Александра Кравченко - Ее последняя роль

Он с головой ушел в работу, часто ездил в командировки, и в поездках не раз имел любовные интрижки. До жены эти сведения иногда доходили, она устраивала скандалы, но Леонид после этого еще глубже зарывался в дела, жил своей жизнью, а от жены «откупался» разного рода дефицитами, которыми она потом хвасталась перед своими приятельницами.

Так и дожили они до перестроечных времен. Потом мать Леонида умерла. Дочь превратилась во взрослую красивую девушку и на третьем курсе вышла замуж за молодого преподавателя, который через несколько месяце увез ее на ПМЖ в Америку. Теперь Леонид уже не считал себя обязанным поддерживать видимость семейных отношений и с облегчением подал на развод. Вскоре жена уехала к дочери в Америку, да там и осталась. До Леонида доходили слухи, что она нашла пару себе под стать, из бывших советских фарцовщиков. А Рита жила в свое удовольствие и обзаводиться детьми не собиралась.

Леонид давно уже не работал в государственных структурах, а организовал частное агентство «Стан». Под вывеской охранных и юридических услуг «становцы» занимались сыскной деятельностью, выполняя заказы граждан, желающих конфиденциального и эффективного расследования своих дел. Благодаря богатому опыту и многочисленным связям, приобретенным как на юридическом, так и на спортивном поприще, Леонид сумел поставить деятельность своей фирмы на прочную основу. И, хотя специфика его работы не предполагала ни гласности, ни широкой популярности, он вскоре стал очень известен и востребован в самых разных кругах. Своих государственных коллег Становой часто превосходил и результативностью работы и уровнем доходов, но он умел быть благодарным, а потому они не имели к нему претензий.

А в личной жизни Леонид по-прежнему не был так удачлив, как в работе. Года через полтора после развода он встретил красивую и весьма образованную деловую девушку, из бывших секретарш, выбившихся в менеджеры. На второй же день знакомства она стала его любовницей, и с ней он почувствовал себя снова молодым и полным сил. Для начала любовники решили пожить гражданским браком, чтобы лучше друг друга узнать. С этой женой Леониду было гораздо интересней, чем с первой, хотя и тревожней. Правда, она совершенно не умела готовить и вести дом. Но Леонид решил, что это в наше время не существенно, можно нанять домработницу. Хуже было другое: он стал замечать странные и плохо объяснимые отлучки своей гражданской супруги. Не поверив очередной ее отговорке, он однажды, применив свой опыт сыскаря, проследил за ней и обнаружил, что она посещает некий закрытый клуб, в котором странным образом совместились стриптиз-бар, массажный кабинет и дом свиданий. Застав свою супругу «под кайфом» и в объятиях молодого партнера, Леонид, естественно, не испытал удовлетворения. Разразился скандал; красавица кричала, что Леонид — закомплексованный старикан с предрассудками, не уважающий ее право на личную свободу, на сексуальную реализацию и так далее. В результате она получила несколько оплеух, а Леонид первый раз в жизни узнал, что такое спазмы сосудов. К счастью, его здоровье, смолоду закаленное спортом, после этого не ухудшилось, но тревожный сигнал он все же получил.

Больше Леонид не предпринимал попыток устроить семейную жизнь, предпочитая ни к чему не обязывающие легкие связи. Он с головой погрузился в любимую работу, которая одна только вносила в его жизнь и смысл, и азарт, и интерес.

Просьба друга юности, да еще такого, как Виктор Голенищев — это было для Леонида святое. Он бы согласился, даже имея тысячу срочных и важных дел. Поговорив с Виктором, Леонид тут же сел в свой припаркованный неподалеку «опель-кадет» и поехал в офис, на ходу названивая помощнику и поручая ему взять билет на московский поезд, но при этом всем говорить, что шеф едет по делам в Киев. Догадавшись из разговора с Виктором, что поручение будет конфиденциальное и, наверное, деликатное, Леонид решил устроить так, чтобы о его встрече с Голенищевым никто не узнал.

Вечером друзья юности еще раз созвонились и условились о месте встречи. Вот уж поистине, это место изменить было нельзя! Старая подмосковная дача, принадлежавшая когда-то дедушке Виктора по материнской линии, с середины 60-х стала использоваться Виктором как укромная и совершенно автономная «хаза», где он мог без помех «отрываться» в своей богемно-спортивной компании. Климентий Голенищев после смерти тестя и тещи хотел дачу продать, но Виктор, который формально был наследником деда и бабки, этого сделать не позволил и навсегда закрепил за собой участок земли, который был его тайным и надежным убежищем. Сюда не допускался никто посторонний. Лишь самых близких друзей, да и то нечасто, Виктор мог привезти на эту, как он говорил, «заимку». Из трех его жен только Марина знала о существовании маленькой дачи.

Именно здесь Виктор с Леонидом и встретились на другой день после звонка из Москвы в Днепропетровск. Никто из домашних, никто из деловых партнеров не знал о поездке Виктора на дачу. Он выехал очень рано на неприметном «Жигуленке», который и служил ему для подобных тайных вылазок, когда очень нужно было уединение. Леонид же прямо с вокзала взял такси, но доехал не до самой дачи, встав на повороте к дачному поселку.

Друзья не виделись несколько лет и невольно отметили следы старения в лице друг друга. Оба высокие, стройные, плечистые, они сохранили спортивную осанку, но морщины, седина, а у Виктора — уже и намечавшиеся залысины — выдавали полувековой возраст.

Леонид, в котором его работа давно развила наблюдательность, сходу заметил, что Виктор волнуется. Все у Голенищева валилось из рук. Не растапливался камин, проливалась вода из чайника, падали скамейки.

— Ну, что с тобой, Витя? — спросил Леонид, усаживаясь рядом с ним за стол. — Рассказывай, что стряслось.

— Обязательно, — через силу улыбнулся Виктор. — Но вначале ты расскажи про свое житье-бытье. Не женился еще в третий раз? Бог ведь троицу любит.

— Да, у тебя как раз третья попытка оказалась удачной. А я пока что не решился. Хватит с меня и первых двух.

— Ну, про первую твою мадам Брошкину я знаю. А что вторая, молоденькая? Чем она не подошла?

— Да разные мы совсем. Ну, не могу принять ее степень сексуальной свободы вне семьи, — невесело усмехнулся Леонид, — Другое поколение. Хотя вот у тебя, например, именно с молодой все сложилось как надо. Видимо, тут дело не в возрасте, а в натуре.

— Ну, ты, в натуре, прям философ, — скаламбурил Виктор.

Они вместе рассмеялись, а потом Голенищев, открывая бутылку коньяка, заявил:

— Перво-наперво выпьем с тобой за встречу. Мне вести тачку подшофе не привыкать, я смолоду натренировался.