Эдгар Уоллес - Гостиница на берегу Темзы

— Когда это случилось?

— Вчера, — ответил Голли. — Разумеется я не могу прожить жизнь вдовцом. Ведь я ещё молод, — продолжал он к удивлению Лилы. — Охотнее всего я бы поселился в Южной Америке. Там много цветов, синее море, мрамор…

Лилу настолько это поразило, что она не знала, как воспринимать эти новости. А Голли, между тем, продолжал:

— Мне всего лишь сорок три года. Любая девушка была бы счастлива выйти за меня замуж.

— Но ведь это ужасно! — воскликнула Лила. — Матушка Эйкс мертва! Неужели это не огорчило вас?

— Ужасно, — ответил, насвистывая, Голли.

Ему следовало отдать должное, насвистывал он лучше, чем пел.

— Видишь ли, наш брак не был браком по любви. Он целиком основывался на расчёте, но это не мешало мне быть хорошим мужем.

— Куда мы теперь направляемся? — осведомилась Лила, желая переменить тему разговора.

— В Лондон. Я снял там дом, дом Арбройта. Я мог бы сразу поселиться там, но кто мог предполагать, что полиция обнаружит мои баржи. Их перестраивали в Голландии в течение целого года. Каждая баржа мне обошлась в две с половиной тысячи фунтов. Я всегда предвидел, что рано или поздно «Печать Трои» будет, конечно, задержана и мне придётся убрать экипаж с барж в течение одной минуты. На этот случай были припасены автомобили.

— Разве на второй барже тоже были люди? — спросила девушка.

— Да. Там было два десятка отборных парней.

— Но куда девалась «Печать Трои»? И почему нам приходится спасаться бегством? Разве мы совершили какое-нибудь преступление?

Мистер Эйкс закурил папироску и, попыхивая дымом, ответил:

— Мы состоим на секретной службе. Работаем для одной иностранной державы. Разумеется, Англия недовольна этим — ведь она не хочет ссориться с… Италией.

Девушке показалось, что прежде, чем назвать страну, Голли задумался и мысленно перебрал все страны Европы — найти страну, с которой Англия не хотела бы ссориться, было не так просто.

Автомобиль быстро нёсся по направлению к Лондону. Однако Голли суждено было пережить ещё одну неприятность. На одном из перекрёстков полицейский патруль задержал две машины. Но импозантный автомобиль Голли с гербом на дверце, лакеем, сидевшим рядом с шофёром, не возбудил подозрений, и они благополучно миновали препятствие.

Во время войны дом Арбройта был выстроен для мастерских, работавших на оборону. Потом нижний этаж был перестроен и превращён в гараж и ряд торговых помещений. Но всё это пустовало, пока не нашёлся таинственный покупатель, в собственность которого и перешёл этот дом.

Дом и гараж пустовали при новом владельце. Порой появлялись желающие арендовать помещение, поставить в нём машину, но каждый раз они натыкались на непредвиденные затруднения, заставлявшие их отказаться от своих намерений.

Окрестные жители предполагали, что новый владелец дома был близок к банкротству. Но «несчастный домовладелец» был не кто иной как Голли, у которого были свои соображения.

Доставив Лилу в дом Арбройта, Голли поднялся с нею на лифте и сказал:

— Это одна из мер предосторожности. Я купил это строение за восемь тысяч фунтов и перестроил его сообразно с моими целями.

— Но откуда у вас столько денег, мистер Эйкс? — удивилась Лила, оглядывая комнатку, куда привёл её Голли.

— Мне их одолжил приятель, — ответил Голли. — Здесь очень спокойно, и никто не помешает мне жить, как хочется. Можно прожить лет двести подряд, и никто не догадается, что здесь кто-нибудь обитает.

Лила привыкла к мысли, что ей не следует ничему удивляться. Несмотря на то, что езда продолжалась сравнительно недолго, она всё же чувствовала усталость и не прочь была остаться наедине, чтобы поразмыслить над тем, что произошло.

— Ты можешь располагаться, как тебе удобно, но ты не должна поднимать шторы, сказал Голли и удалился.

После ухода Голли она не устояла против соблазна ознакомиться с окружающей местностью и выглянула в окно. Она увидела, как в гараж один за другим въезжают автомобили.

Вскоре снова появился Голли.

— Ты не слыхала крика? — спросил он, беспокоясь.

— Нет.

— У нас тут проживает душевно больная женщина…

— Кто она?

— Она раньше находилась у нас в услужении и была совершенно спокойна, пока не увидела Айкнесса…

— Он тоже здесь?

— Мы все здесь. Эта женщина увидела Айкнесса после двадцатилетнего перерыва. Раньше у неё были какие-то счёты с ним, потому, что она проклинала его на чём свет стоит. Она называла его убийцей… Я дал ему совет не показываться ей больше на глаза…

— Так, значит, она раньше знала капитана Айкнесса?

— Да, — ответил Голли. — Мне кажется, он ей когда-то вскружил голову. В прошлом он был большим Дон-Жуаном, не брезговал даже служанками… Её зовут Анна.

Голли внимательно посмотрел на девушку.

— Может, я смогу быть ей чем-нибудь полезной? — спросила Лила.

— Вот об этом я и подумал. Не вижу причин, почему бы ей не повидаться с тобою. Она вбила себе в голову, что знала тебя совсем маленькой. Её зовут Анна. Это имя тебе знакомо?

Она покачала головой.

— Я приведу её к тебе сегодня вечером, — продолжал он. — Она теперь успокоилась и не причинит тебе вреда. — Как бы отдавшись собственным мыслям, Голли задумчиво продолжал. — Была большая ошибка, что мы выбрали лорда Синнифорда в наблюдательные советы наших предприятий. Вэд и его люди могут раскопать, в каких обществах он принимал участие…

— Принимал участие? — переспросила Лила. — Разве его больше нет?

— Он уехал… за границу, — смущённо ответил Голли. — Но теперь я поспешу за Анной.

Через полчаса он возвратился с высокой измождённой женщиной.

— Я обещал вам, что вы увидите её, — сказал он, — вот она.

Женщина уставилась на молодую девушку, потом у неё хрипло вырвалось:

— Это Делила?

— Да, это она.

Женщина приблизилась к Лиле и схватила её за руки.

— Делила, моя дорогая девочка, неужели ты не узнаёшь меня?

— Меня зовут Лила.

Впечатление, произведённое этими словами на старуху, было так велико, что глаза её заблестели, на щеках появился румянец.

— Лила… разумеется… Ты всегда называла себя так, — она крепко обняла её, а Лила не осмелилась противиться.

— Лила, неужели ты не узнаёшь меня? Я — Анна!

Смутно забрезжило воспоминание о далёком детстве.

— Не хотите ли присесть? — предложила Лила больной.

Женщина не могла удержаться от слез.

— Неужели ты не помнишь об этой ужасной ночи? О пожаре, о госпоже? Её больше нет в живых!

И снова Лила пыталась вспомнить то, о чём говорила Анна, но не смогла. Она вопросительно посмотрела на Голли.

— Это так и есть, малютка. Она действительно знала тебя, она была твоей няней.