Дик Фрэнсис - Риск

Питер время от времени отпускал шуточки насчет болтов и гаек, которые шокировали Дебби. Они сидели напротив моего стола с блокнотами наготове, оба смотрели на меня с опасением.

— Вы выглядите совершенно больным, — сказала Дебби. — Даже хуже, чем вчера. Лицо какое-то землистое. — В ее голосе сквозило скорее злорадное удовольствие, чем тревога.

— Да, ладно, не обращайте внимания, — сказал я. — Я только что просмотрел расписание мистера Кинга, там есть отчеты, которые не могут ждать его возвращения. Двумя он, по-видимому, занимался перед отъездом, но ни один не был полностью закончен. Аудиторские акты для поверенных, мистера Креста и мистера Гранта. Боюсь, они уже просрочены. Не могли бы вы принести сюда все документы по этим двум делам, Дебби? Позже, я имею в виду. Не сию секунду. Далее, две повестки явиться на заседание налоговой комиссии в следующий вторник. Я направлю прошение об отсрочке для этих клиентов, но вам лучше принести мне все учетные книги, Дебби, и я возьмусь за них и начну работать.

— Это по конюшням в Эксвуде, да? И по конному заводу в Миллрейсе?

— Нет, конный завод оставьте, он может подождать еще неделю. Мистер Кинг сам им займется. Бумаги по Эксвудским конюшням, да, и отчетность тех торговцев зерном из фирмы Коли Янга.

— Книги Коли Янга еще не доставили, — сообщил Питер.

— Ну, вместо того чтобы возмущаться, лучше бы сделали то, о чем я говорил две недели назад, и напомнили им прислать документы. — Я уловил скрипучие нотки в своем голосе и приложил все силы, чтобы избавиться от них.

— Ладно, — медленно продолжил я, — вы попросили их прислать отчетность?

— Да, просил. — Питер мрачнел на глазах. — Но документы не пришли.

— Будьте любезны, позвоните им снова. А что с Эксвудскими конюшнями?

— Вы сами проверяли их книги, если помните.

— Неужели? — Я напряг память, словно пытаясь вспомнить о событиях своей прошлой жизни. Две повестки с требованием явиться в налоговую комиссию не представляли собой ничего серьезного. Мы редко туда ходили на самом деле. Повестки оформлялись, когда налоговая комиссия считала, что ряд бухгалтерских отчетов давно просрочен: своего рода активизирующее средство. В итоге Тревор или я просили предоставить отсрочку, готовили отчеты и отправляли их до истечения вновь назначенного срока. Конец пьесы. Две повестки, о которых шла речь, пришли после отъезда Тревора в отпуск, поэтому он не мог заняться ими самостоятельно.

— Вы сказали, что не хватает кассовой книги по учету мелких расходов, — напомнил Питер.

— Правда? Вы просили прислать ее?

— Да, просил, но ее не прислали.

Я вздохнул.

— Позвоните им еще раз.

Очень многие клиенты вообще не понимали, к чему спешить, когда речь заходила о приведении в порядок их отчетности. Они имели привычку неделями игнорировать наши запросы о предоставлении дополнительной информации или документов.

— Передайте обоим, что им действительно придется посетить налоговую инспекцию, если они срочно не пришлют нужные книги.

— Но ведь на самом деле они не пойдут туда, да? — уточнил Питер.

Парнишка не может похвастаться сообразительностью, подумал я.

— Тем не менее я получу судебные постановления, — терпеливо сказал я. — Но Тревору понадобятся эти ведомости сразу, как только он вернется.

— Мистер Уэллс трижды звонил вчера днем, — сообщила Дебби.

— Какой мистер Уэллс? О, да, мистер Уэллс.

— Он говорит, что один из кредиторов рвется изо всех сил довести его до банкротства. Мистер Уэллс хочет знать, что вы намерены с этим делать.

Я начисто забыл подробности злоключений мистера Уэллса.

— Где его бухгалтерские книги? — спросил я.

— В одном из тех ящиков, — махнула рукой Дебби. Три ряда картонных коробок, стоявших одна на другой, тянулись вдоль стены под окном. На каждой коробке большими черными буквами было написано имя клиента, и в каждой лежали кассовые книги, расписки, гроссбухи, приходные ордера, отчетности по редким статьям расходов, инвентарные описи и обычный комплект документов, необходимых для установления размера налогов. И каждая из коробок означала работу, которую мне еще предстоит сделать.

В среднем у меня уходило два рабочих дня на то, чтобы сделать годовой отчет для каждого клиента. Некоторые ревизии требовали больше времени. У меня было приблизительно двести клиентов. Неподъемное бремя.

Тревор монополизировал фирмы покрупнее и обычно тратил около недели на каждую. Он имел семерых клиентов. Неудивительно, что повестки из инспекции свалились на нас словно снег на голову.

Большую часть текущей работы выполняли Питер и Дебби. Найм еще одного помощника оказал бы нам с Тревором весьма умеренную помощь. Если бы мы пригласили третьего равноправного партнера, это, конечно, облегчило бы нагрузку, но тогда пришлось бы делить прибыль фирмы на три части, а не на две, что, в свою очередь, привело бы к заметному сокращению доходов. Тревор решительно выступал против. Слияние с лондонской фирмой означало, что Тревор перестанет быть боссом, а я не смогу участвовать в скачках… в общем, явственный тупик.

— Мы с Дебби не получили чеков на зарплату, — пожаловался Питер. И Бесс тоже. — Бесс работала машинисткой.

— Из нагревателя в туалете течет холодная вода, — добавила Дебби.

— И вы обещали отпустить меня сегодня днем к дантисту, в три тридцать.

— Сожалею по поводу сверхурочной работы, — сказал Питер тоном, не выражавшим ни малейшего сожаления, — но сегодня пятница. Боюсь, у меня занятия на курсах бухгалтеров.

— М-м, — ответил я. — Питер, позвоните в Лейхиллскую тюрьму и спросите, там ли еще Коннат Павис.

— Что?

— Лейхиллская тюрьма. Где-то в Глостершире. Найдите номер в телефонном справочнике.

— Но…

— Просто пойдите и сделайте, — сказал я. — Коннат Павис. Там ли он еще.

Питер вышел, глубоко озадаченный, но, с другой стороны, его можно понять: в последнее время ему, как и Дебби, пришлось туго. Дебби отправилась за первой пачкой необходимых бумаг, и я принялся за составление актов для поверенных.

С тех пор как растрата доверительных денежных сумм стала процветающим промыслом, были приняты соответственные законы. Они обязывали аудиторов проводить проверки каждые шесть месяцев, дабы убедиться, что наличность и ценные бумаги, переданные на попечение поверенного, действительно находятся там, где полагается. Если их на месте не оказывалось, Немезида моментально лишала проштрафившегося адвоката права практиковать. Если все было в порядке, аудитор подписывал акт и клал в карман гонорар.

Вернулся Питер с таким горделивым видом, словно он только что с честью выполнил опаснейшее поручение.

— В тюрьме сказали, что Павис освобожден шесть недель назад, 16 февраля.