Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица

— Бактериальное оружие? — округлил глаза Роман.

— Ну? Так я даже предлагать никому не стал, все равно не поймут. И сколько таких идей! Не ценят…

— А лекарства ты тоже можешь делать? — остро заинтересовался Роман.

— Я же тебе сказал: все могу. Могу отравить, могу вылечить. И никто никогда концов не найдет.

— Как это — отравить? В стакан, что ли, сыпануть?

— Кто тебя к этому стакану подпустит? Порошок сыпешь, скажем, под шкаф в кабинете. Через неделю хозяин кабинета помирает невесть от чего. И никаких следов…

— Да тебе же цены нет! — восхитился Роман. — Слушай, продай мне этот порошок. Хорошо заплачу.

Виктор даже протрезвел.

— Дурак, он же убивает, этот порошок, — сказал он.

— А слабительное я и в аптеке куплю, — хохотнул Роман. — Конкуренты замучили, язви их в душу. А я порошочком — и все дела. Не киллера же нанимать в самом деле. Как говорится, дустом попробуем…

Виктор сам налил себе рюмку водки и молча выпил. Внешне он оставался почти спокоен, но внутри у него все клокотало. А почему бы и нет, в самом деле? Конкуренты Ромки — такие же зажиревшие ворюги, как и он сам. Хапнули то, что по праву принадлежит ему, гениальному химику, раскатывают на иномарках, жрут в дорогих кабаках. А ему, значит, надо уматывать за границу и там доказывать, кто он такой? Нет уж, он из России не уедет. А если тут нельзя найти применение знаниям и таланту в рамках закона, значит, к черту закон. За его изобретения криминальные авторитеты заплатят любые деньги. Да ещё будут холить, лелеять и создавать условия.

— Хорошо, — сказал он нетерпеливо ждавшему Роману, — будет тебе порошок. Сколько заплатишь?

— Как своему человеку — по высшей ставке. Сто долларов за грамм.

Виктор искренне расхохотался.

— Дурак ты Ромка, — сказал он, отсмеявшись. — Был дураком, им остался, дураком и помрешь. За такие деньги пойди и найми какого-нибудь бандита.

— Кто же согласиться за такие деньги? — наивно спросил Ромка.

— Так почему я должен соглашаться? — мягко спросил Виктор. — Тысяча долларов за миллиграмм. Ты ведь когда-то был химиком, сообрази, сколько я труда потратил, не говоря уже о сырье. Впрочем, дело твое. Можешь не соглашаться, останемся при своих.

— Подожди, старичок, это надо обмозговать, — зачастил Роман. — Деньги-то немалые. Подумаю, посоветуюсь…

— С кем — с женой? — ехидно спросил Виктор. — Ну что ж, я тебя за язык не тянул, ты сам предложил продать тебе порошок. Только мы в цене не сошлись, значит — будь здоров. Я пошел.

— Подожди, а как тебя найти? — безнадежно спросил Роман.

— Я сам тебя найду, — усмехнулся Виктор. — А ты меня жди. У меня изобретений мно-о-го. Может, какое другое тебе больше понравится.

Искать Романа он, конечно, не собирался. Но эта случайная встреча помогла ему немного сориентироваться в тех ценах, которые можно запрашивать за плоды своего труда. Он понял, что, создав хороший канал сбыта, он имеет шанс безбедно прожить остаток дней, как бы много их, этих дней, не было. Впереди маячили огромные, почти нереальные деньги, а с его привычным аскетизмом единственной проблемой было бы, как их потратить.

И ещё он понял, что помочь найти настоящих клиентов ему может только Лариска. Единственная женщина, которая время от времени появлялась в его холостяцкой квартире, и которая, судя по всему, обладала незаурядными коммерческими способностями, за что в близких ей кругах получила прозвище «Купи — продай-ка». Именно она доставала Виктору самые дефицитные реактивы, нужные детали для оборудования и вообще все необходимое. Где она это брала, оставалось только догадываться, но как-то Лариска со скромной гордостью сказала, что если бы Виктору понадобилась знаменитая «красная кнопка», то и её достать — не проблема. Были бы деньги да связи.

Впрочем, Лариска заходила к нему не только по делу. Она, судя по всему, отдыхала в его обществе от своей многотрудной и хлопотливой жизни. Сидела с ногами в старом необъятном кресле, пила ею же сваренный кофе и думала о чем-то своем, о девичьем. А Виктор колдовал с колбами и думал о своем. К обоюдному удовольствию.

— Знаешь, — сказала ему как-то Лариска в редком для неё припадке откровенности, — ты потрясающий мужик. За коленки не хватаешь, в лифчик не лезешь, в душу — тоже. Иногда я тебя просто люблю. Для тебя что хочешь сделаю, могу даже бесплатно.

Она помолчала, подумала и добавила:

— Изредка, конечно. В порядке исключения.

Тогда он пропустил это мимо ушей, а теперь вспомнил. И как только вспомнил, так Лариска и объявилась, подтверждая тем самым, что телепатия, безусловно, существует в реальной жизни, а не в фантазиях писателей, и не в фокусах всяких шарлатанов.

Лариска пришла через неделю после его встречи с Романом, рассеянно клюнула в щеку и немедленно отправилась на кухню варить кофе. Судя по всему, ей снова потребовался отдых.

— Лара, — взял быка за рога Виктор, едва лишь его подруга сделала первый глоток излюбленного напитка, — есть серьезное дело. И мне нужен посредник.

— У кого серьезное дело — у тебя? — изумилась та, совершенно не представляя, чем занимается Виктор.

С её точки зрения — стопроцентный неудачник, совершенно не вписывающийся в современную колготную жизнь, тот, кого можно было бы назвать бессеребренником и книжным червем. Точит сутками в своей домашней лаборатории, что-то там создает, явно не имеющее отношение к товарам народного потребления. А тут какие-то дела, да ещё серьезные. Настолько, что посредник понадобился. Интересное кино!

— Представь себе, — хладнокровно ответил Виктор, как бы не замечая вопиющей бестактности собеседницы. — Скажи пожалуйста, среди твоих знакомых никому не хочется убрать конкурента? Или компаньона?

— Половине моих знакомых отчаянно хочется кого-нибудь убрать из второй половины, — развеселилась Лариска. — Самое интересное, что это чувство абсолютно взаимно. Законы джунглей, мой милый. Не сожрешь ты — схарчат тебя на счет три. А тебе это зачем?

— Могу предложить надежное средство ликвидации. И не одно.

Лариска аккуратно поставила чашку на краешек захламленного стола и внимательно посмотрела на Виктора.

— У меня есть знакомый психиатр, — заметила она. — Могу устроить, с тебя возьмет недорого.

— Иди ты со своим психиатром… — задушевно сказал Виктор и прибавил, куда именно и зачем, хотя практически никогда не ругался, а уж матом — тем более.

Как ни странно, именно это внезапное использование ненормативной лексики Лариску и убедило в том, что крыша у приятеля не поехала, башня не слетела, и вообще с головкой он пока ещё дружит.

— А подробнее можно? — уже вполне серьезно спросила она.

— Зачем?

— Как же я буду посредником, если не знаю сути дела? — ответила Лариска вопросом на вопрос.