Эдгар Уоллес - Синяя рука

Любезная улыбка мгновенно слетела с лица Дигби.

— Я вам советовал бы не вмешиваться не в своё дело. Я вас пригласил сюда только для того, чтобы показать свою лабораторию. И не больше.

— Даже если бы не было приглашения, я всё равно пришёл бы сюда, так как ваши объяснения меня не удовлетворили. Правда, вы очень убедительно пытались нам преподнести, что собака так страшно визжала только из страха, когда вы ей одели этот ужасный ошейник. Поэтому предупреждаю, что сейчас я с вами говорю как лицо официальное.

— А если я не исполню вашего приказания?

— Тогда я сделаю с вами то же самое, что вы сделали с собакой, — спокойно ответил Джим. — Не думайте, что я на это не способен. Освободите собаку!

Несколько секунд длилось молчание. Глаза Дигби горели злобой. Но он взял себя в руки и освободил терьера.

— Я вам этого не забуду. И не прощу, что вы помешали мне работать.

— Знаете, я никогда не боялся угроз. А теперь тем более. Я почему-то уверен, что люди вашего пошиба меньше всего думают о науке, а больше получают удовольствие от истязания безобидных животных. Для меня вы не интересны — я вас вижу насквозь. Вам плевать на человеческие страдания.

При этих словах он с силой захлопнул дверь.

Дигби заскрежетал зубами, но тут на пороге вновь появился Джим.

— Вы заперли наружную дверь, когда мы пошли наверх?

— Что это за допрос? Бросьте свои шуточки. Конечно, запер. Что вам до этого?

— Так вот, для вашего сведения, — дверь открыта настежь. Очевидно, полуночный гость покинул ваш дом.

На следующий день Ева забыла о своих ночных страхах и устыдилась своего поведения. Но серая карточка была налицо. Она вынула её из-под подушки и задумалась. Человек, приходивший к ней в комнату, наверняка не был её врагом. Но это был не Джим. Она слишком хорошо знала его тёплую руку, чтобы спутать с чьей-то другой. За завтраком она встретила только мистера Гроута. Как всегда, он был безукоризненно одет и этим утром находился в прекрасном расположении духа. Они обменялись взаимными любезностями и ничего не значащими извинениями по поводу ночного происшествия.

— Вы знаете, я был очень рад, что наш друг Стейл оказался вчера в моём доме и помог успокоить вас. К тому же, прошу прощения за некоторую неискренность. Вчера я вам говорил, что извлекал занозу из ноги моей собачонки. В действительности же терьера я поймал на улице и хотел произвести над ним небольшой эксперимент. Надеюсь, вы не забыли, что я врач?

— Так вот почему из вашей лаборатории вчера раздавались такие стоны.

— Да нет, я ещё не приступил к операции. Я даже не ранил собаку, просто она боялась. Но ваш друг уговорил отпустить её.

— Я очень этому рада, — с облегчением сказала Ева.

— Правда, вначале у Стейла возникло подозрение, что я экспериментирую над собакой без наркоза. Но это абсурд. Знаете, очень трудно объяснить людям, не имеющим медицинского образования, какое большое значение для науки имеет вивисекция. Обычно операции проделываются в таких условиях, что животное не ощущает боли. И в этом случае, поверьте, я не хотел обижать малышку-терьера.

— Я в этом вполне уверена.

Дигби рассуждал просто. Он знал, что Стейл обязательно расскажет Еве эту историю по-своему, и поэтому хотел опередить его. Он не просто хотел поддерживать добрые отношения с Евой. Дигби взял её в дом не потому, что мать нуждалась в секретаре, а только ради своей прихоти. Чем больше он наблюдал за девушкой, тем привлекательней казалась она. Дигби никогда не влюблялся, хотя познал уже многих женщин. Но это был особый случай. Он был уверен, что мисс Уэлдон вполне способна увлечь его на несколько недель. А в это утро Ева сияла какой-то особенной красотой. У неё и в мыслях не было каким-то образом связать свою судьбу с Дигби. Он был ей безразличен, как многие мужчины, которых встречаешь каждый день на улице.

— Я хотел бы знать, удовлетворяет ли вас тот род занятий, который предоставила вам моя мать?

— Но я ещё не знаю, в чём будут состоять мои обязанности.

— Моя мать немного эксцентрична, но думаю, что вы найдёте с ней общий язык. Вначале у вас будет немного дел, а впоследствии, вы можете быть полезны и в моих антропологических занятиях.

— А что это значит?

— Я изучаю формы лиц людей. Для этого я собрал громадное число снимков и думаю, что со временем коллекция составит не менее миллиона экземпляров. У нас в Англии пока мало кто интересуется этими проблемами, а в Италии, например, есть большие специалисты в этой отрасли. Вам, наверное, кое-что говорят фамилии Ломброзо или Монтегаццо?

Она кивнула головой:

— Да, я знаю, что это крупные криминалисты.

— Вы меня просто удивили своими познаниями.

— Да нет, мне просто любопытно изучать различные типажи людей. А вам я с удовольствием помогу, если не буду перегружена секретарской работой.

Её рука лежала совсем близко. Стоило только сделать одно движение, чтобы коснуться её как бы невзначай. А дальше разговор мог бы приобрести довольно интимный характер. Но Дигби хорошо разбирался в людях — эта женщина не допустит вольностей. Надо было запастись терпением. Ева стоила того.

Ева томилась от безделья на новом месте работы. Уже на третий день она жаловалась Дигби, что миссис Гроут не даёт ей никакой работы.

— Мне кажется, что ваша мать не нуждается в моей помощи. При таких условиях мне не следует принимать от вас жалование.

— Видите ли, моя мать принадлежит к тем людям, которые привыкли всё делать самостоятельно. Быть может, поэтому она и выглядит не по летам старой и слабой. За её плечами нелёгкая трудовая жизнь. И вы должны простить старого человека за то, что она не может сразу привыкнуть к новому лицу. Всё же я с ней поговорю.

Дигби выполнил своё обещание. После завтрака он отправился к матери и застал её отдыхающей у горящего камина.

— Ты почему не даёшь девушке работу? — спросил он резко.

— Ты же знаешь, что у меня ей нечего делать, — ответила мать плаксиво. — Ты напрасно возложил на меня эту задачу.

— Ты дашь ей работу уже сегодня. Поняла меня?

— Но она будет только шпионить за мной. Я годами ни с кем не переписываюсь. В последнее время написала одно лишь письмо адвокату по твоему требованию.

— Не неси вздор. Прикажи ей пересмотреть и рассортировать все счета, которые ты получила за последний год. Пусть занесёт в особую книгу поступающие доходы. У тебя может быть и другая работа, если захочешь её отыскать.

— Ладно, я сделаю так, как ты хочешь, — согласилась старуха, — но ты опять со мной невыносимо жесток и резок. Я ненавижу этот дом и людей, его населяющих! — вдруг закричала она. — Я сегодня заглянула в комнату этой секретарши — да это же дворцовые апартаменты. Ты израсходовал тысячи фунтов. Грех тратить на девку такие деньги!