Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица

— Что ж, я полагаюсь на вас, — очень тихо сказала она, — Полностью полагаюсь. И я умею быть благодарной. Думаю, мы и впредь будем так же хорошо понимать друг друга. А теперь идите… Николай Дмитриевич. Время — деньги. Хорошие деньги.

Оставшись одна, Императрица метнулась в спальню и стала лихорадочно искать визитную карточку. В крохотной, щедро отделанной перламутром тумбочке, оказался целый склад вещей, о которых их хозяйка давным-давно забыла. Неначатая упаковка снотворного, маленькая фляжка с коньяком, бриллиантовая цепочка, исчезнувшая месяц тому назад, какие-то фотографии, сломанные сигареты, выпавшие из пачки… Все, кроме позарез нужной визитной карточки. Отчаявшись её найти, Императрица просто выгребла все содержимое на пол, рывком выхватила ящик и перевернула его вверх дном. На ковер выпал крохотный газовый пистолет, пара смятых носовых платков, рекламный проспект косметического салона… Визитки не было.

Императрица чуть было не разрыдалась от отчаяния. Все, что ей сейчас было нужно — это позвонить Льву как-бишь-его-там, сообщить ему о трагедии и переложить всю ответственность на его плечи. Собственная голова категорически отказывалась работать. Ирина присела на краешек кровати и машинально закурила одну из уцелевших в тумбочке сигарет. Привычное ощущение внесло некоторое спокойствие в охватившее её смятение.

«Что я так дергаюсь? — подумала она. — Ну, произошли неприятности, так ведь не в первый раз. Когда погибла Марианна, ситуация была — хуже некуда, а все уладилось на раз-два-три. И сейчас нужно просто попросить мужа помочь…»

Спустя несколько секунд до неё дошло, что просить о помощи она собирается именно того, кому помогла отправиться на тот свет, и она разразилась жутким смехом — предвестником истерики. Как же она привыкла к тому, что Попугай решает все проблемы! Даже помочь замести следы собственной смерти смог бы только он. Господи, что она наделала?! Почему не продумала все, до мельчайших деталей, прежде чем кидаться в эту авантюру? Свободы захотелось? А в тюрьму не угодно? В общую камеру, к уголовницам, к параше, вони, мату… Боже, что теперь делать?!

— Ирина Феликсовна! — послышался негромкий голос. — К вам пришли.

Наконец-то хоть что-то произошло! Она вышла в гостиную, еле сдерживая возбуждение, и увидела там смутно знакомого человека. Неужели это — Музыкант? Впрочем, она всегда видела его в полумраке, да ещё сама была в таком состоянии, что некогда было особенно вглядываться.

— Красавица! Ты позвала — я у твоих ног. Что прикажешь?

Да, голос несомненно принадлежал Музыканту, хотя говорил молодой — не старше тридцати лет! — со вкусом одетый мужчина. Подтянутый, стройный, чуть ли не с маникюром… Как ни издергана была Императрица свалившимися на неё неприятностями, такие детали она замечала чисто инстинктивно, на уровне подсознания.

— Попрошу… Олег. Не прикажу, а попрошу.

— Даже по имени? Честь, большая честь! Что стряслось, красавица? Для тебя — что угодно сделаю, в игольное ушко пролезу, яйцо у Кощея свистну. Шучу! По телефону я что-то не понял насчет сожительницы-то… Растолкуй убогому, сделай милость.

— У меня приятельница загостилась. Проблемы с дурью у неё всегда были, а тут — доигралась. Если бы муж был жив…

Музыкант весь подобрался, глаза перестали смеяться, в них мелькнуло какое-то странное выражение.

— Стоп, — медленно сказал он, — про мужа слышу в первый раз. Пропусти пятнадцать страниц эмоций, давай конкретику. Когда, почему, кто?

— Сам, — усмехнулась императрица краешком губ. — Несколько часов назад. Обширный инфаркт на почве стресса. Точнее…

— Ты довела? Так, красавица?

— Нет, не так! Он умер… Господи, на мне он коньки отбросил, понятно? Или тебе охота в деталях покопаться?

— Умер, значит, мужчиной, а не засранцем, — задумчиво прокомментировал Музыкант. — Дай бог нам так всем вместе и каждому по отдельности, если придется выбирать. Я бы лично не отказался — на тебе…

— Умереть? — ехидно спросила Императрица.

— Лучше, конечно, пожить. Все-все, больше не буду! Уважаю твою скорбь, прими самые эти… как их… соболезнования. Постой-постой, значит, у тебя в доме одновременно два жмурика образовалось?

— В том-то и дело! — горячо воскликнула Императрица. — То-есть просто конкретно — беда. С папиком… с мужем моим проблем не будет, там все чисто. А вот с бабой этой… Мне тут только милиции не хватает!

— Милицию не надо, тут ты права. Но ведь то, что тебе нужно, красавица, дорого стоит. Это не косячок, и даже не колеса. Где гарантия, что я после этого жив останусь? Ты ведь женщина крутая…

— Во-первых, я заплачу. А во-вторых, про гарантии ты сам все знаешь. Твои гарантии — твои связи…

— Ты не на игле, — покачал головой Музыкант, — а с колес можно соскочить. Отстегнешь бабки — вылечат.

— Что ты хочешь? — повысила голос Императрица. — Я же сказала, что заплачу. По-моему, мы всегда о цене договаривались, нет?

Музыкант неожиданно вскочил с кресла и, подойдя вплотную к Императрице, сжал обеими руками её запястья.

— Я тебя хочу. И не одноразово. Понятно? Может, я такой удачи несколько лет ждал… Не все деньгами меряется, красавица.

Императрица несколько секунд вглядывалась в расширившиеся глаза Музыканта, а потом внезапно расхохоталась. Она смеялась так естественно, что Музыкант от удивления даже разжал руки.

— Ну, уморил! — произнесла Императрица, чуть отдышавшись. — В любовники ко мне хочешь? Мечта у тебя такая? Ах ты, дурашка! Уладим все дела — милости прошу в койку. Чего бы ты другого захотел! Молодой, интересный мужик — чего ради я буду ломаться? Кто же от удовольствия-то отказывается?

— Издеваешься?

— Нет, — покачала головой Императрица, снова став серьезной. — Правда, не шучу. Все тебе будет, что пожелаешь, дай только в себя прийти. А пока — помоги, как человека прошу. Мне обязательно нужно от этой бабы избавиться так, чтобы следов не осталось.

— Есть проблема. Тачку я отпустил.

— Тебе помогут.

— Кто?

— Начальник охраны…

— Ты с ума сошла, красавица? Он же тебя потом всю дорогу шантажировать этим трупом будет…

— Одним трупом больше, одним меньше, — устало вздохнула Императрица. — Этот человек уже столько знает… Но деньги любит.

— Ладно. Давай поэтапно разбираться. И по-моему, тебе не помешает взбодриться. Я тут прихватил, как ты просила. С деньгами потом разберемся, сейчас тебе не до этого.

— Давно ты стал таким бескорыстным?

— Да уже минут несколько. С тех пор, как узнал, что ты теперь сама себе хозяйка. А я и раньше в кредит предлагал, помнишь? Ладно, зови своего Цербера, дальше сами разберемся, а ты отдыхай себе. Где, кстати, баба?

— В соседней комнате.