Наталия Левитина - Дилетант

- Ага! Доигрался! - позлорадствовал Аркаша. - Застрял!

Бублик нервно мяукал и как бы предлагал версию, что на спину редактору он прыгнул исключительно в приступе обуявшей его любви. Кот молил о помощи, ему надо было мчаться на кухню, а он не мог выбраться из-за шкафа. Его вопли разбудили бы мертвого. Руку Аркадия, вновь просунутую вглубь, он теперь не укусил, а быстро облизал. И опять вернулся к своему паническому крику.

Аркаша попытался вытянуть Бублика за лапу или хвост, но было ясно, что сделать это не удастся, не оторвав заодно какую-нибудь часть кошачьего организма. Кот плотно застрял в проеме.

- Да перестань же вопить! - крикнул Аркадий. - Из-за твоих воплей я ничего не соображаю.

Бублик притих, но только на секунду. Через секунду он опять принялся орать.

Аркаша понял, что нужно отодвигать шкаф. Но без посторонней помощи не обойтись.

- Ты что, сдурел? - покрутил пальцем у виска сосед Витя. Он был в семейных трусах с рисунком "ромашковое поле". - Какой шкаф? Ты знаешь, который час?

- Знаю, - уныло кивнул Аркаша, поглядывая на соседа снизу вверх. - У меня кот застрял.

- Кот? - изумился Витя и сладко зевнул. - А я думал, ты все благоустраиваешься. Никак не уймешься.

Витя прислушался.

- Это кот так орет? - удивился он.

- Да, - кивнул Аркаша. - Пойдем подвинем, а?

- Ну и глотка! - восхитился Витя. Он вытащил ключи из замка и закрыл дверь снаружи. - Пойдем.

Предчувствуя близость освобождения, Бублик замолчал. Шкаф нехотя сдвинулся с места. И вдруг... Что-то скрежетнуло наверху, покачнулось, поехало, дверца верхнего отделения распахнулась, и пишущая машинка в сером футляре плавно выкатилась и грохнулась вниз. По пути она задела Аркашину скулу, потом плечо и приземлилась на ногу. Аркаша взвыл не хуже Бублика.

- Ох ты бедный! - посочувствовал Витя, разглядывая ободранную скулу. Потом опустил взгляд ниже. - Хорошо, не оторвало хоть...

Если бы машинка зацепила и то, что имел в виду Витя, то Аркадию можно было бы сразу отправляться на кладбище. Жизнь утратила бы смысл.

Они поставили шкаф на место.

Когда, хромая и не смея пошевелить травмированным плечом, изуродованный Аркадий полз из туалета в спальню, с кухни донеслось аппетитное чавканье. На плите сидел Бублик и, отодвинув, как сумел, тяжелую крышку казанка, увлеченно жрал еще теплую печенку.

Глава 30

Голоса на лестничной площадке разбудили Олесю. Она с трудом поднялась со своего импровизированного ложа, измученная неудобствами прошедшей ночи твердым полом и отсутствием подушки, - и выглянула из-за угла. Кто-то громко ссорился.

- Проваливай! - неслось из открытой двери квартиры.

- Хорошо, я не вернусь! - кричал в ответ молодой мужчина, продвигаясь к лифту и затягивая на ходу узел галстука. Он взял под мышку свою черную папку и нашарил в кармане брюк носовой платок. Нервно промокнул лоб, сказал себе под нос "идиотка!" и скрылся в гостеприимно открывшемся лифте.

Олеся увидела на полу сложенную вдвое десятку - вывалилась из кармана, уцепившись за носовой платок. Олеся вызвала грузовой лифт, надеясь догнать мужчину и вручить ему утраченный дензнак, но, пока она ехала вниз, желание выступить в роли юной тимуровки постепенно угасло. К моменту приземления на первом этаже оно и вовсе испарилось.

