Анатолий Безуглов - Факел сатаны

– Съел? – переспросил ошарашенно Акатов.

– За милую душу! Главное, замариновал мясо, пригласил дружков и накормил шашлыком из человечины.– Видя, что лейтенанту не по себе, Сусликов усмехнулся:– Ты, брат, только начинаешь службу. Такого еще насмотришься!…

– Кое-что уже видел,– бодрился Денис.

– Ну а в нашей колонии народ совсем отпетый. Один, к примеру, застал у занозы [5] Заноза – любовница ( жарг .). любовника, схватил ее годовалого ребеночка и выбросил в окно на снег… Ребенок обморозился, ампутировали обе ножки.

– Ну и что же Бабухин?– направлял в нужное русло разговор Акатов.

– Что…– хмыкнул Савелий Фомич.– Мастевые [6] Мастевой – пассивный гомосексуалист ( жарг .) в колонии – самый отброс, можно сказать. Их и за людей не считают. Измываются как хотят. Нассать мастевому в лицо – это еще самое безобидное. Пропал бы Лютик совсем, не потрафь он пахану…

Сусликов неожиданно вскочил, подбежал к окну. Когда фигура в шинели прошла по улице мимо, он с огорчением вернулся на свое место и спросил:

– Об чем я?…

– Бабухин потрафил пахану…

– Да-а, Саша Франт был пахан-парень! – многозначительно поднял палец Сусликов.– Перед ним на цирлах не то что отряд, вся колония ходила. Как-то Франт при Бабухине рассказал свой сон. Лестница ему приснилась. Будто он идет по ней вверх… Лютик выбрал момент, когда они остались одни, и говорит: хороший сон, Саша. Что задумал сегодня делать, успех обеспечен. Франт усмехнулся: какая-то вошь смеет ему советовать. А Бабухин уверяет: раз такой сон пришелся на первое число, значит, сбудется обязательно… Франт забыл об этом, а когда ночью сел играть по-крупному и сорвал колоссальный куш, тут и вспомнил предсказание. И велел на следующий день своей «шестерке» снять новые корочки и отдать Лютику.

– Да, новые ботинки для зэка – целое богатство,– кивнул Денис.

– А в другой раз,– продолжал Сусликов,– Саше Франту приснилось зеркало. Призвал он Бабухина, растолкуй, мол. Тот предупредил: очень плохой сон. Бойся, говорит, Саша, корешей, задумали против тебя предательство. Представляешь? И ведь впрямь Сашу Франта замыслил свалить с паханов один из зэков. Саша дознался, что с воли специально пронесли в зону какую-то отраву. Вот такие, брат, дела…

– И чем кончилось? – поинтересовался Акатов.

– Загнулся тот зэк, что хотел Сашу свалить. Промучился два дня в больнице и откинул копыта. Тогда Франт спросил у Лютика: какое твое самое большое желание? Все для тебя сделаю, даже бабу… А тот говорит: бабу не хочу, а хочу Хлыста. Ну, того, кто его трахнул… Для Саши это семечки. «Шестерки» поставили Хлыста на четыре косточки, ну и Бабухин его при всех несколько раз, да еще в рот… Большего позора в колонии не существует. Тогда Хлыст поклялся посадить Лютика на перо [7] Перо – нож ( жарг .). . Ну его самого нашли мертвым на лесоповале.

– Кто убил, установили?

Сусликов покачал головой: мол, наивный вопрос. И продолжал:

– Вот так Лютик вышел из грязи в князи. И был правой рукой у Саши Франта до окончания срока.

– Понятно,– сказал Акатов.– Но меня интересует еще один ваш бывший заключенный. По кличке Морж.

– Аркаша Довгаль? – сразу же отозвался отставной капитан.– Из бомжей?

– Да, он,– подтвердил лейтенант, подумав: алкаш алкашом, а память у Сусликова отменная.– За что он сидел?

– У Моржа это была вторая ходка [8] Ходка – заключение в колонию или тюрьму ( жарг .). . За нарушение паспортного режима и квартирную кражу.

– А первый срок за что, не знаете?

– Как же не знаю? Знаю. Первый раз он сидел давно. Статья девяносто вторая, часть вторая, хищение…

– Хищение?– удивился Акатов.– Он же был кинорежиссером.

– Точно. Аркадий сам подробно рассказывал. Влип.по глупости. У них, киношников, оказывается, тоже всякие интриги. Закончил Аркаша первую классную картину, а на экран ее не пустили, вторую не дают. Жить на что-то надо? Вот он и подрядился снимать документальное кино по заказу колхозов. Истратили уже почти все деньги, а тут – бац! – ревизия. Припаяли, будто председатель колхоза под это дело прикарманил тысяч двадцать. Ну и Аркадию вроде бы подкидывал. Но Морж утверждает, что лишних денег они не брали. Дело по заданию обкома следователь сфабриковал, а суд проштамповал.

– Морж дружил с Лютиком?

– Ой дружили! – хрипло рассмеялся Сусликов.– Аж нары скрипели. Правда, кто из них был печником [9] Печник – активный гомосексуалист ( жарг .). , не знаю.

Акатова коробило от цинизма разжалованного капитана. Но приходилось терпеть.

– По нашим сведениям,– заметил Денис,– до первого заключения Морж любил женщин, а не…– Он недоговорил.

– О чем ты говоришь, лейтенант! – покачал головой Савелий Фомич.– Воля и зона – два совершенно разных мира… Ну что делать мужику, если свидание с женой он может получить раз в году? Один раз! А ведь хо-це-ца… Нормальный и тот бросится на жорика [10] Жорик – молодой заключенный ( жарг .). . Посуди сам: в колонии около трех тысяч человек. И лидеров из них – семьсот, не меньше. Это тачкованных…

– Каких?– переспросил Акатов.

– Ну. которые известны наверняка. А вот раньше, сказывают, лет тридцать назад, было всего два, от силы три. Разницу чуешь?

– Л почему так?

– Лютеет зэк. Год от года. Теперь в зоне трахнуть кого послабее, значит – утвердиться. Хоть чем-то показать себе и другим, что ты человек… Хотя – какие они люди! – махнул рукой Сусликов.– Свинья и та не станет жрать, что жрут зэки. Баланда, жеванина… знаешь, на сколько кормят одного заключенного в день?

– Нет.– признался Акатов.

– На пятьдесят четыре копейки! Понял? Это здорового мужика, вкалывающего, как вол! А ежели по-честному, то и на сорок не перепадает.

– Куда идут остальные копейки?

– Эх ты, салага! – усмехнулся бывший капитан.– Самые лучшие куски попадают паханам, ворам в законе, столовской обслуге. Да еще пасется на зэковских харчах начальство. Вот и выходит, что работягам, которые на своем горбу вытягивают план, остается…– Он показал грязный кукиш. Сусликов вдруг рассмеялся.

– Хорошенький смех,– нахмурился Акатов.

– Да нет, я по другому поводу,– пояснил хозяин.– Как-то замполит приволок газету, а в ней написано, что американские зэки устроили бунт Из-за чего, думаешь? Вишь ли, им подали черствые булочки и остывший кофе… Умора да и только!

– Капитализм,– хмыкнул Денис.– Загнивают…

– Эх, хотя бы один денек так позагнивать,– с тоской произнес Сусликов.

– Ладно, вернемся, как говорится, к нашим птичкам… Бабухин и Довгаль: кажется, вышли на волю одновременно?

– Почти. Лютик, насколько я помню, на месяц позже.

– А Саша Франт?

– Два года назад его этапировали в другую колонию. Где он и что – понятия не имею.