Сандра Браун - Заложница

— Что вы хотите? Имена и даты? С какого времени начать, мисс Маккой? Средняя школа годится или лучше сразу с колледжа?

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Неужели так трудно поделиться опытом? Для меня это очень важно; мне кажется, вы могли бы мне помочь разрешить мои собственные проблемы. Наверное, из-за измены вашей жены вам теперь трудно доверять другой женщине?

Губы его сжались в узкую, тонкую линию, и это показывало, что она задела больное место.

— Вы никакого понятия не имеете…

Но Тайл так и не узнала, о чем она не имеет понятия, потому что его прервал душераздирающий визг Донны.

Видеопленку Кипа демонстрировали одновременно по двум мониторам, и все присутствующие в фургоне сгрудились вокруг них. Один из агентов ФБР стоял с пультом управления и задерживал картинку по указанию Кэллоуэя.

— Где моя дочь? Я не вижу Сабру!

Кэллоуэй почувствовал, что от Денди попахивает спиртным. Он время от времени выходил из фургона «вдохнуть воздуха», но, видимо, прихватывал кое-что еще плюс к кислороду.

— Терпение, мистер Денди. Нам нужно видеть все. Я должен знать, где находятся люди. Когда я получу общее впечатление, мы перемотаем пленку и будем останавливаться там, где потребуется.

— Может быть, Сабра пыталась послать мне какой-нибудь тайный знак, сигнал…

— Все может быть, — рассеянно заметил агент.

Он почти вплотную придвинулся к монитору, слушая вступление Тайл. Она хорошо держалась, надо отдать ей должное. Невозмутимо. Немного не причесана и странновато одета, но в этой футболке с техасским флагом она была такой же собранной и говорила так же четко, как и в телевизионной студии.

— Чертов сукин сын! — пробормотал Денди, когда на экране появился Ронни.

— Если вы не можете держать свой рот на замке, мистер Денди, я буду рад помочь вам его закрыть, — сказал Коул Дэвидсон. Угроза была произнесена тихим голосом, но не приходилось сомневаться, что Коул не шутил.

— Джентльмены! — вмешался Кэллоуэй.

Пока говорил Ронни, все молчали. Но молчание стало еще более тяжелым, когда камера наехала на Сабру и новорожденную. От их вида разрывалось сердце. Впечатление от слов Сабры было ужасным. Ни одна мать, качающая младенца, не должна говорить о самоубийстве.

Пленка кончилась, и несколько секунд никто не мог вымолвить ни слова. Наконец Галли отважился высказать то, о чем все думали:

— Полагаю, это отвечает на вопрос, кто несет за все ответственность.

Кэллоуэй поднял руку. Он считал, что сейчас не время обсуждать вину Расселла Денди.

— Как вам показался Ронни, мистер Дэвидсон? Что вы можете сказать?

— Он вымотанный, испуганный…

— Обдолбанный?

— Нет, сэр! — резко ответил Дэвидсон. — Я же вам говорил, Ронни славный мальчик. Он наркотики не употребляет. Может, иногда выпьет бутылку пива. Не больше.

— Моя дочь точно не наркоманка, — вставил Денди.

Кэллоуэй продолжал смотреть на Дэвидсона.

— Не заметили ли вы чего-нибудь особенного, что бы говорило о его нестабильности?

— Мой восемнадцатилетний сын говорит о самоубийстве, мистер Кэллоуэй. Разве не ясно, в каком он сейчас находится состоянии?

Кэллоуэй очень сочувствовал Дэвидсону — у него самого были сыновья-подростки. Но он продолжал давить на него, пытаясь получить побольше информации:

— Вы его хорошо знаете, мистер Дэвидсон. Как вы думаете, Ронни не блефует? Он вам кажется искренним? Вы полагаете, он сможет пойти до конца?

Отец Ронни долго мучился, не зная, что сказать. Затем уныло повесил голову.

— Нет, я не думаю. Правда, не думаю. Хотя…

— Что — хотя? — ухватился Кэллоуэй за его оговорку. — Почему вы так сказали? Ронни выказывал склонность к самоубийству?

— Никогда.

— Он отличался буйным поведением? Не умел сдерживаться?

— Нет, — коротко ответил Коул. Однако что-то его явно беспокоило, он нервничал, переводил взгляд с Кэллоуэя на других. — Был с ним один случай. Один-единственный. И он тогда был совсем ребенком.

Кэллоуэй внутренне застонал. Он твердо знал, что не имеет ни малейшего желания услышать, как Ронни однажды потерял контроль над собой.

— Кто знает, может, к нынешней ситуации это не имеет никакого отношения, но все же расскажите.

После долгого молчания Дэвидсон начал:

— Ронни жил со мной во время летних каникул. Мы с его матерью совсем недавно развелись, и он никак не мог смириться с нашим разрывом… Так или иначе, Ронни очень привязался к одной собаке, которая жила через дорогу. Он рассказывал, что хозяин плохо с ней обращается, почти не кормит, ну и все такое. Я знал хозяина. Он был злобным подонком, постоянно под мухой, так что Ронни говорил правду. Но нас это не касалось. Я велел Ронни держаться подальше от собаки. Но, как я уже сказал, он очень к этой дворняжке привязался. Думаю, ему нужен был приятель. Или, может, он сам чувствовал себя таким же несчастным в то лето. Я не знаю. Я ведь не детский психолог.

— Эта жалостная история куда-нибудь приведет? — вмешался Денди.

Кэллоуэй бросил на него красноречивый взгляд и снова повернулся к Коулу:

— Так что было дальше?

— Однажды Ронни отстегнул собаку и привел ее к нам в дом. Я сказал, что мы не имеем права отнять собаку у соседа, и велел ему немедленно отвести ее обратно. Он заплакал и отказался. Сказал, что ей лучше умереть, чем так жить. Я его отругал и пошел за ключами, собираясь отвезти пса на машине. Но когда я вернулся на кухню, я не застал там ни Ронни, ни собаки. Короче, я искал его всю ночь. Соседи и друзья мне помогали. На следующее утро его нашел парень с соседнего ранчо. Он увидел, что он с собакой прячутся за сараем, и позвал шерифа. Я немедленно примчался туда и крикнул Ронни, что пора отвезти собаку хозяину и ехать домой. Он крикнул в ответ, что не отдаст собаку, не допустит, чтобы с ней продолжали так скверно обращаться.

Дэвидсон замолчал и уставился на свою шляпу, которую медленно крутил в руках.

— Когда мы подошли к нему, он безудержно рыдал. И гладил лежащую рядом собаку. Мертвую. Ронни ударил ее по голове камнем и убил. — Он поднял на Кэллоуэя покрасневшие от слез глаза. — Мистер Кэллоуэй, я спросил у своего сына, как мог он сделать такую ужасную вещь. Ронни сказал, что он так поступил, потому что очень любил ее. — Он глубоко вздохнул. — Простите, что я так разговорился. Но вы спросили, сможет ли он сделать то, что пообещал. Я могу дать только такой ответ.

Кэллоуэй вдруг почувствовал непрофессиональное желание сжать плечо Коула. Вместо этого он коротко сказал:

— Благодарю вас за то, что поделились с нами.

— Так у него еще с головой непорядок, — пробормотал Денди. — Я все время твердил Сабре, что он ей не пара!

Хотя замечание Денди было отвратительно грубым, Кэллоуэй не мог не согласиться, что в нем могла быть доля истины. Между этим случаем из детства Ронни и сегодняшними обстоятельствами вполне можно было провести параллель. Рассказ Коула еще более осложнил ситуацию. По сути, ситуация с каждым часом все ухудшалась.