Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица

Впоследствии Императрица с трудом могла припомнить ход событий. Она вызвала к себе начальника охраны, познакомила его с Музыкантом… Потом обнаружила, что тело Юлии исчезло с кушетки… Потом внезапно вспомнила о чемодане с её вещами… Кажется, она приказала горничной выбросить чемодан, во всяком случае, больше он ей на глаза не попадался… Потом она нашла сумочку Юлии и сообразила, что документы ей могут ещё пригодится, а от сумочки тоже нужно избавиться. Бросила сумочку в камин на ярко горевшие дрова, открыла большую шкатулку для драгоценностей, чтобы спрятать туда паспорт и… наткнулась на плотный кусочек белого картона — визитную карточку. На обороте карандашом было написано:

«Вы всегда можете на меня рассчитывать».

Императрица лихорадочно перевернула карточку. Ну, конечно! Лев Валерианович… Черт, почему она не нашла эту карточку раньше, можно было бы не связываться с Музыкантом… Нет, без него обойтись невозможно: любой другой человек стал бы задавать ненужные вопросы, да и с «допингом» возникли бы проблемы. А тут — все под рукой, в буквальном и переносном смысле. А если мальчик хочет чего-то еще… почему бы и нет, в конце концов! Молодой любовник ещё никому никогда не мешал. Ладно, это все потом. Но Льву Валериановичу обязательно нужно будет позвонить. Вот вернется Музыкант…

Музыкант возник перед ней совершенно внезапно, хотя, как ей казалось, она глаз с двери не сводила. А следом за ним появился и начальник охраны, не запылился. По уму надо бы к себе именно его приблизить… пока. Пока не выяснила, что за дела у него с покойным муженьком были и насколько он опасен. Хотя… Хотя у неё вдруг мелькнула совершенно сумасшедшая идея, которая сулила выход из всех проблем и заморочек сразу…

— Ну, что, Николай Дмитриевич? — спросила она как можно более ласково, одновременно взмахом ресниц указывая Музыканту, чтобы он не отсвечивал, а посидел пока тихонько в стороне.

— Все в порядке, Ирина Феликсовна. Как вы хотели…

— Я бы хотела, чтобы этого кошмара вообще не было! — совершенно искренне в этот момент воскликнула Императрица.

— А его и не было. Увы, ваш муж скончался от обширного инфаркта, но он был болен, очень болен. Он умирал, Ирина Феликсовна, только приказал вам ничего не говорить.

— Так вы знали…

— Я знал, — подчеркнул местоимение голосом Николай Дмитриевич. — Теперь узнают все. Но я бы молчал, если…

— Ваши подчиненные тоже… молчаливы?

— Думаю, что некоторые вполне надежны. От других я стараюсь так или иначе избавиться. Пусть вас это не волнует. Что же касается вашей… подруги.

— Где она?

— Вам незачем забивать голову подробностями. Забудьте. Этой женщины не существовало, вот и все.

— А если её начнут искать?

— В ближайшие дни я все проверю. Но если её до сих пор не хватились… В общем, отдыхайте, Ирина Феликсовна, силы вам ещё понадобятся. И всегда помните, что я появлюсь по первому вашему зову. Я могу идти?

— Да, Николай Дмитриевич, спасибо. Мы ещё побеседуем с вами о некоторых… деталях. Вы же понимаете, мне нужно войти в курс дел…

— Спешить некуда. Спокойной ночи. Да, вот ещё что…

— Слушаю вас.

— Этот молодой человек… он останется?

— Он переночует в этом доме, — холодно отозвалась Императрица. — Распорядитесь подготовить для него комнату. А ко мне через десять минут пришлите горничную.

— Слушаю, — наклонил голову Николай Дмитриевич и бесшумно вышел.

Как только за ним закрылась дверь, Музыкант пружинисто вскочил на ноги.

— Красавица, ты хоть понимаешь, что ты делаешь?

— Понимаю, — вяло отозвалась Императрица, на которую вдруг навалилась страшная усталость. — Мы поговорим позже… завтра. А сейчас будем отдыхать. Скажи только, что вы сделали… с телом?

— Отвезли на свалку, успокойся, там слона можно спрятать, а не то что… Послушай, я узнал другое. Да послушай же!

— Что такое потрясающее ты узнал?

Музыкант открыл дверцу бара и присвистнул:

— Пусто, как в закромах Родины! Зачем тогда этот предмет мебели?

— Тебе все подадут, не волнуйся. Приспичило, что ли?

— Тебе, красавица, тоже приспичит. Ты знаешь, что в пяти километрах от твоего домика произошла авария?

— А я при чем?

— «Скорая» въехала под тяжелый грузовик.

— Ну и что?

— Дура! — в сердцах прошипел Музыкант. — Это же та самая «Скорая», которая к твоему муженьку приезжала. Не поняла еще? Тогда быстро догоняй мозгами. Твой цепной пес убирает свидетелей.

— Это может быть просто совпадением, — неуверенно отозвалась Императрица, которую вдруг начала бить дрожь.

— Ага! Совпадение, конечно! И двух охранников, которые встречали-провожали этих врачей, тоже случайно пристрелили? Так совпало, да?

— Откуда ты это знаешь? — прошептала побелевшая Императрица.

— От верблюда! «Скорую» искореженную видел, когда мы твою подопечную отсюда эвакуировали. Нас милиция остановила, пришлось мне десять минут в обнимку с трупом сидеть, как бы дама мертвецки пьяная. Остальное вычислил методом дедукции. А про охранников мне этот Терминатор сам сказал.

— Зачем?!!

— Наглядная агитация и пропаганда. Чтобы я лишнего за воротами не болтал. Ты мигнешь — от меня места мокрого не останется, поняла?

— Мысль интересная, — дрожащими губами отозвалась Императрица. — Он что, с ума сошел?

— Он-то как раз нормально рассуждает, я бы на его месте так же поступил. Только что мне на моем месте делать, а? Польстился на большие деньги, дурак! Подумал, что если ты меня зовешь, значит, я тебе не безразличен…

— Хорош обезьянничать! — резко сказала Императрица. — Ты мне нужен, это главное. Безразличен — не безразличен, мне эти нюансы по барабану, понял? Никто тебя пальцем не тронет, если будешь с умом себя вести. И деньги от тебя никуда не денутся, как только я до них доберусь. А я доберусь…

Музыкант сел обратно в кресло и обхватил голову руками. Императрицу вдруг пронзило воспоминание о том, как почти год тому назад очередной её любовник, казавшийся таким сильным, таким уверенным в себе мужчиной, вот так же расклеился и «поплыл», когда оказался свидетелем автокатастрофы и гибели в ней одной из своих бывших пассий. Господи, какие же они все слабаки!

Она вспомнила, как дернулся руль в руках у… как же его звали? Александром, кажется. Как машина вильнула, раздался грохот, скрежет металла, потом все стихло. Ирина пошевелилась на сидении, подвигала руками и ногами, ощупала голову.

— Вроде цела, — сказала она. — Ты как?

У него была поранена рука, но не слишком сильно, так — средней величины порез. Марианне, их «обкуренной» пассажирке, повезло меньше: от толчка она упала между сидениями вперед и, по-видимому, угодила головой в коробку передач — в машине этой марки невероятно «навороченную». Императрица осторожно приподняла голову девушки: висок был пробит, по щеке стекала тонкая струйка крови, которая уже начала свертываться. Ирина отпустила Марианну и закурила. Рука её при этом даже не дрогнула. Вот ведь нервы были, не то, что теперь!