Джесси Келлерман - Гений

— Спасибо. — Я поблагодарил сначала ее, потом интерна, который катил мое кресло. А потом я заснул.

Следующие гости, визит которых я хорошо запомнил, были из полиции. Я рассказал им все, что знал, начал с момента, когда вышел из галереи, и закончил тем, как поставил коробку на тротуар. Их огорчило, что я совершенно не запомнил примет нападавшего, хотя описание ужина в суши-баре их очень заинтересовало. Даже в полубессознательном состоянии я понимал, что вряд ли это был кто-то из персонала суши-бара, и попытался убедить в этом полицейских.

— И ради чего? Ради коробки с рисунками? Я же не рекламировал их. Хозяйка сама попросила посмотреть.

— А она в курсе, чем вы занимаетесь?

— Не знаю. Нет, наверное. Я, конечно, мог об этом когда-то упомянуть. Да вы что, в ней весу килограмм сорок, по-моему.

— Она могла и не сама вас ударить.

Они развивали эту мысль, пока голова у меня не заболела так сильно, что пришлось закрыть глаза. Когда я открыл их в следующий раз, полиции уже не было, а Мэрилин вернулась. И принесла с собой новую коробку с эклерами взамен той, которую экспроприировали медсестры.

— Ты не заслуживаешь такой чудесной женщины, как я.

— Пожалуй. Мэрилин!

— Да, мой мальчик?

— Что у меня с лицом?

Она достала пудреницу и дала мне посмотреться в зеркало.

Я чуть не помер.

— Да ладно тебе, ничего страшного.

— А по-моему, очень даже страшно.

— Они просто так перебинтовали. Там даже шрама не останется.

— Зуб тоже выбили?

— Два.

— Как это я не заметил? — Я пощупал языком дырки.

— Тебе очень много лекарств дают. — Она погладила сумочку. — И мне немножко перепало.

Пришла Руби.

— Извини, я раньше не могла. Там в галерее сумасшедший дом. Но мы успеем, ты не волнуйся.

— Что успеете?

— У вас сегодня открытие выставки, — сказала Мэрилин.

— Открытие? А чьей?

— Элисон.

Я вздохнул:

— Вот черт.

— Она тебе привет передавала, — сказала Руби. — Обещала завтра заехать.

— Скажи, чтобы не приезжала. Я никого видеть не хочу. Черт!

— Все будет нормально. Мы контролируем ситуацию.

— Я подниму тебе зарплату. И Нэту тоже.

— Проси медицинскую страховку, — сказала Мэрилин.

— Она у них и так есть.

— Тогда проси, чтобы вам оплачивали деловые поездки.

— Вообще-то, — вспомнила Руби, — нам бы новый холодильничек не помешал. Старый очень шумит.

— С каких это пор?

— Да уже несколько недель.

— А я и не заметил.

Руби пожала плечами. Без слов было ясно, что она имела в виду. Конечно, я не заметил. Меня ж там не было.

— Валяй, — разрешил я. — Покупай, что нужно. И позвони мне, когда все разойдутся.

Она ушла.

— Надеюсь, они справятся, — сказал я Мэрилин.

— Справятся, конечно. По-моему, за время твоего отсутствия стало окончательно ясно, что ты там не нужен.

Сочетание тяжелого сотрясения мозга и лекарств, которыми тебя пичкают, пока глаза на лоб не вылезут, не очень способствует адекватной оценке временных промежутков.

На третье (кажется, на третье) утро я проснулся и обнаружил, что Мэрилин, которая сидела в кресле и читала журнал, превратилась в Саманту.

Я даже как-то обиделся на такую дурацкую шутку подсознания.

— Ну сколько можно, — сказал я.

Саманта-Мэрилин подняла голову, отложила журнал и подошла к кровати.

— Привет, — сказала она.

Рука у нее была такая теплая, что я как-то сразу замерз. И начал трястись.

— Ты как?

