Виталий Листраткин - Знак Зверя

Но боже упаси того, кто посмел бы усомниться в его криминальных качествах и талантах! Исключительно интересно было наблюдать за теми идиотами или храбрецами, которые осмеливались попробовать на зуб Гошино долготерпение.

Он молча выслушивал ерепенящегося оппонента, зевал, подчеркнуто равнодушно глядел на часы, вдруг неожиданно поднимался и уходил. Безо всяких комментариев, просто вставал и уходил.

Оппоненты шизели от таких выпадов. Но мало кто осмеливался проверить обоснованность этакого невежливого и невнятного поведения. А кто если и осмеливался... Такие придурки, как правило, куда-то пропадали, причем отчего-то бесследно.

Но меня это ничуть не расстраивало. Пока я не стал принимать некоторое участие в подготовке этаких таинственных исчезновений. Первое задание -доставить из Приднестровья кое-что из вооружения.

Справился. И весьма успешно. Два аккуратно упакованных в скотч гранатомета "Муха", надежно укрепленные под предпоследним вагоном товарного состава удачно проследовали мимо всяких там осмотров. Таможенных и просто профилактических.

Один из гранатометов пристреливали на одном из военных стрельбищ, второй уже по зданию областной мэрии. Без особой цели на то, так, для куражного понта, дескать вот мы какие крутые, нас голыми руками не тронь!

И точно. Менты не трогали. Зато конкурирующая организация от зависти не придумала ничего лучше, как завалить двоих наших. Без хитростей, банально так из обрезов.

Гоша тогда звереюще посуровел, и я вновь отправился в "командировку" для пополнения арсенала.

Незаметно это стало моей специальностью. Оруженосец. Человек, который выступает в роли эксперта при закупках оружия, следит за его состоянием, пристреливает новые приобретения, своевременно сообщает о недостатках в боеприпасах....

М-да... Оруженосец. Мать меня... Обалдеть. Какая ботва... И почему я до сих пор не могу забыть о ней? Ведь знаю: нельзя жить прошлым. Нельзя! Равно как и будущим. Прошлое - оно не более чем отпечаток того, что уже было, прошло и никогда не повторится, как бы этого ни хотелось. Да и хотелось ли... Вопрос, как говорится, изрядно философический. А будущее... Тоже не выход. Оно всегда изменчиво и туманно. И нельзя расслабиться. Только, бывало, сонно зевнешь, успокоишься, а те раз по лбу! Молотком... Или кувалдой, не дай Бог. Так что жить следует настоящим. А посему отвлекусь от воспоминаний для подведения текущего итога.

А текущий итог неплох, очень даже неплох... Евгеньич? Побежден. Навсегда и безвозвратно. Катя? Со мной. Без далеко идущих планов, но со мной. Работа? Фигня! Найду. По-любому. Разве я мало умею или у меня мало знакомых и друзей? Всего порядком. Так что все нормально. Все нормально.

Глава 6. "Стреляли..."

Да, действительно, случился неприятный факт: я стал врать самому себе, изобретая всевозможные предлоги для откладывания финансового разговора с Владимиром Евгеньевичем. Впрочем, кое-какие предпосылки были. Жизнь действительно стала понемногу устаканиваться, я вновь поступил на очередную непыльную и денежную работу, встречал Катю из института, иногда по вечерам мы ездили в кафе, где очень даже премило проводили время.

Но если мне приставить нож к горлу и спросить: "О чем ты говорил с ней?" - я не отвечу ничего. Ей-богу, просто не помню. Три, четыре часа сливались в одно легкое и неощутимое мгновение. Мы разговаривали обо всем и одновременно ни о чем, но темы разговоров оказывались действительно общими и интересными нам обоим.

Что любопытно, я не чувствовал разницы в возрасте. То ли она взросла не по годам, то ли я до сих пор ребенок... Не знаю. Опять не знаю.

Я трогательно привыкал к ней, а она ко мне. Я выдумывал всякие маленькие и смешные сюрпризы, устраивая неожиданный поход в какой-нибудь потрясающий своей экстравагантностью клуб или даря смешную безделушку типа игрушечного котенка. Она восторженно смеялась. Я тоже восторгался... Ею. Мне кажется, если бы она вдруг попросила достать луну с неба, я бы вывернулся наизнанку, лишь бы только сделать это.

Но... Тише едешь - дольше будешь. Я не форсировал события в своем стремлении захватить ее сердце. А поэтому вы, надеюсь, поймете мое изумление и мгновенное троекратное учащение пульса, когда Катя, прощаясь со мной у двери своей квартиры, неожиданно поцеловала меня прямо в губы.

Обалдевшим и ослабевшим от такого счастья придурком я вывалился из подъезда, когда нечто злое и быстрое разрезало воздух надо мной, хлопнув сухим треском о подъездную дверь. Я мигом упал на землю и перекатился под скамейку, по ходу пьесы пытаясь вычислить траекторию выстрела.

Стрелок промахнулся. В тот момент, когда он нажимал на спусковой крючок, у меня выпала зажигалка, и я наклонился за ней. Повезло. Сам удивляюсь, насколько хладнокровно говорю: "Повезло". Вместо того чтобы продырявить мне шкуру под левым соском, девятиграммовый кусочек раскаленного металла сумел лишь только испакостить дверь.

Траектория не вычислялась. Я осторожно переполз под кусты акации, потом под заросший неизвестным, но крайне колючим дерьмом заборчик и потихонечку слинял с линии огня. Кто, что, зачем, откуда - невелика загадка. Я сразу догадался, с какой стороны дует ветер. А поэтому немедленно поймал тачку и направился в один из самых обыкновенных спальных районов, к одной из самых обыкновенных серых девятиэтажек.

В моем кармане уже не первый год грелся ключ от подвала этого серого дома. Расплатившись с водилой, я извлек на свет божий тот самый, заветный, ключ.

Слава богу, замок тот же и на месте. Я спускаюсь в подвал, источающий водопроводную гниль и вонь линялых кошек. За почти забытым углом нахожу лопату и начинаю копаться в песке.

Спустя минут десять интенсивного физического труда лопата стучит о нечто деревянное. Я осторожно разгребаю слежавшийся сырой песок и обнаруживаю то, что сам сюда и запрятал.

Длинный деревянный ящик армейского образца, когда-то в нем хранился гранатомет. Я отдираю лезвием лопаты наглухо приколоченную крышку и вижу своих старых промасленных друзей.

Короткий "Калашников", пара гранат наступательного назначения, "Макаров", "ТТ", глушители к ним и вполне приличное количество боеприпасов ко всему арсеналу. На самом дне ящика хранилась еще одна крайне полезная фишка бронежилет.

Я немедленно надел бронежилет под куртку и проверил сохранность вооружения. Время не властно над вечными ценностями, особенно когда они хранятся в оружейной смазке. Да и вообще железо гораздо чаще оказывается крепче людей.

В банду Паритова я был взят не за красивые глаза. Красоту оных, конечно, не отнять, но имелась одна причина, вернее предмет, в котором я разбирался досконально. Оружие. Еще в армии я влюбился в него сразу и навсегда. Ощутив эту холодную серьезную тяжесть в своих руках, я понял, что это мое. Мое! Волнение, которое я испытал, впервые взяв в руки автомат, быть может, сравнимо лишь с трепетом безнадежно влюбленного юноши перед первым свиданием с предметом своего обожания. Идеальная законченность форм, линий, пружинистое движение затвора, маслянистая дружность патронов в магазине - все это вкупе производило поистине невероятное впечатление.