"Что для него десятка! - подумала Олеся. - Не деньги. А для меня целое состояние!"

Услышал бы эти слова Игорь Шведов! Он несказанно удивился бы метаморфозе, произошедшей с его принцессой. Беспечная транжирка, Олеся не считала деньгами не только десятки, но и сотни рублей.

Случайно приобретенной суммой Олеся распорядилась рачительно. Чтобы не замечать выставленных в витринах коммерческих киосков бутылок с минеральной водой, понадобилось усилие воли. У хлебного магазина с грохотом разгружали грузовик, и аромат свежих батонов и саек заставил сердце Олеси затрепетать, желудок - болезненно съежиться, а ладонь с зажатой в ней десятирублевкой дрогнуть. "Нет, потом, - мужественно решила Олеся. - Вдруг не хватит".

За полтора рубля она доехала до почтамта - в ранний час здание было полупустым. Пришлось заказывать переговоры у телефонистки и платить за три минуты разговора восемь двадцать, так как попытка дозвониться на сотовый Игоря по автомату бесславно провалилась.

- Шлимовск, третья кабина! - объявил электронный голос из динамика, и Олеся, замирая от радостного предчувствия, метнулась к телефону.

- Игорь! - закричала она в трубку, придерживая за собой дверь с цифрой три на матовом стекле. - Игорь, это я!

- Привет, - ответил любимый муж, но как-то без особого энтузиазма.

"Не врубился еще", - поняла Олеся.

- Игорь, это я, Олеся!

- Олеся?

- Да! Не узнал?

Качество связи было вовсе не блестящим, голос мужа казался Олесе каким-то чужим и отстраненным.

- По правде говоря, нет. Не сказала бы, я сам и точно не узнал бы.

- Это же я! Ты что, за рулем? - Ну.

Не раз Олеся, позвонив на сотовый и пытаясь вкратце, минут за тридцать, описать какое-нибудь свое приключение или приобретение, нарывалась на чересчур сдержанную реакцию мужа. В этот момент он вел машину, а так как семьдесят процентов шлимовских автолюбителей отличались разухабистой манерой вождения, привычка небрежно говорить по телефону во время езды могла обернуться бесплатным абонементом в морг.

Но сейчас, по мнению Олеси, Игорь должен был остановить машину, впиться губами в трубку и вопить от восторга - что нашлась пропавшая жена. Но Игорь был холоден.

- Я в Южном Валомее, - сказала Олеся.

- Что ты там забыла?

- Ой, по телефону я тебе ведь не буду объяснять.

- Олесь, перезвони через пару часиков, а? У меня наклевывается важная встреча, некогда.

Олеся не поверила своим ушам.

- Ты что, с ума сошел! - крикнула она в трубку. - Как это перезвони?

- Ладно, не бесись!

- Я тебе говорю, я в Южном Валомее! Ты что, не понимаешь?!

Игорь явно потерял терпение.

- А ты не понимаешь, что я сейчас не могу говорить! Совсем сдурела! Вчера в два ночи наяривала битых десять минут, когда у меня жена в кровати под боком, сегодня в Валомей укатила! У меня твои выверты вот где!

- Какая жена? - упавшим голосом спросила Олеся. - Ведь я твоя жена, Игорь?

Ей показалось, что мир вокруг расплылся и наполнился пронзительным звоном. Все было нереально, словно она вошла в картину Сальвадора Дали и осталась там, по ту сторону рамы.

- Ты мне пока что только любовница, - отрезал Игорь. - И знай свое место.

И бросил трубку.

Придавленным дождевым червячком Олеся подползла к телефонистке.

- Вы не тот номер набрали, - сказала она в окошко.

- Как не тот? - возмутилась телефонная барышня. - Шлимовск? Вот, смотрите. Шлимовск, три минуты. Вы сами написали.

И она прочитала номер. Только там, где Олеся изобразила цифру три, по мнению телефонистки, была восьмерка.