Марина Серова - Последний билет в рай

– Здравствуйте, Лена.

– Здравствуйте, – автоматически ответила она и сморщила лоб, пытаясь вспомнить, кто я такая.

– Не узнали? Я журналистка из газеты «Горовск сегодня». Я недавно приходила к вам, мы про подружку вашу, Аллу, разговаривали.

– А! Да, я вспомнила.

– Вы к Арбениным?

Лена грустно усмехнулась:

– Были Арбенины! А теперь только один Арбенин и остался – Никита. Аллочки нет, Артемочки тоже… А вы что хотели? Статью собираетесь писать? Знаете, сейчас к ним идти, наверное, не стоит: тетя Маша все еще сильно переживает и оплакивает смерть дочери. Хорошо хоть, в последнее время она с внучкой чаще остается. А то бедная Инна и за Никитой ухаживала, и за матерью, тут и ребенок, и хозяйство – все на ней было. Кстати, Никиту скоро обещают выписать. Он еще очень слаб, долечиваться будет дома.

– А вы помогаете Инне?

Девушка кивнула.

– Может, тогда мы с вами поговорим?

– О чем? – Лена пожала плечами. – Хотя… Давайте поговорим. Я попозже к ним зайду.

Мы с Леной поднялись к ней на пятый этаж. Она открыла дверь ключом, и я на цыпочках зашла в квартиру, думая, что ее сынишка спит.

– Вы боитесь моего непоседу разбудить? Так его сегодня дома нет: он у моих родителей гостит. Они вчера приехали и забрали его: мама в отпуске, хочет с внуком понянчиться. Так что проходите, сейчас я чайник поставлю. Извините, я забыла, как вас зовут?

Странно: я в прошлый раз и не называла себя, не до того мне было. Я тогда как раз узнала от Лены о смерти ее подружки.

– Надежда, – сказала я, – Надежда Петрова.

– А-а… Так как насчет чаю?

– Спасибо, с удовольствием.

Вскоре мы с Леной сидели за столом и пили чай.

– Так вы говорите, Никита еще очень слаб? – напомнила я девушке о теме нашего разговора.

– Да. Мне Инна – сестра Аллы – вчера сказала, что его только потому и выписали, что в больнице он очень медленно шел на поправку. Врачи сказали, что ему просто необходим домашний уход. Понимаете?

– Понимаю. Дома, говорят, и стены помогают.

– Вот-вот! Так что выписать-то его выпишут, но ему требуется такое количество лекарств! А цены на них – мама дорогая! И вообще, они сказали, что ему бы в санаторий для сердечников съездить. Там процедуры хорошие, свежий воздух. Опять же новые люди… Одним словом, Никите надо как-то отвлечься от своего горя.

– А Мария Кирилловна, значит, себя уже лучше чувствует? – поинтересовалась я.

– Тетя Маша? – Лена махнула рукой. – Лучше-то лучше, но не намного. Просто она в молодости была комсоргом. Так вот, она вожаком настоящим была. Молодежь организовывала, собрания, субботники всякие проводила… Крепкая она. Привыкла быть сильной, знает, что на нее все ровняются, с нее пример берут, вот и держится. А Алла – что? Она была очень романтической натурой. Нежная, слабая… С одной стороны, это хорошо – мужчинам такие девушки нравятся, а с другой, не очень: первая жизненная коллизия, – и она не выдержала…

Лена вздохнула, вспомнив подругу. Мы немного помолчали.

– Значит, Никиту еще лечить и лечить? – спросила я.

– Да… Только не представляю, на что они будут его лечить? У них с деньгами не просто туго – совсем беда! Пенсия тети Маши да мизерное пособие на ребенка у Инны – вот и весь их доход. Один раз Никите с работы принесли какую-то сумму, но ее ненадолго хватило. Сами понимаете: похороны, потом поминки, два памятника надо ставить. Потом Никита в больницу попал… Инна сейчас работу ищет; слава богу, хоть тетя Маша немного поправилась и может с внучкой сидеть. Только когда еще Инна устроится! И когда Никите по больничному заплатят! Так что с деньгами у них туго, очень туго… Когда Алла погибла, мы, соседи по дому, собрали им, кто сколько мог. Чуть больше десяти тысяч набралось. Да когда это было! Я захожу к ним, помогаю, чем могу. Мы с мужем им тоже денег дали на первое время. Только ведь дали-то немного: муж мой один – кормилец, я пока что у него на шее сижу.