— Да сколько ж можно-то?

— Я сейчас медсестру позову.

— Правильно, Мэрилин. Давай зови медсестру.

Я думал, у сестры тоже будет лицо Саманты. Но нет, она была негритянка.

— Очень смешно, — сказал я.

— О чем это он? — спросила Саманта-Мэрилин.

— Бог его знает.

И тут вошла Мэрилин собственной персоной с двумя стаканчиками кофе из автомата в руках. Медсестра как раз мерила мне давление.

— Что происходит? — спросила Мэрилин.

— Он меня назвал Мэрилин.

— Ну, — ответила Мэрилин-Мэрилин, — это лучше, чем если бы он назвал меня Самантой.

Я заснул.

Через час я проснулся с ясной головой. И Мэрилин, и Саманта по-прежнему сидели в палате и оживленно болтали, слава богу, не обо мне. Мэрилин как раз рассказывала душераздирающую историю о том, как она, без единого гроша, жила в Нью-Йорке и воровала фрукты из отеля «Плаза». Я застонал, они повернулись ко мне, подошли и встали по обе стороны кровати.

— Как спалось? Хорошо? — спросила Мэрилин.

— Теперь я вроде бы выспался наконец.

— Еще бы. Ты стал какой-то чудной и всех называл Мэрилин, так что мы позвали врача, и он тебе что-то вколол. Тебе лучше?

— Да, спасибо.

— Должна признаться, мне было приятно, что ты повсюду видел именно меня.

Я слабо улыбнулся.

— Саманта рассказала мне про твое расследование. Там столько всяких подробностей. Ты мне ничего не говорил. Хочешь овсянки?

— Это только наши домыслы, — ответил я.

— Ладно, оставляю вас наедине с вашим делом. Пойду домой. Мне нужно принять душ. Было приятно познакомиться. Заботьтесь о нем.

Саманта подтащила кресло поближе к кровати.

— Ты не говорил, что у тебя есть подружка.

— У нас с тобой как-то все не как у людей.

— С чего бы это? Скажи мне честно.

— Она бы не расстроилась, если бы узнала. Я могу прямо сейчас ей все рассказать, если хочешь. Поймай ее, пока она в лифт не села, и тащи ее сюда.

Саманта закатила глаза.

— О чем вы с ней говорили?

— В основном о тряпках.

— Ее наряды можно долго обсуждать, у нее их полно.

— Я так и поняла.

— И все? — спросил я. — Только о тряпках?

— Я не сказала ей, если ты это имеешь в виду. — Она поерзала в кресле и выпрямилась. — Ты удивлен, что я пришла?

— Немножко.

— Еще бы. Я и сама не понимаю, как здесь оказалась. Когда тебя выписывают?

— Надеюсь, скоро. Завтра или, может, в пятницу.

— Хорошо. А я пока закончу брать анализы ДНК у тех, кто побывал в квартире. Я нашла твой список. И еще я говорила с лабораторией. Данные по крови и сперме они обещались дать в течение недели. Я ничего не забыла?

— Другие дела.

— Какие?

— Твой отец хотел поискать, не найдутся ли еще преступления с таким же почерком. Этим занимался сержант Сото.

— Ладно, я ему позвоню. Отдыхай и выбирайся отсюда поскорее, а потом поговорим. — Она встала. — Знаешь, из-за тебя мне ужасно стыдно, что я так вела себя с отцом.

— Мне очень жаль.

Она пожала плечами.

— Теперь уж поздно.

— И все-таки мне жаль.

— Мне тоже.

На следующий день я выписался. Мэрилин прислала за мной лимузин и велела водителю отвезти меня к ней. Возвращаться домой я и сам не собирался. Тот, кто напал на меня, явно знал мой распорядок дня. Он либо следовал за мной от склада, либо караулил меня за углом у подъезда. В любом случае, несколько дней под присмотром Мэрилин мне не повредят. Будем благоразумными.