Марина Серова - Осыпь меня золотом

В прихожей я увидела незнакомого мужчину в неприметной одежде и с кобурой на боку. По всей видимости, это был нанятый Куропаткиным охранник.

– Боитесь? – прямо спросила я, глядя Куропаткину в глаза.

– Толя, подожди во дворе, – не отвечая мне, обратился к нему Куропаткин.

Охранник послушно вышел на улицу и стал под окнами особняка.

Мы устроились в той же гостиной, где Куропаткин принимал нас с Ильичевым в самый первый день знакомства. На этот раз Николай Иванович не стал предлагать мне никакого чаю и сам ничем не угощался. Он даже не стал садиться, просто молча стал возле буфета, скрестив руки на груди и выжидающе глядя на меня.

– Перейду сразу к делу, Николай Иванович, – видя его настрой, сказала я. – Давайте-ка, что называется, колитесь: кому вы так перешли дорогу, что теперь вас убивают через одного?

Куропаткин продолжал хранить молчание.

– Николай Иванович! – чуть повысила я голос. – Я знаю, что все нити тянутся из Новотроицка. Не стоит тратить время на убеждение меня в том, что вся эта канитель кружится вокруг «Эвиты». Ваш концерн если и завязан здесь, то не напрямую. Я хочу знать, чего от вас требует и кто.

– А с какой стати я должен тебе что-то говорить? – недобро посмотрел на меня Куропаткин. – Я вообще не знаю, кто ты и на кого работаешь!

– Как это так? – удивилась я. – По-моему, я при первой же встрече представилась как телохранитель господина Ильичева! И все последние дни убедительно доказывала это на практике!

– Не свисти! – со скрытой злобой сказал Куропаткин. – Сначала я и правда так думал, даже поверил тебе. Пока не увидел с Разлоговым… И когда только этот гад успел тебя перекупить?

– Так, спокойно! – подняла я руки. – Давайте-ка разберемся для полной ясности. Для начала хочу сразу заявить, что я понятия не имею ни о каком Разлогове и тем более не работаю на него.

– Кому ты лапшу вешаешь, девочка? – усмехнулся Куропаткин. – Я тебя своими глазами видел с ним под ручку, а я пока еще не слепой!

– Где видели?

Куропаткин молчал.

– Николай Иванович, – продолжила я как можно убедительнее. – Скорее всего, произошло недоразумение. И чтобы его разрешить, еще раз предлагаю поговорить начистоту. Вам же самому нужно во всем разобраться! Это ведь вы воткнули мне в телефон «жучок», а в комнате установили камеру? Так что мне тоже есть что вам предъявить! Да и Ильичеву тоже. Наверное, он очень удивится, если узнает, что один из его компаньонов, которого он считал союзником, устанавливает наблюдение в его доме!

Куропаткин сдвинул брови, но я заметила в его взгляде заинтересованность, и это придало мне уверенности:

– Давайте откровенно поделимся своими соображениями в адрес друг друга. Если убедитесь, что я продажная, кто вам мешает прекратить со мной все дела и сдать Ильичеву? Я же пока просто прошу вас сказать, что заставило вас думать, будто я работаю на Разлогова, и кто он такой!

– Из «Царской трапезы» ты с кем выходила? – прищурился Куропаткин.

Я припомнила историю о пьяном мужичке, привязавшемся ко мне с пошлейшими намеками, а также о мужчине с длинным носом, который столь благородно спас меня от его приставаний.

– Этого человека я видела впервые в жизни, – твердо сказала я. – Он представился мне как Станислав Анатольевич, фамилии не назвал. Могу рассказать предысторию нашего знакомства…

Куропаткин не без интереса посмотрел на меня, и я подробно пересказала ему все, что происходило в «Царской трапезе» в тот вечер, когда я дожидалась его за столиком.

– Кстати, вы в тот вечер сами опоздали на полчаса, – заметила я. – И объяснили это тем, что прокололи колесо. Телефон ваш молчал – якобы он сломался. Я приняла это на веру и сразу же после этого обнаружила вставленные вами «жучок» и камеру. Согласитесь, ваше поведение также выглядит, мягко говоря, подозрительно. Может быть, настала пора просветить меня, что же это за таинственный Разлогов? И не он ли спровоцировал всю эту сцену с пьяными домогательствами в ваше отсутствие?

Куропаткин слушал меня внимательно, и я видела, что он думает о том же самом.

– Николай Иванович, вы умный человек, – сказала я. – Не мне вам объяснять, что дела идут более чем серьезные, вы и сами в этом убедились. Из всех сотрудников «Урал-инвеста» в живых остались только вы.

Куропаткин бросил на меня быстрый взгляд.

– Многое же вы откопали, – произнес он, и мне послышалось в его интонациях удивление.

– Да практически все, Николай Иванович. И насчет смерти Полежаева, совершенной Бабуриным, я тоже в курсе. Осталась самая малость: понять, кто ведет на вас охоту и из-за чего, а затем найти этого человека и обезвредить. Плевая задачка, верно? Вы уверены, что решите ее в одиночку?

Я смотрела на Куропаткина в упор. Теперь он молчал недолго: умом Николай Иванович и сам понимал, что находится под дамокловым мечом.

– «Инвестом» заправлял Полежаев, – наконец заговорил он.

Это было мне известно, но я ни единым жестом не перебивала Куропаткина, чтобы не сбить его с откровений.

– Поначалу он вложил в него свои деньги, но ему понадобились помощники для расширения. Своей налички ему не хватало, чтобы проценты выплачивать первым лохам. Поэтому он и взял у Бабурина, у того бабки водились. Он их каждый день греб, торгашей обирал. Ну, и у меня кое-какой капиталец скопился. Я как освободился, родители почти сразу померли. У обоих квартиры остались – они тогда уж в разводе были. Ну, я отцовскую хату и продал, зачем мне две? Эти деньги и вложил…

– Но компания существовала не только на эти деньги? – решилась вставить я.

– Не только, – подтвердил Куропаткин. – Был у нас там такой Ипатьев, может, приходилось слышать?

– Нет, – призналась я.

– Ну, понятное дело, – кивнул Куропаткин. – Его грохнули, еще когда вы в школе учились.

Я отметила про себя, что Куропаткин в беседе со мной снова перешел на «вы», и сочла это хорошим знаком. Значит, поверил, значит, можно надеяться на то, что мы договоримся и тогда решим, что делать дальше.

– Ипатьев группировку одну возглавлял, – рассказывал Николай Иванович. – Крупную. Такого масштаба групп в Новотроицке было две. И все «ЧП», «ИП» и «ООО» находились под их контролем. Не проскользнул мимо них и «Урал-инвест». Ипатьев прикатил к Полежаеву, закрылся с ним в кабинете и поговорил по душам. Я при этом разговоре не присутствовал, но понял, что Ипатьев решил через «Урал-инвест» отмывать бабки. Ну и прибыль получать, разумеется. А так как дела у нас шли на «ура», то Ипатьев возрадовался и вбухал в «Урал-инвест» практически весь общак, надеясь вернуть с процентами. Наверное, так оно бы и произошло – Полежаев не рискнул бы кидать бандитов, – если бы не одна неприятная история. Конфликты с другой группировкой у ипатьевцев происходили регулярно, и в очередной раз они забили стрелку. Сути их претензий я не знаю и никогда не интересовался, но закончилось все банальной перестрелкой. Ипатьев погиб, а главарь второй группировки уцелел. И ипатьевских ребят, конечно, не всех положили.