Максим Лигай - Откровение Сьюзан Кэрролайн

– Хорошо. Тогда ответьте мне, где моя дочь?!

Джо тяжело вздохнул.

– Опять за старое?! Где моя дочь, где моя дочь… может быть, пора ее на хрен забыть? В конце концов, если вы спросите у своей матери насчет так называемой Джули, она скажет, что у вас никогда не было дочери, – он резко замолчал, словно прикусил язык. – Ой, проболтался!

– В каком смысле – у меня не было никогда дочери?! – холодно спросила я.

– В прямом. И я вам очень сильно советую внимательно следить за ее реакцией, когда вы зададите ей этот вопрос. Думаю, ее глаза все скажут за себя.

– Реакцией?.. А какая она у нее должна быть?

– Простите, мисс Кэрролайн, на этот вопрос я не могу вам ответить. Вы должны пройти этот путь до конца. Разве вам не хочется доказать всем, что вы, Сьюзан Кэрролайн, никогда не сдаетесь? – Пауза. – Теперь я вынужден покинуть вас. Не переживайте, я с вами еще свяжусь.

И он повесил трубку. Как в старые «добрые» времена.

«…смотреть за реакцией…»

Какого хрена?

Я стояла и слушала короткие гудки. Эта история уже затянулась и стала невыносимой. Неужели моя мать и вправду так со мной поступила? Неужели у нее хватило совести продать свою внучку в рабство? Куда катится этот чертов мир?!

«… смотреть за реакцией…»

Я повесила трубку, вышла из своей комнаты, прошла в зал. Села на диван и стала ждать свою мать. Она была до сих пор в ванной.

«Может быть, тебе не стоит слушать Джо?! К тому же ты же сама сказала – ты его выдумала…»

Боже! Как я достала саму себя!.. Мой внутренний голос (или голоса?) разрывали меня, убивали изнутри. Мне хотелось верить в то, что моя мать не продавала Джули, но тогда пришлось бы поверить, что я действительно слетела с катушек.

«А ты не слетела?!..»

Если бы я поверила в то, что моя мать продала Джули, я не знаю, что бы я с ней сделала…

«Ты бы убила! Ты же убийца!»

Да, я бы действительно ее убила. Задушила бы собственными руками!

Вода в ванной перестала течь. Мои мысли тут же разлетелись в стороны. Сердце начало колотиться, как бешеное.

Затем послышались приглушенные звуки: мать что-то напевала.

И вот наконец-то открылась дверь. Ее тихие шаги почему-то громким эхом отзывались у меня в мозгу. Она остановилась на пороге, увидев меня.

Я пристально уставилась на нее, словно пытаясь разглядеть ее лживую сущность изнутри.

– Что-то не так, милая? – спросила она осторожно.

– Где она? – жестко спросила я.

– Кто?

Почему-то лишь сейчас я заметила, какая она плохая актриса. Все выглядело наигранным. Даже для такой сумасшедшей, как я…

– Ты знаешь, о ком я! Где она?! – мой голос становился все жестче и жестче.

– Детка, я не знаю о ком ты… – ее голос дрожал, также как и руки.

– Джули! Джули!! Джули!!! Где она?!

Мне так хотелось ей врезать! Потом еще раз! И еще…

– Джули? – ее удивлению не было предела, но я знала, что она лжет. Знала!

– Да! Джули!

– Но, милая, я даже не знаю, кто это!..

– Не знаешь?! Ах ты сучка! Как ты могла со мной так поступить?! Как?! Она же была твоей внучкой! – из моих глаз потекли слезы.

Я опустила голову и начала рыдать.

– Как ты могла так поступить?..

– Детка, – неуверенно начала она. – Я действительно не знаю никакой Джули. Кто это?

– Хватит притворяться! Лживая тварь!

– Подожди-ка, ты сказала – внучка? Значит, она была твоей дочкой? Но, милая, у тебя нет детей…

– Заткнись! Я не хочу больше слушать твою ложь! Ты виновна! Ты продала ее! Ты свела меня с ума!!! Это все ты!

– Милая, приди в себя! Я не знаю, о чем ты говоришь! Я правда не знаю, о чем ты говоришь!

Я вскочила и, прежде чем она успела что-то еще сказать, ударила ее по голове. Затем вцепилась в волосы и стала ее крутить, потом выпустила, и она полетела в сторону, где стоял телевизор. Врезалась в него и вместе с ним упала на пол. Послышался треск. Экран разбился. Я подбежали. к ней, и за волосы подняла. Увидела, что из носа у нее уже потекла кровь, в глазах удивление, смешанное со страхом.

– Это за мою Джули!

Я начала ее бить по лицу, потом ногой ударила в живот и толкнула. Она упала на пол. Я взяла вазу с цветами, которая стояла на журнальном столике, рядом с диваном, и бросила в нее. Ваза разбилась об ее голову. Она уже потихоньку теряла сознание. Что-то пыталась говорить, но язык заплетался. Я села на нее сверху и начала душить.

– Заткнись! Заткнись!! Заткнись!!!

Минуту-другую она пыталась вырваться, руками трогала мне лицо, – но моя хватка была сильной. Постепенно она ослабла и со страхом в глазах покинула этот мир. Ее руки безжизненно упали; взгляд, казалось, вопрошал: «За что?»

Я встала, отряхнулась и поймала себя на том, что ничуточки не сожалею.

«Она заслужила!»

Почему-то самые близкие люди причиняют очень много боли…

Почему?

Я не знала ответа на этот вопрос. Возможно, близкие люди думают, что на то они и близкие, чтобы навязывать свою «правду жизни», не оставляя тебе никакого выбора. Но неужели моя мать своим поступком хотела научить меня жизни? Или проучить?..

Сейчас она лежала на полу, мертвая, и своим тупым взглядом смотрела в потолок. Я сидела на кухне и кушала бутерброды, запивая молоком. Странно, но мне не было стыдно. Говорят, мамы – это святое, но мне было плевать.

В детстве я читала разные статьи (криминальные, в основном) и, натыкаясь на те, в которых говорилось, что сын убил мать, я думала, что до такого никогда не докачусь… Но никогда не говори «никогда», верно?

Когда я все доела, позвонил Джо. Я сняла трубку и спокойным голосом сказала, что задушила свою мать.

– Поздравляю! Видите, мисс Кэрролайн?! Вы убийца! Теперь вы это поняли?! – спросил он.

– Да, теперь я это поняла. Довольны? – холодно ответила я.

– Очень. Спасибо.

– Пожалуйста. Вы были правы, это была она. Я сразу все поняла, когда она зашла в комнату.

– То есть вы все поняли, когда только увидели ее после нашего разговора?

– Именно.

Джо тяжело вздохнул. Затем печально рассмеялся.

– Ну что ж, уже все сделано и ничего не вернуть.

– В смысле?

– Я же сказал, чтобы вы сначала спросили, а потом внимательно – я подчеркиваю – внимательно смотрели за ее реакцией. Неужели это было так трудно?

– Что-то я не поняла – она не виновата?

Джо вновь рассмеялся.

– Да я шучу! Вы же знаете, какой я шутник! Теперь, мисс Кэрролайн, задумайтесь: неужели человек, убивший свою собственную мать, не может убить и свою дочь? Или продать в рабство?

– На что вы намекаете?

– На то, что мы с вами умерли и находимся в аду! – и он рассмеялся своим дурацким смехом.

Я молчала. Не знала, что сказать.

– Да я шучу, мисс Кэрролайн. Просто мне нравится с вами играть.

– Что дальше? Скажете мне, что мы с вами инопланетные существа?