Александр Чернов - Меценат из ментовки

― Дурак ты, Вовка! ― беззлобно выругался Жорик. ― И юмор у тебя идиотский. Ты скажи лучше, сможешь ксиву состряпать или нет?

Худя состряпал озабоченное лицо.

― Погоди, нужно подумать! ― он закрыл глаза и надолго замолчал.

Жорик ждал целую минуту, потом толкнул приятеля под бок.

― Ну, ты чего, Худя, молитву читаешь?

Вовка открыл глаза и чмокнул губами.

― Думаю я, погоди. В общем, есть у меня один знакомый старикашка. Вместе срок тянули. Он гравер там какой-то. Кстати, за изготовление фальшивок сидел. Недавно встретил я старичка на воле. Он теперь фотографом работает.

Худя совсем сомлел и еле ворочал языком.

― Ефимом Данилычем его кличут, а работает он в десятиэтажке, что рядом с гастрономом стоит.

― Гастроном «Восход»? ― уточнил Жорик.

Худя мотнул головой так, будто она была у него на шарнирах.

― Угу. Там в парикмахерской закуток у него. Скажешь, от Худи пришел. Он тебе поможет. Уважали меня там на зоне.

Последние слова Худинского Привольнов выслушал с сомнением. Любит Худя привирать.

― Ладно, Вовчик, попробую обратиться к твоему Ефиму Данилычу, авось в самом деле выручит. ― Привольнов достал из кармана мелкую купюру и сунул ее в карман рубашки Худинского. ― На опохмел тебе! ― Жорик похлопал бывшего собутыльника по плечу, потом поднялся и направился между двумя рядами гаражей.

Нужная десятиэтажка находилась через остановку. Жорик решил отправиться пешком, прогуляться. Десять минут спустя он подошел к перекрестку, на одном из углов которого высились два десятиэтажных здания. На первом этаже одного здания располагался гастроном, в другом ― парикмахерская. Жорик поднялся по длинным ступеням на пригорок, потом в парикмахерскую. В полутемном холле за стойкой скучала администраторша, слева находился женский зал, справа ― мужской. Около них в креслах дожидались своей очереди к мастерам несколько клиентов обоего пола. Дверь прямо вела в фотосалон, о чем свидетельствовала небольшая вывеска над притолокой.

Привольнов открыл дверь и вошел внутрь. Действительно закуток. В и без того тесной с задрапированными черной материей стенами комнатке было не развернуться из-за расставленных штативов, зонтиков, служащих для отражения света, осветительных приборов, разноцветных экранов-фонов. Все эти опоясанные сетью проводов предметы были хлипкими, шаткими. Казалось, задень за один из них и все фотооборудование рухнет.

Комнатка оказалась пустой. Жорик помялся и собрался уж было выйти, как отодвинулась одна из драпировок и в студию вошел старичок-боровичок ― маленький, лысый, круглый с носом картофелиной и большими, чуть ли не свисающими на грудь щеками. Одет он был в темные брюки, темную рубашку и нарукавники. Привольнов сто лет не видел людей в нарукавниках. Ретро.

― Старичок, увидев клиента, засуетился:

― Проходите, пожалуйста, проходите, садитесь. Осторожно, не заденьте провода. ― Очевидно, клиентов у старичка было не так уж много, и он из кожи вон лез, чтобы угодить. Ефим Данилыч провел Жорика в центр расставленного по комнате оборудования и усадил в кресло. Потом отошел, включил освещение и нагнулся к закрепленному на штативе старенькому фотоаппарату «Зенит». ― Как снимаем? Художественное фото? На паспорт? На права?

― На удостоверение следователя прокуратуры, ― брякнул Привольнов.

― О-о… ― старичок-боровичок взвел затвор фотоаппарата и стал крутить объектив, наводя резкость. ― Молодой человек представитель органов власти?

Привольнов изобразил на лице голливудскую улыбку.

― Нет, но я надеюсь, вы из меня такового сделаете.

Старичок выглянул из-за фотоаппарата.

― Что такое? ― произнес он удивленно. ― Извините, но я вас абсолютно не понимаю.

Жорик хитро взглянул на фотографа.

― Ефим Данилыч― произнес он, переходя на конфиденциальный тон. ― Я бы хотел попросить вас изготовить мне фальшивое удостоверение.

Мясистое лицо фотографа стало надменным.

― Все равно я вас не понимаю, молодой человек, ― произнес он отчужденно. ― Вы, вероятно, ошиблись адресом.

― Да нет, ― подключил к голосу бархатный тембр Привольнов. Он дела все, чтобы старик проникнулся к нему доверием. ― Именно вы мне и нужны. Я от Худи.

― Худи? ― брови старичка-боровичка приподнялись. ― Какого такого Худи?

― Ну, как это какого?! ― произнес Жорик таким тоном, будто хотел сказать, да ладно вам придуриваться-то. ― От Худинского Вовки. Мента бывшего, будто не знаете. Вы с ним вместе на зоне сидели.

Ефим Данилыч сделал вид, что вспомнил.

― Ах, вот вы про кого! ― И язвительно заметил: ― И вы думаете, что рекомендации какого-то бомжа достаточно, чтобы заявиться ко мне и просить сделать то, за что я когда-то сидел? Я впервые вас вижу.

― Я понимаю, спившийся мент не авторитет, но уж лучше такая рекомендация, чем никакой, ― парировал Привольнов. ― Поверьте мне, Ефим Данилыч, у вас проблем с изготовлением мне документа не будет. Я воспользуюсь им не для криминальных деяний, а исключительно в мирных целях. Я расследую одно дело в частном порядке и без прокурорской ксивы мне просто не обойтись.

В маленьких глазках фотографа настороженность потихоньку стала исчезать. Тем не менее, он твердо заявил:

― Я подобными вещами давно уже не занимаюсь.

Жорик не оставлял попыток добиться желаемого.

― Да там делов-то! ― небрежно махнул он рукой. ― На компьютере за пару минут сделать можно. Я бы и сам ксиву нарисовал, да с печатью проблема. А без печати ксива не ксива. Да вы не волнуйтесь, Ефим Данилыч, я вам заплачу.

Старый фотограф заколебался.

― Гм… гм…

― Хорошо заплачу! ― заверил Привольнов, полез в карман и достал пачку денег. Он отсчитал несколько купюр и, развернув их веером, протянул старичку. ― Вот возьмите. Когда сделаете удостоверение, дам в два раза больше.

Деньги решают все. Это прописная истина. Ефим Данилыч сграбастал купюры и сунул их в карман.

― Ладно, будет тебе ксива, произнес он ворчливо. ― Есть у меня компьютер и принтер к нему. Старенькие, правда, но в рабочем состоянии. Садись ровно, голову приподними, сфотографирую тебя. ― Подтянув нарукавники, старичок припал к видоискателю фотоаппарата.

Пять минут спустя, провожая клиента к двери, Ефим Данилыч сказал:

― Зайди через пару часиков. Постараюсь за это время справить тебе документ.

Привольнов пошатался по улице, перекусил в кафе. А к назначенному времени вернулся в фотосалон. Не обманул Ефим Данилыч, сделал удостоверение. Однако слукавил в одном. Занимался старый лис подделкой документов, и корочки с тиснением «Прокуратура Российской Федерации» нашлись. Не стал Жорик на этом факте внимание заострять. Заплатил оставшуюся сумму денег, забрал ксиву и ушел.