Марина Серова - Осыпь меня золотом

Почти сразу же я достала из сумки свой сотовый телефон. Так и есть – внутри торчал «жучок». Камеры показалось мало, и решили прослушать еще и мои разговоры. Но кто мог совершить эту шпионскую вылазку?

Я выковыряла «жучок» из телефона и села на диван, задумавшись. Никаких следов проникновения в дом не было: все замки на месте, окна тоже. Да и не так просто попасть в снабженный сигнализацией и современными замками дом. Конечно, охранная служба «Атланта», снабженная, наверное, специальными средствами, могла попытаться это сделать. Но в этом случае я все-таки определила бы, что в доме побывал посторонний. Но зачем «Атланту» моя комната и мой телефон? Логичнее поставить прослушку Ильичеву или оставшимся пайщикам.

Значит, это кто-то из своих – из тех, кто имеет свободный доступ в дом Ильичева. Ну, Бабурина с Темниковой можно исключить – первого нет в живых, вторая вся в личных трагедиях. К тому же я могла поклясться, что, когда уходила на встречу с Куропаткиным, камеры в комнате не было. Значит, ее поставили либо во время моего отсутствия, либо…

Я вспомнила, что, когда мы с Куропаткиным вернулись из кафе, он технично спровадил меня на кухню, а сам пошел будить Ильичева. Отведенная мне комната находится совсем рядом с хозяйской, а сумка с телефоном оставалась лежать на тумбочке в прихожей. Отсутствовал Куропаткин несколько минут – то есть у него вполне было время, чтобы втюрить мне «жучок» и установить камеру. Но так как Куропаткин все же рисковал быть застигнутым врасплох, он повесил ее в первом попавшемся месте, далеко не самом удачном. И еще это свидетельствовало о том, что Куропаткин действовал спонтанно. Если бы он готовился заранее, то подобрал бы более подходящее местечко для камеры, где ее нельзя было бы обнаружить в первую же минуту.

И вообще вся эта назначенная Куропаткиным встреча выглядела подозрительно. Его задержка, проколотое колесо, сломанный якобы телефон… В итоге встреча оказалась скомканной, а Николай Иванович навтыкал мне «жучков». Может быть, он специально для этого ее и организовал? Ведь, в сущности, кроме того, чтобы мы держали язык за зубами, Куропаткин больше ничего не сказал. А это вообще-то и без него понятно – люди взрослые.

Теперь, когда я вычислила диверсанта, следовало подумать над тем, что делать дальше. Я легла в постель и попыталась структурировать дальнейшие действия, которые уже наметились. Прежде всего назавтра – к Жоре Авдеенко. Раздобыв сведения, проанализировать их (может быть, вместе с ним), а дальше уже решать исходя из них. Следом – прямиком к Куропаткину. Или нет, может быть, лучше проследить за ним… Или поставить прослушку ему самому, чтобы понять, что за игру он затеял…. Все эти шпионские страсти были как-то не в духе Николая Ивановича, насколько я сумела его понять. Может быть, Куропаткина просто кто-то перекупил, и он теперь играет на другой стороне?

Но во всем этом разобраться предстояло завтра, а сейчас я, чувствуя, как скопившаяся усталость накрывает меня прямо-таки с силой цунами, моментально расслабилась и провалилась в сон.

К моей радости, Ильичев и на следующий день не собирался никуда отправляться из дома. К тому же убойная доза снотворного, принятая накануне, сделала свое дело. Так что к тому моменту, когда я уже покидала дом, отправляясь в РОВД, Владимир Николаевич продолжал спать. На мой невинный вопрос, не намеревается ли он поехать, например, в спортклуб позаниматься штангой, Ильичев лишь махнул рукой и снова уткнулся в подушку.

«Вот и славненько!» – решила я, повторив вчерашние процедуры по безопасности клиента, и вышла из ворот. Теперь я могла передвигаться на своем родном «Фольксвагене», так как ключ от гаража еще вчера взяла у Ильичева. Не скажу, что «Тойота» хуже, но мой «фолькс» мне роднее и привычнее.

Добравшись до РОВД, я позвонила Жоре, и он распорядился, чтобы меня пропустили.

– А я тебя еще вчера ждал, – признался он.

– Дела были, – пояснила я. – Я так понимаю, тебе есть что мне рассказать?

– Думаю, да, – не разочаровал меня майор. – Тебе с кого начать – с «Атланта» или с этих… из «Эвиты»?

– Давай с «Эвиты», – решительно кивнула я и откинулась на спинке стула, приготовившись слушать.

– Значит, так! – Жора принял значительный вид. – Интересна эта компания тем, что все ее члены одно время проживали в одном городе…

И Жора сделал эффектную паузу.

– Вот как? И правда интересно. Что за город?

– Новотроицк, есть такой городок на Урале. Всего сто тысяч человек населения. Не слыхала?

– И это все? – разочарованно спросила я. – Просто жили в одном городе?

– Обижаешь, Женя, – покачал головой Авдеенко. – История довольно длинная, и начну я ее издалека. Проживал в середине девяностых там такой предприниматель по фамилии Полежаев. Человек был весьма ушлый, чем только не занимался! Еще в советские времена имел проблемы из-за занятий фарцовкой, а уж когда чуть позже ею поголовно занялась вся страна, просто развернулся. Имелась у него коптильня, потом цех по производству кондитерских изделий, магазинов около десятка – мелких и в разное время… Но мелочевка его не удовлетворяла, и вот в девяносто четвертом году образовалась там компания под названием «Урал-инвест». Если помнишь, это было тотальное время финансовых пирамид. И «Урал-инвест» – как раз одна из таких пирамидок. Так как городок небольшой, то она пользовалась прямо-таки бешеной популярностью у доверчивых граждан, поскольку была самой крупной. Народ валом валил и нес свои кровные, чтобы потом получить дивиденды.

– И что, получал? – полюбопытствовала я.

– Поначалу – да, иначе они бы долго не протянули. И проценты действительно высокие. Но, как говорится, сколько веревочке ни виться… Словом, через четыре месяца вся хваленая контора накрылась медным тазом. Естественно, вместе со всеми сотрудниками, а их и было там полтора человека.

– И кто же это? – заинтересованно спросила я.

– А это некто Николай Иванович Куропаткин и Алексей Федорович Бабурин.

– Бабурин? – удивилась я. – Сколько же ему тогда лет было?

– Да сопливый совсем, девятнадцать лет. Он, правда, не интеллектуальный мошенник, уж и не знаю, каким образом попал к Полежаеву. Может, для прикрытия – он из братвы. В бригадирах ходил. Ларечников потрясти, рыночных торговцев… Ну и захотел, наверное, подняться за счет «Урал-инвеста», понимаешь, да?

– Естественно, – кивнула я. – А Куропаткин?

– Куропаткин, как ты сама мне сказала, бывший зэк. Правда, давно в завязке. Первый раз сел еще по малолетке за хулиганство. Ну, тогда он совсем мало получил. А вот второй срок уже посолиднее словил – семь лет. За вооруженный налет. Это еще в середине восьмидесятых было. Лес валил в таежных лесах, под Воркутой. Потом, как освободился, с криминалом завязал и стал искать себя в этом мире.