– Лена, я как раз по этому поводу и пришла, – сказала я.

– Что, объявление хотите в своей газете дать? Я ведь тоже об этом думала. Может, найдутся добрые люди, откликнутся на чужую беду и помогут им деньгами?

– Уже нашлись. Откликнулись и помогли.

– В каком смысле? – удивилась девушка.

– Одна благотворительная организация оказала семье Артемы гуманитарную помощь: положила на счет Марии Кирилловны… некоторую сумму денег. Большую сумму! Скажите тете Маше, Лена, чтобы она сходила в банк и сама сняла с этого счета столько, сколько ей потребуется.

Лена смотрела на меня во все глаза:

– Неужели нашлись добрые люди?! А что за организация такая?

– Хорошая организация. Она оказывает помощь малоимущему населению. Вот и Марии Кирилловне оказали… Так сказать, акт благотворительности. Так вы скажете ей?

– Скажу, конечно… Только как-то странно это…

Лена продолжала растерянно смотреть на меня.

– Да, и еще, Лена, у меня к вам такая просьба. Разрешите мне выйти на ваш балкон. – Я встала со стула.

– Хотите посмотреть, откуда Алла выбросилась? – Девушка тоже поднялась. – Идемте.

Мы вышли на балкон. Здесь стояли ящики с цветами, маленькая скамеечка, очевидно, для ребенка. В дальнем углу приткнулся старый кухонный стол, на нем – таз, в нем лежали деревянные бельевые прищепки. Дом напротив стоял довольно-таки далеко. Между домами имелся огромный пустырь.

– Говорят, здесь большую стоянку для машин будут делать…

Я посмотрела вниз. Под балконом на асфальте еще виднелись темно-бурые пятна. На ближайшем дереве был прикреплен маленький венок с траурной лентой.

– До сих пор не могу выходить сюда. Как посмотрю вниз, так и вижу Аллу, лежащую в неестественной позе там, внизу, – Лена всхлипнула, отвернулась и шагнула в комнату.

Я вошла туда следом за ней. Мы обе сели на диван.

– Лена, хотите помочь отомстить за вашу подругу и ее сына? – спросила я девушку прямо в лоб.

Она немного опешила:

– Отомстить? Кому?

– Тому, кто убил ее сына. Кто издевался над малышом, перед тем как задушить, и кто благодаря большим деньгам сумел уйти от правосудия.

– Хочу ли я ему отомстить?! Да я бы его своими руками… Мы же с Аллой… Почти двадцать лет… еще со школы… У меня не было подруги ближе… Да только как же ему отомстишь, этому зверю?

– Есть способ. Только мне понадобится ваша помощь…

Я рассказала ей не все. Только то, что ей было необходимо знать. Она смотрела на меня широко открытыми глазами. В них читались злость и решимость.

– Да, Надежда, конечно, я согласна. Вы можете рассчитывать на меня!

Попрощавшись с Леной, я поехала в наш горовский театр. Он был совсем небольшой, труппа его состояла буквально из нескольких человек. Но под руководством старого опытного режиссера эти ребята умудрялись ставить серьезные спектакли. В наш театр приезжали люди из соседних деревень и поселков, чтобы приобщиться к культуре. Здесь работал один мой знакомый, артист Андрей Закора – красавец и здоровяк. Когда-то нас познакомила Алина на одной вечеринке. Андрей даже пытался ухаживать за мной, несмотря на то что я была ему ниже плеча. Парень играл в театре героев-любовников, благородных рыцарей, царя Петра Первого и тому подобные роли.