Ричард Локридж - Предан досамой смерти

- А его первая жена? Джоан?

- Она умерла - о, уже несколько лет назад. Умерла в лечебнице. Она... она просто не смогла жить брошенной. Не хватило сил вынести это. Женщине нужно быть сильной, чтобы выжить в обществе Джеффа Пейджа. Или научиться быть сильной. Я... мы были женаты около пяти лет, пока он не познакомился с женщиной помоложе и покрасивей. Я была совсем другой до того, как вышла за него замуж. А ближе к концу обнаружила, что стала... ну, груба с официантами, как и он всегда был груб. И с продавщицами. С людьми, которые не могут ответить грубостью. Я огрубела рядом с ним. Просто жить с ним это само по себе было испытанием...

- Глубокие наблюдения, - заметил Симмонс. - Полагаю, без психоаналитика не обошлось. Весьма печально.

- Как и следовало ожидать, - сказал Лейн. - Она явно рада случаю бросить в него камень. Мне показалось, что сейчас это достаточно крепкая дамочка, не знаю уж, какой она была до замужества. Как говорится, вполне приспособленная.

- Это не совсем беспристрастный свидетель.

С этим Лейн вынужден был согласиться - как и с тем, что обвинение против Чарльза Холстида не выстоит - с тремя-то свидетелями, готовыми поклясться, что в тот момент, когда неизвестный проскальзывал через застекленную дверь в сад Пейджа, мистер Холстид находился совсем в другом месте.

- Забавно, - заметил Лейн, - никто лично знакомый с Пейджем не кажется беспристрастным. Его вторая жена - ребята в Лос-Анжелесе сообщили ей новость и заодно убедились, что она никуда не отлучалась из города субботним вечером - сказала, что он заплатил какому-то типу, чтобы тот оговорил её. Дал какие-то показания для бракоразводного процесса. Так что он смог жениться на следующей барышне - этой самой Изабель. Ее любимый эпитет для него - "неотесанный".

- Кажется, на своих жен он произвел не лучшее впечатление, - сказал Симмонс. - Теперешняя - точнее говоря, последняя жена Пейджа унаследует не меньше трети его состояния. Значительного состояния, должен добавить. Над этой версией стоило поработать. Потребуется время, чтобы получить представление о размерах состояния Пейджа, в особенности если деньги вложены по-разному; к примеру, один только дом в Виллидж, на Двенадцатой Западной улице, стоит добрых тысяч сто, довольно недурной четырехэтажный домик.

- Пейдж стоил несколько миллионов по самым приблизительным подсчетам, - сказал Стейн. - Он унаследовал большие деньги от отца и вложил их в дело. В довольно разнообразные дела, должен сказать. Не гнушался наступать людям на ноги, да и на головы тоже. "Скользкий, пронырливый сукин сын", как сказал нашим мальчикам один человек - раньше у него был текстильный бизнес. Но уже нет. Теперь он живет на пенсию, которую получает у "Пейдж Текстайл, Инк." , принадлежащей - вернее, принадлежавшей - главным образом Джефферсону Пейджу.

- Звучит мерзко, - сказал Симмонс, - но множество мерзавцев вокруг живет и процветает, а Пейдж - уже нет. Так кто у нас на примете в данный момент?

Это оставалось пока неясным.

Изабель Пейдж, унаследовавшая треть миллионов, заработанных покойным мужем, не показавшаяся детективу Полу Лейну такой хрупкой, какой сама себя считала - где, собственно, находилась той ночью миссис Изабель Пейдж в интересующее их время?

- Тут все чисто, - доложил Лейн. - Все проверено, советник. В больнице Сен-Винсент после операции. Дневные и ночные сиделки, и все такое прочее. Я сам её там видел. Она уже в состоянии подняться с постели, но не смогла бы прикончить своего мужа, даже если бы в больнице позаботились вручить ей ружье и вызвали такси. На прощание она заявила:" - О Джефферсоне я могу сказать только одно: теперь он за все расплатился."

А развод?

Она сказала Лейну, что последние два года добивалась развода, но Пейдж отказался пойти ей навстречу. Потом неожиданно она получила письмо от его адвоката, извещавшее её, что Пейдж согласен на развод. Это было примерно полгода назад. Их адвокаты встретились и после долгих препирательств достигли согласия. Она бы ещё две недели назад съездила в Неваду, если б не срочная операция.

- Теперь ей не нужно никуда ехать, - заметил Симмонс. - Его согласие на развод было для неё неожиданным?

- Как гром с ясного неба - так она сказала, - процитировал Лейн. - "Он использовал меня как буфер, как отпугиватель для женщин", - так она объяснила его поведение. Так продолжалось, пока, по её предположениям - и моим, кстати, тоже - не появилась на горизонте миссис Тереза Лэнгли.

- Она не жила в его доме? Я имею в виду, миссис Пейдж.

Она не была там больше года. У неё квартира на Восточной Пятидесятой, большая двухэтажная квартира.

- Эти парни из кафе, - задумчиво произнес Симмонс, - те трое, что так уверены в своих показаниях, - он сверился со своими записями, - Андре Скалино, Луи Скалино, Анри Придью. Скалино родственники?

- Они братья, - сказал Лейн. - Андре - метрдотель. Луи обслуживает тот столик, который обычно занимает Холстид. Угловой столик, около пианино. Он как бы зарезервирован за ним в конце недели.

- Скалино... - задумчиво повторил Симмонс. - Придью...

- Совершенно чисты, - сказал Лейн. - Не наши клиенты. Оба Скалино родились здесь. Родители родом из Италии - оттуда родом чертова уйма французских официантов. Придью родился тоже в Америке, родители у него французы. Так как кафе зарегистрировано по категории кабаре( у них ведь там девушка за роялем), у всех троих сняли отпечатки пальцев, как только они поступили на службу. Чисты, как стеклышко.

- Уверен?

Лейн пожал плечами.

- Известная публика, - сказал он. - Предупредительны до невозможности. Это, конечно, их нисколько роняет - профессиональное качество. Все трое счастливы заверить нас в невиновности мистера Холстида, чудесного, милейшего джентльмена.

- Суд им поверит?

Лейн снова пожал плечами. Он сказал, что не видит ни малейших причин для того, чтобы суд усомнился в показаниях троих свидетелей, разве что у кого-то имеется предубеждение против людей с иностранными именами. Или официантов из ресторанов со слишком высокими ценами. Но об этом позаботятся адвокаты. Адвокаты такого человека, как Чарльз Холстид, непременно об этом позаботятся - если ему вообще потребуются адвокаты.

- Я должен подумать, - сказал Симмонс. - Пока кажется, что мы топчемся на месте, но это пройдет.

- Теперь - девушка, - продолжил Стейн, - миссис Тереза Лэнгли. Не могу понять, почему называю её девушкой. Ей за тридцать. Но есть в ней что-то такое - хочешь сам увидеть её, Берни?

- Да, - сказала Берни Симмонс. - Я хочу увидеть её.

Стейн выразительно поднял черные брови.

- Она выложила свою историю Полу этим утром,. А потом и на мою долю осталось. Возможно...

- Да, - сказал Симмонс. - Возможно, лучше будет, если она повторит мне все с самого начала, - он включил интерком и сказал: