Артур Апфилд - Из собрания детективов «Радуги». Том 1.

— Скоро мы все узнаем. Особенно я.

— Может случиться так, что мы разминемся с вашими братьями?

— Нет. Они будут держаться вблизи Уиндемской дороги.

Около двух часов дня они достигли ручья, по берегам которого росли серебристые эвкалипты. Кимберли объявила, что это и есть Четвертая стоянка. Они сделали привал и пообедали тем, что дала им в дорогу повариха с фермы. Еще через два часа езды они заметили черную цепочку лошадей на серо-зеленом склоне холма, потом потеряли их из виду, увидели снова, опять потеряли, и наконец Ирвин остановил машину, почти поравнявшись с идущими веером на некотором удалении от дороги навьюченными лошадьми и неоседланными запасными. Следом ехали шестеро всадников — двое белых и четверо аборигенов. Один белый поскакал навстречу машине, а другой, с черной бородой, остался на дальнем конце цепочки.

Ирвин соскользнул с сиденья, Бони вылез из кабины со своей стороны, за ним выпрыгнула Кимберли. Приближавшийся рысцой всадник сидел в седле как влитой. Он осадил лошадь рядом с машиной и соскочил на землю. У него были обожженные солнцем лицо и руки, серые глаза смотрели прямо и твердо.

— День добрый, джентльмены! Привет, Ким! Что-нибудь случилось?

— Случилось. Дикари убили Пата.

Кимберли стояла, уперев руки в бедра. Взгляд ее был так же тверд, а губы сурово сжаты, как у молодого парня перед ней.

Ирвин издал свой неподражаемый смешок, но его никто не услышал. Никто не заметил, как лицо его медленно расползается в странной улыбке, как он слегка согнул ноги в коленях и чуть подался вперед, перенося вес на носки. Цепочка всадников и лошадей миновала пикап, двигаясь параллельно дороге в четверти мили от нее. Бони с расстановкой сказал:

— Мы приехали предупредить вас, что дикие аборигены, возможно, подстерегают вас в засаде, чтобы убить вашего брата Джаспера. Они вбили себе в головы, что он и ваш старший скотник виноваты в смерти Джеки Масгрейва.

Продолжая хмуриться, Эзра перевел взгляд с сестры на инспектора.

— Мы, Брины, сами можем за себя постоять, — спокойно ответил он. — Если дикари убили Пата О'Грейди, идите и ловите их — вам, полицейским, за это деньги платят.

Взгляды Брина и Бони скрестились, и ни один не отвел глаз. Красный платок на шее у Эзры оттенял его красивое загорелое лицо; обутые в короткие кожаные гамаши, ноги его казались гораздо длиннее, чем были на самом деле. Услышав мягкий тон, каким говорил Бони, Кимберли метнула на него быстрый взгляд; глаза Ирвина остались прикованными к правой руке Эзры Брина.

— Давайте по порядку, мистер Брин, — сказал Бони. — Констебль Стенхауз и его трекер были убиты раньше, чем О'Грейди, поэтому разберемся сначала с первыми двумя убийствами. Я уверен, что вы могли бы нам помочь — вы и мистер Сайлас Брин.

— Ладно, помогу, если смогу. А Сайласа здесь нет. Он сейчас на Болоте, насколько я знаю.

— А разве это не он — там, с лошадьми?

— Нет, это Джаспер.

— Не думаю, я вряд ли мог ошибиться.

Эзра шагнул ближе. Снова послышался смешок Ирвина. Кимберли стала напряженно вглядываться в белого, ехавшего вдали.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я лгу? — процедил Эзра, и рука его поползла к торчащей из кобуры рукоятке револьвера. Звякнули шпоры, и лицо Эзры внезапно заслонили золотистые волосы выступившей вперед Кимберли. Голос ее стал пронзительным от гнева:

— Не смей трогать револьвер, Эзра. Инспектор Бонапарт правильно сказал. Ты лжешь, Эзра. Там едет Сайлас, а не Джаспер. Надо же, хитрить вздумали! Мошенники вы оба, вот кто.

Эзра отшвырнул ее в сторону, как соломинку. Он сделал шаг вперед, и Кимберли закатила ему пощечину. Удар потряс его не больше, чем севшая на лицо муха. Однако продвинуться дальше ему не удалось — перед ним вырос Ирвин с растянутым в улыбке лицом.

— Уймись, Эзра, — тихо сказал он, стоя слегка согнув и расставив ноги и уронив руки вдоль бедер. Эти двое были достойными противниками.

— Говорю вам, это Джаспер, — проскрежетал Эзра, едва шевельнув губами.

Ирвин усмехнулся. При этом в движение пришли только губы, сам он не шелохнулся.

— Я съезжу за ним! — крикнула Кимберли и одним прыжком вскочила на лошадь Эзры. Тот что-то заорал, бросился вслед, но остановить сестру не успел.

Спор прервался. Трое белых и двое аборигенов в кузове пикапа не отрывали глаз от Кимберли Брин, мчащейся по каменистой земле туда, где, широко растянувшись, шел караван лошадей и всадников. Они увидели, как белый на дальнем его конце остановил лошадь и привстал в седле, почувствовали его нерешительность. Миновав погонщиков-аборигенов, Кимберли направила лошадь прямо к белому, который вскинул обе руки за голову.

Ни Ирвин, ни Бони не взглянули на Эзру, когда тот пробормотал:

— Все. Погорели.

Девушка осадила лошадь перед белым всадником и ткнула в него обвиняющей рукой, потом, дав лошади шенкеля, подъехала к нему сбоку, протянула руку и что-то схватила. С минуту они что-то говорили друг другу, а затем рысцой поскакали к ожидавшей их у пикапа группе. Мужчина ехал с таким видом, точно был взят в плен.

Чернота на нижней части лица мужчины исчезла. Он что-то говорил девушке, но та ехала дальше, глядя прямо перед собой и не оборачиваясь. Расстояние сокращалось, и Бони уже ясно видел Сайласа Брина, того самого гиганта, который вынес своего брата вместе со стулом из битком набитого бара в Лагуне Эйгара. Расстояние продолжало уменьшаться, и он разглядел полоску козьей шкуры у Кимберли в руке. Через несколько мгновений инспектор встретился взглядом с угрожающе сверкнувшими голубыми глазами Сайласа Брина и услышал, как тот прокричал слова, которых он меньше всего ожидал:

— День добрый!

Сайлас окинул пренебрежительным взглядом троих мужчин, пикап с трекерами в кузове и снова посмотрел на Кимберли, сидевшую на лошади Эзры с куском козьей шкуры в руках.

— Я занимаюсь расследованием убийства констебля Стенхауза, мистер Брин, — холодно сказал Бони, — и думаю, что вы можете помочь мне выяснить некоторые детали.

— Например?

— Почему вы пытаетесь выдать себя за Джаспера Брина?

— Да, почему? — крикнула Кимберли. Голос прозвучал резко и решительно.

Здоровяк перекинул ногу через голову лошади и уселся в седле боком.

— Это мое дело, — проворчал он. — Мы, Брины, занимаемся своими делами и не любим, когда в них кто-то суется. Мы продаем свой скот, смотрим за своими аборигенами и никому ничего не должны. Захотелось мне подшутить над Кимберли — взял и прикинулся Джаспером, кому какое дело? Джаспер не против, можете сами его спросить.

— Ваш брат Джаспер мертв и лежит в могиле рядом с матерью и отцом.

Ни один мускул не дрогнул на массивном лице Сайласа. Сцепленные на мощном животе руки не шелохнулись. Кимберли спрыгнула с лошади и бросилась к Бони. Схватив его за руку, она крикнула дрожащим, срывающимся голосом: