Наталия Левитина - Она что-то скрывает

Но когда я ответила так Королеве Корнеплодов, она отшатнулась.

– Типун тебе на язык! Нельзя так говорить, Юля!

– А как можно?

– Я понимаю, ты переживаешь из-за Фёдора Полыхаева.

– Откуда вам знать?

– Он погиб, жаль парня… Ты говорила, вы дружили.

– Я так говорила?

– Ну да…

Виктория Анатольевна вдруг притянула меня к себе и утопила в объёмной мягкой груди. От коллеги хорошо пахло парфюмом. Она стала гладить меня по спине, одновременно издавая гнусавое мурлыканье, очевидно, выражавшее сочувствие.

– Да ладно, отпустите, – всхлипнула я, вытирая слёзы. – Если будете гладить, обязательно разревусь.

Скандал, устроенный свекровью по поводу химического надругательства над её шторами, меня отлично взбодрил. А жалость коллеги превращает в руины. Я рассыпаюсь на части от сочувствия Виктории Анатольевны!

Пусть немедленно прекратит!

– Ты бы шла домой, – сказала она. – Какая работа в таком состоянии? И посетителей пугаешь. Выглядишь ужасно!

– Спасибо, что напомнили. Я вообще-то уже в курсе.

– Хоть макияжик какой-нибудь сооруди для маскировки!

– А он поможет?

– Сразу полегчает, – заверила Королева Корнеплодов.

Я села за стол и достала из сумки пудреницу. Полюбовалась в зеркальце, потом долго приходила в себя…

М-да-а…

Хорошо, что мама и Никита меня не видят. Никита бы расстроился, хотя вряд ли признался бы в этом. А Марго устроила бы панику, вызвала «скорую»…

Кстати, а я ведь так и не записалась на приём к знаменитой волшебнице, раздающей малюток всем желающим прямо у гинекологического кресла!

Упс.

Ещё один прокол.

Если мама узнает – не миновать бури. И похлеще той, что я пережила сегодня утром в квартире у свекрови…

Несмотря на увещевания Королевы Корнеплодов, я никуда не пошла, а осталась в редакции и напряжённо трудилась до конца дня: разобрала почту, ответила на письма, раздобыла и отправила три новости в информационное агентство, отредактировала статью… Нравственные страдания поэтов и музыкантов стимулируют их творческую активность. Я, конечно, не композитор, и кантату не сочинила, но поняла – бурная деятельность хорошо отвлекает от тяжёлых мыслей.

В половине седьмого вечера поехала на английский. Я пропустила уже несколько уроков, и у меня созрел план бросить курсы.

Какой смысл?

Всё равно ничего не получается.

Не всем дано говорить на иностранном языке. Полиглот – это не обо мне. Я, если честно, зомби. Так все говорят. С чёрными кругами под глазами, с запавшими щеками… Если Лиза сейчас это повторит, я стукну её по голове англо-русским словарём!

Лиза, обрадованная моим появлением, с места в карьер понеслась шпарить по-английски. Я поняла только три первые фразы – о том, как она рада вновь меня увидеть, как скучала, как теперь всё у нас пойдёт гладко. Затем её лицо немного опечалилось, речь утратила оптимистичность. Возможно, это относилось к моему шокирующему внешнему виду, но я предпочла не уточнять.

– Лиза. Знаешь… Наверное, я больше не буду ходить сюда.

– Как это?

– Прекратим наши обоюдные мучения. Ну его, этот английский. Я никогда его не выучу.

– Ты хочешь бросить?! – Лиза взволнованно распахнула чудесные карие глаза. Они и так у неё были большими, а в состоянии удивления – и вовсе огромными, как два шоколадных озера.

Вот у кого нет и намёка на чёрные круги.

И овал лица – как спелое яблочко!

– Точно. Хочу бросить.

– Но почему?!

– Надоело. Надоело чувствовать себя тупицей.

– Это я виновата, – тут же расстроилась Лиза. – Выбрала неправильную стратегию обучения.

– Не убивайся, солнышко. Всё дело в том, что я непроходимая тупица. А ты совсем не виновата.

– Нет! Я должна была вселить в тебя уверенность в собственных силах. Теперь понимаю свою ошибку.

– Лиза, о чём ты! Перестань.

– Надо было двигаться постепенно, а я давила на газ. Ты и так перерабатываешь в день огромный объём информации, а я хотела одномоментно протолкнуть в твою голову ещё и гигантскую порцию английского. Кто справится?

– Правда?

– Да! Я навалилась на тебя, требуя и то, и это… Слова – переводить, фильмы – смотреть, глаголы – зубрить! А ты физически не могла выполнить все мои требования.

– Ну-у… Вообще-то да.

Значит, я не такая уж и тупица? Просто была выбрана некорректная стратегия обучения?

– Предлагаю начать всё сначала. С самого-самого начала! – воодушевлённо предложила Лиза. – Мы пойдём другим путём. Да, конечно, мы так и не определились с мотивацией. Ты до сих пор не можешь точно объяснить, зачем тебе нужен английский. Ну и ладно! Подумаешь! Будешь учить его просто для удовольствия. Пусть это станет твоим хобби.

– Хобби?

– Угу. У тебя есть хобби?

– Работа – моё самоё главное хобби. Вернее, три работы: газета, информационное агентство, глянцевый журнал.

– Довольно однообразно, согласись? Пусть будет ещё и английский. Теперь будем двигаться не торопясь – сегодня выучим словечко, завтра – две фразы. И так далее. Давай сократим количество часов. И платить придётся меньше.

– А что… Интересная идея…

– Только не бросай занятия! Я не хочу с тобой расставаться.

– Лиза, – удивилась я. – Ты что? Мы с тобой в любом случае не расстанемся. Даже если я покончу с курсами, мы можем просто дружить.

– О, классно! Значит, решено? Ты остаёшься?

– Ладно, уговорила.

– А сегодня позанимаемся?

– Почему нет?

– Ну-у… Боюсь показаться бестактной… Но, Юля, сможешь ли ты заниматься сегодня? Если честно, ты выглядишь… м-м-м… ужасно!

А-а-а-а!!!

Облетели яблони, усыпав весь город белыми и розовыми лепестками, а я дождалась Никиту из долгой командировки. Снова отправилась в аэропорт – но теперь уже не утром, а поздно вечером.

– Тебе это надо? – удивилась Ева. Мы столкнулись у двери подъезда. – Ждала бы дома, свежая, нарядная. А так – попилишь к чёрту на рога, там будешь маяться от скуки в ожидании рейса. А рейс ещё и задержится.

– Ева! – изумилась я. – Ты ли это? Не узнаю тебя! Смотри. Прокатиться по вечернему городу, сверкающему огнями, когда дорога перед тобой совсем пустая, а асфальт отливает золотом… Потом стремительно мчаться по трассе, обгоняя фуры. Затем – ждать приземления самолёта, замирать от нетерпения, предвкушать встречу… А потом вместе возвращаться домой, целуясь на красных светофорах. Ведь это из разряда утончённых удовольствий, разве нет?

Лицо Евы превратилось в застывшую маску.

– Да, ты права, – едва выдавила она. – Конечно, это кайф. Просто я забыла, как это бывает. А вы с Никитой целуетесь на красных светофорах? – с тоской пробормотала подруга.