Олег Логинов - Янкелевич в стране жуликов

Положив телефонную трубку, Морев посидел, помолчал и, горько усмехнувшись чему-то своему, начал говорить:

- Значит так, Юлий Антонович, скажу вам прямо. Положение у вас аховое. И это правильно. Как говорил Анатолий Папанов Андрею Миронову:"Тебя посодют, а ты не воруй". С книжкой под названием Уголовный Кодекс Российской Федерации, вероятно, вас уже знакомили. По вашей 160 статье части третьей ни штрафа, ни исправработ не предусмотрено, только лишение свободы. Пятерик по низшему пределу. И если вы, Юлий Антонович, не желаете получить больше, то выбросите мыслишку о подкупе судьи из своей головушки.

- Что же тогда делать? - растерянно развел руками Скаченко.

- Что делать, что делать? Это сложнейший вопрос в России. С тех пор, как его поставил ребром Чернышевский, никто в нашей стране еще не нашел на него ответа.

- Получается, что мое положение безвыходное? - окончательно пал духом Скаченко. - Неужели придется сидеть?

- Наверняка придется. Казенный дом в этой ситуации я вам без всякой гадалки предскажу. А что вы хотели? Умел воровать, умей и ответ держать. Раньше нужно было думать. О Ленинском принципе неотвратимости наказания вам, наверное, учительница в школе рассказывала. А теперь уже поздно слезы лить. Потерявши голову, по волосам не плачут!- изрек Морев и тут же осекся, посмотрев на большую лысину посетителя.

- Значит, никаких шансов нет? - обреченно вздохнул Скаченко.

- Шанс есть всегда! - твердо заявил Морев. - Из ста, из тысячи, из миллиона, но есть. В данном случае ваш шанс - это я!

Скаченко взбодрился и с надеждой уставился на Морева, не подозревая, что сам является последним шансом для продолжения адвокатской практики Александра.

- Я ничего не обещаю и не гарантирую, - продолжал Морев. - Но попробовать стоит. Судьи тоже люди, которым не чужды нормальные человеческие чувства: милосердие, жалость, сострадание. Особенно наши. Посмотрите, например, какие сроки дают американские судьи - 20, 50, 100 и больше лет. А наши, если за умышленное убийство десяточку выпишут, то это считается очень строго. На это мы и сделаем основной упор нашей защиты - на жалось и сострадание.

Пока Морев решал свои производственные проблемы, Венька и Николай снова определились на постой в коттедже Анжелики Потаповны. Только теперь вполне официально, в соответствии с ее личным желанием. По принципу кнута и пряника мудрая Анжелика Потаповна приставила к ним вооруженную охрану и домработницу. Охрану, чтобы дать понять им свое подневольное положение, а домработницу, чтобы эту неволю подсластить. Экономная Анжелика Потаповна не стала нанимать специальную женщину для обслуживания гостей в коттедже, а использовала для этого своих штатных девочек. В связи с установленными природой циклами критических дней у женщин, каждая из сотрудниц борделя ежемесячно имела несколько дней краткосрочного отпуска. Однако, поскольку трудовым законодательством нигде более отпуска по менструации для женщин не предусмотрены, Анжелика Потаповна решила, что в эти дни девочки будут отдыхать в ее коттедже, попутно исполняя обязанности домработниц.

Янкелевич и Морев-младший после СИЗО и предыдущего житья на нелегальном положении наслаждались безразмерным сном, завтраком, обедом, полдником и ужином по расписанию, словно в доме отдыха. Можно сказать, катались как сыр в масле. Их охраняли, кормили, а чтобы не скучали обеспечили видяшкой и приставкой "Сега". Сменяющиеся путаны, узнав, что Николай - холостой американец, сразу вспомнили свою мечту - выйти замуж за иностранца, поэтому держались с ним очень ласково и предупредительно. Несмотря на критические дни, они регулярно оставались на ночь в комнате Янкелевича, хотя в их обязанность входило только застелить ему кровать. Само собой денег с него они не спрашивали, а уж на обещания жениться он не скупился. Только одна из путан устояла перед перспективой укатить в Америку. Это Рублевая в очередной раз противопоставила себя коллективу. Но остальные девчонки на нее не обиделись, а даже жалели. У них была надежда, а у Рублевой нет.

