Александр Чернов - Меценат из ментовки

Павлов заколебался.

― Что я должен буду сделать? ― скользнув взглядом по выставленным напоказ бедрам Чугунихи, наконец изрек он и уставился на Привольнова.

― О, не так много, ― весьма довольный вопросом Павлова, ответил Жорик. ― Закажите на Саракульской базе партию товара и по этому поводу устройте в бухгалтерии базы большую шумиху, дабы привлечь к заказу внимание людей. Потом нужно погрузить товар на машину и отправить в другой голод. Если вы боитесь за товар, то его можно выгрузить где-нибудь в городе и дальше гнать транспорт порожняком. Только конечно же все операция должна происходить в обстановки строгой секретности, ― вспомнив армейский лексикон, заявил Привольнов, ― иначе нет смысла затевать это дело.

Сложив руки в замок, Егор уперся в них подбородком и раздумчиво сказал:

― Я это понимаю… Ну что ж, ― встрепенулся Павлов. ― Пожалуй, я могу вам помочь. В одном из городов республики у меня заключен договор с только что отстроенной гостиницей на поставку и оборудование комплекса дорогостоящей техникой, необходимой в гостиничном сервисе. Перечень нужных товаров нужных для первой партии у меня уже составлен. Дайте мне пару дней для оформления сделки на базе и можете устраивать ловушку. Кто повезет товар?

Жорик поправил на носу очки.

― За это не беспокойтесь, Егор. Есть у меня на примете и водители и автомобиль.

― Тем лучше, ― растопырил Павлов пальцы руки и повернулся. ― На том и договоримся.

Они посидели еще немного, обсудили кое-какие детали, а именно маршрут движения, и то что именно должен будет говорить Егор в бухгалтерии, чтобы привлечь к грузу внимание преступников, затем Павлов повернул расплывшееся вдруг в слащавой улыбке лицо к Чугуновой.

― Так когда мы с тобой идем в ресторан? ― поинтересовался он.

Ира невинно захлопала глазами.

― Как только ты оформишь дела в бухгалтерии и потребуется забрать груз, ты позвонишь мне вот по этому номеру. ― Она грудью навалилась на стол, взяла со столешницы ручку и черкнула несколько цифр на бумаге. ― Мы отправим кузена в рейс, а сами пойдем в кабак выпить за твое здоровье и отзывчивость. ― И Чугуниха, сделав лукавой лицо, с многообещающим видом прикрыла один глаз. ― Потом она встала, сделала с юбкой замысловатое движение, от которого у коммерсанта в приятном удивлении расширились глаза, а у Жорика отчего-то заныло внизу живота и заявила: ― Рада была с тобой увидеться. До скорого! ― Кивнув Привольнову, чтобы тот следовал за ней, Чугуниха поплыла к двери.

На улицу Жорик вышел с чувством вины он был твердо уверен в том, что Ира продала себя Егору за его согласие оказать помощь ему, Привольнову. Когда шли через дорогу к стоявшему на обочине такси, Жорик спросил у Чугуновой:

― Так что же получается, ты с Егором заключила сделку?

― Какую сделку? ― не поняла Чугуниха, покосившись на шагавшего рядом спутника.

― Как какую, ― буркнул Привольнов. ― Егор покупает на базе товар, а ты идешь с ним в ресторан.

Изобразив на лице то ли непонимание, то ли недоумение, Чугуниха опустила уголки рта, а брови приподняла.

― Да нет, в общем-то. Независимо от того, согласился бы Егор помочь тебе или нет, я бы по любому приняла его предложение.

Действительно, с чего это вдруг Жорик возомнил, будто Чугуниха ради него решила пожертвовать собою? Ира свободная красивая женщина. Павлов молодой интересный бизнесмен. Чем ей не пара? Им будет приятно и даже очень сходить в ресторан. Ну, а после… Это уж их личное дело. Что ж, груз вины с плеч можно снять, но отчего же вдруг стало так грустно Жорику?

― Куда едем? ― полюбопытствовал шофер, когда парочка уселась в автомобиль.

― Домой, ― заявила Чугуниха.

― У меня дело в городе, ― признался Привольнов и схватился за ручку, так как водитель делал резкий разворот. ― Я соскочу где-нибудь на центральном перекрестке.

Ира обернулась к сидевшему на заднем сиденье Привольнову.

― Закончишь в городе дела, приезжай ко мне. У меня останешься, ― сказала она приказным тоном.

Жорик слегка похлопал Иру по руке.

― Спасибо, ты и так мне помогла. Я у приятеля сегодня останусь.

― Не заставляй уговаривать себя! ― вдруг рассердилась Чугуниха. ― У меня без тебя хлопот хватает. Нужно чтобы ты всегда был под рукой. Егор может дать знать в любой момент, что груз можно забирать. Ты хочешь, чтобы я бегала по всему городу, разыскивая тебя?

У Жорика не нашлось, что возразить. Попрощавшись с Чугунихой, он соскочил на ближайшем оживленном перекрестке.

Полтора часа спустя Привольнов шагал по дороге, пролегающей между школой и теплицей. У первого за школой дома «КАМАЗ» с фурой все еще стоял, однако ни людей, ни частей мотора рядом с ним не было. Братья Гаджиевы ремонт автомобиля уже закончили. Жорик подошел к глухим железным воротам, крашеным голубой краской и, потоптавшись у них, надавил на кнопку звонка. Пару минут спустя к воротам кто-то подошел, щелкнула задвижка и в воротах открылась калитка. Во дворе стоял один из братьев Гаджиевых, а именно сутулый Рашид. Очевидно, вместо Жорика молодой мужчина ожидал увидеть более приятную для встречи личность, ибо приветливое выражение на его кривоватом лице застыло уродливой маской. Рашид несколько мгновений пребывал в шоке, затем, вытаращив глаза, зашипел:

― Ты-ы?!.. ― это все что он мог сказать. Злоба захлестнула Гаджиева, глаза его налились кровью и он, растопырив пятерню, попытался наложить ее на физиономию Привольнова.

У Жорика также остались нехорошие впечатления от предыдущей встречи с братьями, подобного приема он ждал, а потому был наготове и вовремя уклонился.

― Но-но, Рашид, спокойно! ― Привольнов раскрыл книжечку и выставил перед собой. ― Я же говорил вам с братом в прошлый раз, что я из милиции, просто удостоверение забыл, а вы не поверили. На читай!

Рашид выхватил из рук Привольнова удостоверение, повертел в руках, прочитал и, не обнаружив ничего подозрительного, вернул владельцу. Тем не менее, успокоиться Гаджиев никак не мог.

― Чего тебе, мент? ― изрек он гневно, сверкая глазами.

― Хорошо, что не поганый, ― усмехнулся Привольнов и примирительно сказал: ― Ладно, ладно, не психуй! Поговорить хочу с тобой и с твоим братом. Где мы можем уединиться?

Рашид постепенно стал остывать. Мышцы на его лице расслабились, кулаки разжались. Однако, когда он заговорил, в голосе все еще звучала враждебность.

― О чем будет разговор?

Жорик перешел на дружелюбный тон.