Наталья Андреева - Я садовником родился

Михалыч бережно, словно дорогую вещь, взял ее смуглую душистую ручку с тонкими пальчиками, прижал к губам:

- Лапа моя. Как почетный гость? Не скучает?

- Я ску-учаю, - капризно протянула брюнетка. – Потанцуем?

Посмотрела она при этом не на Альбертика, а на Серегу. Тот поспешно отвел глаза от декольте:

- Пойдем, Леша.

- А банкет еще не кончен, - захихикала брюнетка. – Гостей просят пожаловать к столу.

- Это не гости. Это менты. – усмехнулся Михалыч.

- Менты-ы? – удивленно подняла тонкие брови брюнетка. В ее прекрасных глазах застыл немой вопрос: «А что с ними делают?»

- А что, в самом деле, раз уж пришли, можете и рюмочку выпить. За мое здоровье, - благодушно намекнул хозяин.

- Спасибо за приглашение, - вежливо ответил Алексей, наступив на ногу Барышеву, который весь напрягся. – Но у нас срочное задание. От правительства. Личный приказ Президента, - подмигнул он брюнетке.

- Так точно, - буркнул Серега.

- Ну, была бы честь предложена, как говорится, - обиженно нахмурился Михалыч и кивнул крепышам: - Проводите. Да, Косой, скажи им адресок того парня, что ворованную магнитолу на стоянку как-то приносил. И не расслабляться. На улице надо стоять. На у-ли-це. И чтоб больше никаких сюрпризов.

Брюнетка, которую хозяин, зацепив за локоток, повел обратно в банкетный зал, пару раз успела еще споткнуться, оглянувшись на Серегу.

- Ты чего? – спросил того Алексей, следуя за крепышами к выходу.

- Ничего.

- Ну, нахамил бы ты ему, и что? А он бы утром звякнул твоему начальству на работу. Или, чего хуже, не он, а его влиятельный покровитель. И писать бы тебе рапорт за рапортом.

- Да плевать я хотел…

- Кто из вас Косой, парни? – обернулся Алексей к крепышам.

- Ну, я, - ответил один из них. Глаза у крепыша были совершенно нормальные.

- А почему Косой?

- Зайцев я. А, Михалыч, значит, решил вам мужика сдать.

- Это мы за него решили.

- А за что?

- По-твоему, машины у людей вскрывать, это не преступление?

- Он же мог их и угонять. А брал только магнитолы.

- Благодетель. Кстати, ты этого мужика хорошо знаешь?

- Неплохо. Мы в одном дворе живем. Он мне как-то машину чинил, когда в автосервисе подрабатывал. Руки хорошие, только со здоровьем у мужика не в порядке. А конкуренция сейчас большая, сами знаете. Здоровым работы не хватает. Поперли его. Ну, он и решил «подработать». Это он ко мне приходил в тот день, когда на Михалыча нарвался.

- Перепутал, что ли? – с сомнением спросил Алексей. Михалыч был значительно толще Косого. Тот засопел:

- Только запомните: я у него ничего не покупал. А живет он в тридцать восьмом доме. Во втором подъезде. В том самом дворе…

- Где эти кражи происходят по несколько раз в месяц. Я сам там живу, - сказал Алексей.

- Третий этаж, сорок шестая квартира. Брать будете?

- Не, денег дадим, - усмехнулся Серега. – Призовые. Ладно, Зайцев. Неси вахту, как хозяин приказал.

- А мы не гордые, - пошевелил могучими плечами Косой. – И на холодке-то оно приятней. А вот духоты не выношу.

- Я тоже. Только не на поводке. В ошейнике и на свежем воздухе все рано душно. Давит.

Косой дернулся, было, но промолчал. На улице Серега вдруг широко улыбнулся:

- Ну, вот: одно дело сделано. Сейчас поедем к твоему дому, ты пойдешь к любимой жене, а я поднимусь на третий этаж дома номер тридцать восемь. И жители четырех домов смогут спасть спокойно. Мелочь, а приятно.

- Это, Серега, не мелочь. Хотя маньяк, конечно, серьезнее. Весь микрорайон терроризирует. У нас в любой торговой палатке только об этом и говорят. «А вы слышали?», «Да что вы?», «Какой кошмар!». На каждом шагу слышу. Детей перестали из дома вечером выпускать.

- Детей-то отчего? Он же по бабам специализируется.

- На всякий случай. Никто же не знает, как оно и почему. А слух идет. Но чую я, что дело близится к концу. Погода-то, а? Весна. Ладно, поехали.

В воздухе и впрямь, пахло чем-то тревожным. Волнующим, подогревающим застывшую за зиму кровь. Алексей подумал, что в эти выходные надо бы погулять с женой по Москве. Не сидеть где-нибудь в ресторане или кинотеатре, а просто погулять. На весну посмотреть. Поймать тот миг ее окончательной победы, который все время почему-то ускользает. Как солнечный зайчик из-под накрывшей его ладони. Руке вроде бы и тепло, а все равно не поймал.

- Может, мне с тобой подняться? – спросил он у Барышева возле своего дома.

- И чем ты мне поможешь? При оказании сопротивления подавишь противника своим очевидным физическим превосходством?

Серега шутливо ткнул друга в то место, где складки жира особенно тому досаждали.

- Да иди ты!

- Обиделся.

- На дураков, знаешь, не обижаются.

- Обиделся, - повторил Барышев. – Ты, Лешка, обиделся.

- Я вам всем еще покажу! Вспомните!

Он решительно зашагал к своему подъезду.

- Эй, коммерческий! До завтра! – крикнул вслед Барышев.

- Обойдешься, - пробурчал Алексей.

Но уже в лифте он понял, что Серега прав. А на правду умному человеку нельзя обижаться. Ведь если поставить его, Леонидова, сейчас на беговую дорожку, на любимую еще со школы среднюю дистанцию, то вряд ли и половину ее одолеть. А если за преступником придется гнаться? Возраст, конечно, уже не юношеский, но нельзя же все списывать на годы.

«Трусы», - вспомнил он. – «Надо срочно найти и надеть синие трусы с белыми полосками. И не завтра, а сегодня. Сейчас».

Ну, где он шатается, любимый муж?

Почему-то когда Леша сидел на работе, в офисе, мне было спокойнее. А последние дни он снова похож на азартного мальчишку. Глаза блестят, по ночам спит беспокойно, говорит что-то. Я прислушалась: все про какую-то нежность. Почему-то украденную. Кто ее украл, у кого? И разве можно это сделать?

Я вот всегда чувствую что-то щемящее и сладкое, когда смотрю на своих спящих детей. И на Лешу. Может, это и называется нежностью? Как же мне за него беспокойно!

Слава Богу! Дверь хлопнула. Звонить не стал, открыл своим ключом. Думает, что Ксюшка спит. Он тоже любит наших детей. Обоих.

Его странная, немного вычурная речь всегда забавна. Он обидчив, как ребенок, хотя других обижает часто, сам того не замечая. Его шутки не всегда безобидны. Я его жалею, стараюсь не напоминать о больном. А самое больное место у моего Леши – его намечающаяся полнота. Был бы он повыше, это не казалось бы таким заметным.

Вот и сейчас нахмурился, видно, Сережа Барышев что-то сказал. Эти двое друг друга стоят. Такие разные, и такие похожие. И не надоедает им друг друга доставать!

Вошел на кухню, где я делаю вид, что читаю. Ну не кидаться же мне прямо с порога ему на шею? Для профилактики надо немного поворчать, сделать вид, что я сердита. Его не было целый день.

- Где мои синие трусы?

- Какие трусы? Зачем?