Зашедший поздним вечером на кухню, Венька с удивлением обнаружил там миловидную девушку с книгой в руках. Дежурившие до нее женщины обычно в это время уже кувыркались в постели с Янкелевичем. Не отрывая глаз от строчек она маленькими глотками потягивала холодное молоко и отправляла в рот печенье из вазочки на столе.

- Добрый вечер, - поздоровался Венька.

Девушка вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него.

- Что ж вы пугаете? - спросила она. - Я как раз дочитала до самой кульминации в книге, когда сексуальный маньяк неслышно подкрадывается к главной героине, а тут вы появляетесь, бесшумно, словно этот самый маньяк или привидение.

- Я не маньяк, - улыбнулся Венька. - И не привидение. Просто сенсей, у которого я начинал тренироваться, всегда учил нас, что походка должна быть легкой и неслышной, как у кошки. Поэтому я при ходьбе не топаю и не шаркаю ногами, как большинство людей. Но все равно, я прошу прощения, что напугал вас. Мне просто захотелось пить.

- Нет проблем. Я уже пришла в себя. Молока хотите?

- Хочу.

Венька присел за стол и тоже принялся за молоко с печенинками. Девушка, отложив книжку в сторону, с удивлением уставилась на него.

- Тебя как зовут? - спросила она, резко перейдя на ты.

- Вениамин, - ответил он. - А тебя?

- Надежда.

- Хорошее имя. Моя мама любит песню, где есть слова: "надежда - наш компас земной".

- Ага и "награда за верность"! - засмеялась она. - А у тебя имя смешное. Тебя, наверное, в школе "Веником" дразнили?

- Было дело, - кивнул Морев-младший. - Дразнили, пока я каратэ не начал заниматься. Когда свой первый пояс получил, дразнить перестали. Стали бояться. А вообще, имя, как имя, не хуже других. Это отец меня в честь хоккеиста Вениамина Александрова назвал.

- Твой отец - спортсмен?

- Да нет. Раньше работал в милиции. Сейчас стал адвокатом. Он рано с матерью развелся. Я его в детстве и не запомнил почти. Можно сказать впервые увидел только пару дней назад.

- Где увидел.

- Да здесь и увидел в этом самом доме. Он приезжал сюда с хозяйкой.

- То есть ты хочешь сказать, что новый адвокат Анжелики Потаповны это твой отец?!

- Да.

- Представительный мужчина. И как прошла ваша встречапосле долгой разлуки?

- Совсем не так, как в мексиканских сериалах. Без слез и восторгов. Я сижу в комнате, смотрю видяшку, заходит какой-то незнакомый дядька и говорит: " Привет, Венька, я твой отец". Если он надеялся, что я после этого к нему на шею брошусь, то просчитался. Я как сидел, так и сижу. Он тоже сел. Посидели, поговорили. Без лирики, без сантиментов. Нормальный мужик оказался. Выяснилось, он когда узнал, что я попал в беду, сорвался с места, оставил у себя в городе другую семью и примчался сюда, меня спасать. Я, сам не знаю какая муха меня укусила, только взял возникнул. Говорю, мол, зря беспокоился, если уж я всю жизнь без тебя обходился, то и сейчас обойдусь. Он сразу как-то сник, видать не ожидал такой резкости. Потом говорит: "Мне без тебя, Венька, тоже плохо было". Попрощался и ушел. А я про себя думаю: "Дурак, зачем на человека наехал, он же как лучше хотел". И паршиво так на душе стало.