Максим Лигай - Откровение Сьюзан Кэрролайн

– Простите, мисс Кэрролайн, мне некогда с вами возиться. К тому же полиция сюда едет. Не хочу лишних проблем.

Затем он спокойно прошел мимо меня, подошел к своей машине, сел в нее, завел и уехал прочь.

Я стояла и не могла поверить в увиденное.

Лунный свет озарял мне лицо, но, к сожалению, не разум.

Полиция приехала тогда, когда Джо был уже далеко от этого места. Свет фар выхватил из темноты мой силуэт. Я стояла спиной, в моих руках был все еще зажат пистолет.

– Бросайте оружие! Живо! Руки держите так, чтобы мы их видели! – услышала я молодой мужской голос.

Я сделала так, как мне велели. Когда повернулась, свет фар больно ударил по глазам. Затем ко мне подошел один из полицейских, надел наручники и посадил в машину.

Мы двинулись в участок.

Я уже полностью запуталась в себе и во всем происходящем.

В полицейском участке меня провели в камеру и закрыли. Мне надлежало провести здесь несколько дней, а то и недель, пока не начнется суд. Но сначала, конечно, мне надо было найти адвоката.

Я не говорила ничего лишнего. Просто молчала, и все. Я полностью ушла в себя и в свои размышления. В голове была куча вопросов. К сожалению, ответов на них я не знала.

Мой мозг словно разрывался на части. С одной стороны, мне все это казалось нереальным, а с другой – что это могло еще быть? Ад? Я в него не верила, как и в Бога.

«Ты не могла умереть!» – говорил мне мой внутренний голос, однако разум говорил, что вполне могла.

Разум? Еще и говорил, что вполне могла? Видимо, рассудок уже полностью затуманился.

Я думала также о Джо. О Джули. Вспоминая ее, я плакала – не могла сдерживаться. Ведь, возможно, она еще у него, и жива. Возможно, ждет, когда я к ней приду и спасу ее.

«Дочь ваша на небесах. Ее здесь нет», – все вспоминались мне его слова.

На третий день ко мне пришла мама. Вид у нее был замученный. Она села на соседнюю койку, посмотрела на меня заботливым взглядом и сказала.

– Прости меня, детка! – из ее глаз потекли слезы. – Пожалуйста. Это я виновата.

Я еле сдержалась, чтобы не расплакаться тоже.

– Нет, мама. В этом твоей вины нет. Я не знаю, что со мной происходит.

– Мы найдем лучшего адвоката. Милая, я тебя вытащу. Все будет хорошо! – она вытерла слезы.

– Спасибо, мам. Но я не могу понять – за что меня хотят посадить? Я так запуталась. И чем дальше иду, тем становится хуже.

– Детка, – начала она, но не докончила. Затем собралась было продолжить, как в дверь постучали.

– Ваше время вышло, миссис, – послышался за ней грубый мужской голос.

Я посмотрела на маму и не выдержала – начала рыдать.

– Мама, не уходи, пожалуйста! Останься со мной! Прошу! Не оставляй меня! – я бросилась к ней и начала ее обнимать.

– Солнце, я бы с радостью. Но я не могу. Милая, все будет хорошо. Я обещаю! – она поцеловала меня в щечку. – Все наладится.

– Миссис, – вновь раздался голос за дверью.

Мама встала, поцеловала меня – на этот раз в лоб – и подошла к двери.

– Я готова выйти, – сказала она, стукнув по ней кулаком.

Дверь распахнулась, и она исчезла, оставив меня одну.

Я закрыла лицо руками и продолжила плакать.

Прошел еще один день. Я лежала на койке и размышляла над всем тем, что со мной произошло. Я вспоминала тот день, когда детектив Вуд обвинил меня во всех преступлениях. Он сказал, что я собственноручно продала свою дочь в рабство, а потом убила ее. Он сказал, что Джо не существует.

Как такое возможно? Ведь я его видела, боролась с ним, стреляла в него. Я пыталась убить его несколько раз.

«Вот именно. Если бы он существовал, ты бы его убила!»

Я совершенно запуталась во всем. Тот момент, когда в погреб спустилась Джули, казался сейчас каким-то нереальным. Сюрреалистическим. Быть может, поэтому я и не так страдала от того, что сейчас, возможно, она у него дома и он над ней издевается. Какая-то часть меня уже смирилась с ее смертью. Даже дважды.

Как объяснить тот отрезок времени, который испарился, когда я вышла на Элану и Эндрю Фейкер?

О нем лишь знала (или помнила) я и Джо. Может быть, действительно – я умерла?

На следующий день меня вновь навестила мать. Она сказала, что нашла хорошего адвоката, который сможет сделать так, чтобы меня посадили не в тюрьму, а в психбольницу. Сказала, что так будет намного лучше.

Потом я стала ей рассказывать абсолютно все, не опуская ни единой детали. Я рассказала о Джо, о том, что он нападал на меня. Рассказала, как вышла на Элану и Эндрю Фейкер, как пыталась спасти маленькую девочку, как они поймали меня и начали мучить. Как я потом очнулась, и все началось заново, однако исход получился другим.

Мама слушала внимательно, не перебивая, а затем сказала:

– Детка, мне очень жаль это говорить, но ты слишком переусердствовала, когда писала свой роман. К тому же тот нервный срыв, который случился у тебя, когда тебя бросил твой муж… Это все сказалось на психике, и теперь ты с трудом определяешь, где бред, а где – реальность. Не беспокойся, все наладится. Все будет хорошо.

Когда ее время вышло, она вновь покинула меня, оставив меня наедине со своими мыслями.

Он пришел ко мне на следующий день, когда до суда уже оставалось шестнадцать часов.

Я лежала на койке и рассматривала свою камеру, как вдруг из стены, словно из воды, вышел Джо. Улыбнулся мне, сказал, чтобы я не пугалась.

– Я не причиню вам вреда, мисс Кэрролайн. Я здесь, чтобы просто поговорить. Вас, наверное, мучает куча вопросов, не так ли?

Я привстала.

– Да, вы правы. Я хочу знать ответы.

Джо подошел ко мне, сел на соседнюю койку.

– Я только что прошел сквозь стену. Это должно вам что-то говорить.

– Вы – выдуманный мною персонаж? Мое второе «я»?

Он рассмеялся.

– Слышали бы вы саму себя сейчас! – Он выдержал паузу, потом спросил: – А вы как считаете?

Я промолчала.

– Что ж, – продолжил Джо. – Я не выдуманный персонаж. Я вполне реален.

– Как же тогда вы оказались здесь?

– Я же вам уже говорил – мы умерли. И это самый настоящий ад.

– Правда? Если это ад для нас с вами, почему тогда мучаюсь только я?

– Потому что вы не смирились с тем фактом, мисс Кэрролайн, что вы являетесь самой настоящей убийцей…

– Моя дочь здесь? – перебила я его.

Он глубоко вздохнул.

– Ну, я же вам говорил – она на небесах. Ее здесь не может быть. Здесь могут быть лишь призраки нашего мучительного прошлого.

– Я в это не верю! Это не может быть ад. Он выглядит по-другому.

– Это ад именно для тех, кто покончил жизнь самоубийством.

– Вы лжете! Вы все время лжете!

– Что ж, тогда ответьте мне на один вопрос: во что верите вы? Что это, по вашему мнению?

– Я сошла с ума. Вас нет. Я помешалась на своих романах и сама продала, а затем убила свою дочь.