Наталия Левитина - Экстремальная Маргарита

— Уж извини, до Настасьи мне далеко. Я не светская дама. Ладно, сиди, налью, А то сейчас заплачешь. Почему тебя интересует Германцев?

— Они ведь с Кармелиным были друзьями.

— Ну и что из того?

— Просто пытаюсь найти хоть какую-нибудь нить

— Значит, ты знала Никиту Кармелина еще до того, как устроилась телохранительницей к Настасье?

— Нет.

— Как же?

— За тот месяц, что я провела рядом с Артемом Германиевым, он ни разу не встречался при мне с Никитой. Я вообще не понимаю, зачем он нанял в «Бастионе» меня и еще одного парня, Дениса. К нашим советам не прислушивался, с собой часто не брал. Не клиент, а натуральный разгильдяй! Инстинкт самосохранения у него был на нуле. Сам ведь кричал на каждом углу, что кредиторы, вернее, псевдокредиторы — потому что он клялся, что не присваивал себе денег «Коралла», — жаждут его убить, и сам же нарушал элементарные принципы безопасности. Ну и доигрался.

— Ты считаешь, если бы Германцев строго следовал вашим указаниям, он остался бы жив?

— Ну, не месяц бы протянул, а хотя бы год

А там, глядишь, и с мстительными ребятами из «Коралла» что-нибудь бы приключилось. Они тоже не вечны. Но нет, предложение отказаться от поездки в кегельбан или сауну повергало Артема в глубокое отчаяние. Он не мог жить без развлечений, это было для него кислородом.

— Ты что, и в сауну с ним ездила? — возмутился Валдаев.

— Да; — пожала плечами Маргарита. — Веником, конечно, голого Артема не обрабатывала, уступала почетную миссию Денису. Сама ждала в холле.

— Мне полегчало, — расслабился Александр.

— Сколько мы обошли с ним ресторанов и казино! Он мне и платье купил. Специально для вылазок

— Красивое! Ой, сейчас покажу.

Маргарита, окончательно проснувшаяся, лихо ускакала в комнату и через мгновение показалась снова — в длинном платье-лапше из золотистого трикотажа. В высокий разрез Маргарита выставила голую ногу в тапочке.

— Вот! То ли Фенди, то ли Валентине. Стоимость — сумасшедшая.

— Вид — тоже, — кивнул Александр. — Бесподобно! Невероятно!

Неприятное подозрение вновь закралось в сердце сыщика.

— А что это тебе Германцев покупал дорогие платья? — тоном ревнивого мужа спросил он. — Ты вскружила ему голову?

— Глупости. Просто я собралась идти в ресторан в джинсах и кроссовках, чтобы в случае опасности не быть скованной в движении. А Артем возмутился и потащил меня в магазин. В результате я бесплатно прибарахлилась. Но я, хоть тресни, все же не могу понять, зачем тебе нужен Германцев. Дело Германцева и дело Кармелина никак не увязываются друг с другом. Их и убили-то совершенно по-разному. Одного застрелил наемный убийца, другого отравила любовница.

— Но все же эти два дела объединяет еще кое-что. Кроме того, что Кармелин и Германцев дружили со студенческой скамьи.

— И что? — Пошевели мозгами, моя зеленоглазая лицензированная охранница.

— Не знаю, — покачала головой Маргарита. — В такое время я обычно сплю, а не решаю кроссворды. Мой голубоглазый приставучий опер.

— Ты, Маргарита. Именно ты и есть связующее звено этих двух дел…

— А где твоя домработница? Валентина Генриховна, которая вкусно готовит? — вспомнил вдруг Илья.

Он примчался к особняку Кармелиных ни свет ни заря. Дорожка от ворот до дверей была мокрой после ночного дождя, запах растений, влажной земли, утренняя прохлада напоминали о недавнем лете.

— Уволила, — мрачно ответила Настасья. — Теперь забудет о портнихе и визитах в косметический салон. Для меня кончился золотой век, для нее тоже. А вкусно готовить я уже и сама научилась. Берешь пиццу, ставишь в микроволновку. Получается классно. Почти как в ресторане.

— Ты не в настроении сегодня? — предположил Илья. Он держал любимую женщину за плечи, рассматривал ее нежное лицо и, в отличие от Настасьи, сиял радостью.

Спозаранку он, удивляясь стремительности своего падения, бодро наврал Маше о необходимости посетить родную контору в субботний день, наплел что-то о внеплановом дежурстве и смылся в сторону Оранжевого бульвара. Илья надеялся урвать, как минимум, двенадцать часов восторженного секса и весь млел от предвкушения.

— Мне плохо, — призналась Настасья.

— Что, уже беременна? — всполошился Здоровякин.

— Да нет. Не в этом дело. Мне стыдно. Твои дети… Не хочу вам все портить…

— Понятно, — сник Илья. — Маша тебе что-то сказала…

— Ничего она мне не сказала. Мы чудесно провели время. Боже мой, я как-то совсем не представляла, что у тебя такие крошечные дети… И сразу две штуки.

— Я ведь говорил.

— Говорил… Но нужно было их увидеть. Такие очаровательные… Нет, Илья, решено. Расстанемся, пока не поздно и пока Маша ни о чем не догадалась.

— Я не согласен, — твердо отказался Здоровякин. — Расставаться не будем.

Справедливо рассудив, что болтовня способна погубить любое хорошее начинание, он подхватил вяло брыкающуюся Настасью на руки и понес давно утоптанной тропой — в сторону огромной кровати.

Гурман, привыкший растягивать удовольствие, посетовал бы на отличное функционирование крючочков на белье Настасьи. Илью, напротив, это вполне устраивало — он оставил возлюбленную без одежды за пять секунд и с детским восторгом оглядел результаты своего труда. Он замер на секунду, прежде чем вступить в оранжерею, усыпанную цветами наслаждения, потом радостно, как молодой лев, набросился на возлюбленную.

Титанические труды доблестного Муромца кардинально не изменили настроения Настасьи. Она была все так же печальна.

— А по какому случаю бардешник? — поинтересовался он. Не вставая с кровати, Илья протянул руку к одной из коробок, обильно громоздившихся в спальне, и вытащил наугад большую черно-белую фотографию в рамке. — Неужели свекровь уже выгоняет тебя из дома?

— Из дома пока нет, но я решила собрать вещи

— Зато вчера натравила на мой магазин аудиторов и налоговую.

— У тебя исключительно заботливая свекровь.

— И потребовала, чтобы «Галерея цветов» вернула долг «Пластэку». С процентами. Короче, моему бутику конец.

— Машка тоже не очень ладит с моей маманей, однако до масштабных боевых действий, подобных вашим, никогда не доходило. Слушай, это фотография выпускного класса? Тебе здесь шестнадцать-семнадцать лет?

— Да. — Настасья перебралась поближе к Илье и приникла к его необъятной грудной клетке. — Вот этот мальчик за мной бегал. И вот этот.

— Естественно! Ты, я смотрю, была самой хорошенькой девчонкой в классе.

— А это мои лучшие подруги — Люда и Анжелика.

— Я всегда удивлялся, с какой гениальной предусмотрительностью женщины подбирают себе подруг. Они, конечно, не могли с тобой конкурировать по части красоты. Форменные кикиморы.