный взгляд не мог не уловить одной редкой ужимки – когда в его маленьких острых глазках вспыхивал чистой воды блеск зверя. При виде его, на ум приходила насмешливая идея назвать его Кабан, а фамилию дать от клички, то есть Вепрев. Такая ассоциация, устанавливающая более естественный порядок вещей, возможно, приходила не в одну голову, но вряд ли кто-то даже мог подумать так в его присутствии. Вепрь был не просто прозорлив, что свойственно всем вождям. Он ещё обладал магией внушения и подчинения, что чувствовалось сразу, и прочти он в чьих-то мыслях это оскорбительное сравнение – их носителю не избежать жутковатого опасения, что в один прекрасный день все его мысли могли бы вытечь вместе с его мозгами.

Сергей понимал, что с ним шутить не станут. Его охранники расположились в соседних комнатах – вместе с братвой Вепря. Сергей сел в кресло у стола напротив Кабанова, сбоку от Аксакала.

- Присаживайся, - сказал хозяин тонким сипловатым голосом. _- Помнишь этого человека? – он указал на криминального арбитра. – Он свидетель, что ты нарушил клятву, данную Вочику. И ухлопал его на следующий день. А потом решил отстрелять и его братву. Их родственник и скинулись на твою Глову. Тебя ничто и никто не спасёт.

Кабанов вынул сигарету из лежавшей на столе пачки «Кэмэл» и, когда прикуривал от своей золотой зажигалки, насмешливо покосился на Сергея, и это выражение напоминало комбинацию сдобренной ухмылки рекламного верблюда и зловещей улыбки «весельчака» Джека Николсона из «Бэтмэна». Сергей понимал, что сказать «нет» этому наезду равнозначно самоубийству и что даже он не мог торговаться сейчас об условиях «крыши». Он будет выполнять любые их требования, так как на этот раз ему не избежать расправы, независимо от того, хотят ли этого родственники братвы Базанова или этого хочет сам Вепрь. Сергей был чужаком, дерзнувшим играть по их правилам, и над ним висел приговор всего преступного мира.

Вепрь видел, что его собеседник всё это понимает, и молчал, ожидая от того просьбы о защите, чтобы подчеркнуть своё безоговорочное превосходство. Но Сергей тоже молчал, хотя и с выражением покорности.

- Если хочешь что-то сказать, не смущайся, - на лице Кабанова насмешливость менялась на холодную угрозу.

- Я думал, что вы мне что-то предложите, раз пригласили меня на эту встречу.

- По-моему, ты в нас больше заинтересован, чем мы в тебе. Или ты этого ещё не понял?

- Хорошо. Сколько будет стоить моя безопасность?

Собеседник слабо ухмыльнулся.

- А с чего ты взял, что я собираюсь тебя защищать? Да и на кой мне это нужно?

- Зачем тогда этот разговор?

- Ты уже должен нас благодарить, что мы с тобой согласились разговаривать. Знаешь, почему ты не купишь свою жизнь даже за горы золота? Ты – холоп, ограбил своего хозяина, а потом ещё и убил его. Любой уважающий себя человек из нашего круга почтёт за честь помочь убрать тебя. И не за такие поступки поговаривают, понял? А ты ещё просишь моей помощи! Да чтоб мне сукой быть, чтобы за такую шваль заступаться!

Этот оскорбительный прессинг не столько должен был набить цену, сколько полностью подавить собеседника и навязать ему самые кабальные условия. Пусть они и пытаются раскрутить его по максимуму, однако он прежде всего не позволит унижать себя.