Анна Литвиновы - Наш маленький Грааль

– Остановись, Машка, – попросила Ася сестру. – Чему ты Никитку учишь?!

– Но меня эти уроды недоделанные просто вывели из себя, понимаешь! – продолжала кипятиться Мария.

– У-ло!.. – с удовольствием повторил Никитка.

Ася только руками всплеснула. А Маша погладила племянника по голове:

– Молодец, парень. Понимаешь, что к чему. – И снова обратилась к сестре: – И чего я, дура, перед этой железякой прыгала?!

– Какой еще железякой? – не поняла Ася.

– Да перед чашей дедовской, – грустно вздохнула Маша. – Я ведь ей желание загадала.

– Да ты что?! – ахнула Ася.

– Ну да. Попросила, чтоб она помогла собеседование пройти… И мне казалось, что и правда помогает! Сон накануне приснился: как одеться, как себя вести… Представляешь, какая я идиотка?! Выбросить эту вазу – и дело с концом.

Маша выжидательно уставилась на сестру. Но Ася клясть чашу не стала. Вместо этого почувствовала, что неудержимо краснеет.

– Ты чего это? – не поняла Мария.

Ася вздохнула и призналась:

– Так я ведь тоже… у нее помощи просила… Специально к вам в квартиру приезжала вместе с Никиткой.

– Да ладно! – не поверила Маша.

– Честное слово. Если не веришь – на папин глобус посмотри. Пока я шаманила, Никитка его весь фломастерами исчеркал.

– Вот семья идиотов! – всплеснула руками сестра. – А о чем ты просила? Чтобы твой муженек в проруби утонул?

– Маша!

– Да ладно, ладно… Не видишь, что ли, я вся на нервах? А твоего Мишку и в спокойном состоянии не выношу. Так ты чего пожелала-то?

Ася смущенно пролепетала:

– Желание, наверно, нужно втайне хранить, а иначе не исполнится…

– Ерунда, – отмахнулась Маша. И авторитетно добавила: – Вон я, ни единой живой душе ни слова – и что в результате?!

– Да, правда… Тогда скажу. Я попросила, чтоб чаша Никитке помогла. Чтоб он наконец ночами спать начал…

– О, йес! Вот это желание! – саркастически хмыкнула Мария.

– Я так и знала, что ты будешь смеяться, – опустила голову Ася.

– Я не смеюсь. Просто интересуюсь: и что? Исполнилось желание? Стал Никитка спать?

– Нет, – вздохнула Ася. – Сегодня опять каждые полчаса просыпался.

– Я ж говорю: металлолом, – припечатала сестра. – На свалку эту чашу, и весь разговор.

– Но Максу ведь помогло, – слабо возразила Ася. – В скольких он турнирах участвовал? В тридцати? В сорока? А выиграл, только когда у чаши помощи попросил.

– Совпадение, – отмахнулась Мария. – Просто время его пришло, он же сколько лет как проклятый тренируется. Вот увидишь: он следующий турнир безо всякой чаши выиграет. Или как минимум в финал выйдет.

– Наверно, ты права, Машка. Ты всегда права.

– Да уж, всегда, – саркастически выдохнула сестра. – Особенно когда на это собеседование этакой павой вырядилась. И впечатление изо всех сил производила. Ведь слышала же сто раз, что американцы – они только убогеньким помогают…

Ася не удержалась:

– А я тебе давно говорю: угомонись ты с этой Америкой. Не твое это. И вообще, в России сейчас жить куда интереснее.

– Ой, а можно без пропаганды? – поморщилась старшая сестра. – На себя посмотри: живешь в своей России – интереснее некуда, уже почернела вся, без сна да с вечным хозяйством. Не надоело тебе?

– Надоело, – кивнула Ася. – А что делать?

– Да ничего! Я имею в виду: собой заниматься, а не на кухне прыгать. Вот на фига ты опять заварных пирожных напекла?

– Тебя угостить. Разве не нравятся?

– Да ладно меня! Все Мишку, куркуля своего, обхаживаешь. А он только покрикивает.

У Аси на языке так и вертелось: «А у тебя и такого мужа нет». Но она от злых слов удержалась. Спокойно произнесла:

– Подлить тебе чайку? И заварное еще одно бери…

Но угомонить сестру оказалось не так просто.

– А вот ты знаешь, что в Америке, – продолжала кипятиться Маша, – муж и жена составляют график? Одну ночь она к ребенку встает, другую – он. И готовят по очереди. И посуду моют через день.

– Но Мишка ведь работает!

– А ты тоже работаешь! Сына ему растишь!

– Ох, Машка, хватит, – поморщилась Ася.

Она уже знала: спорить бесполезно. Все равно муж и сестра друг друга не переваривают органически. Но если Маша просто произносит в адрес Мишки гневные монологи, то он вообще запретил пускать ее на порог. И Ася принимает сестру только в Мишкино отсутствие.

– Ладно. Проехали, – неохотно согласилась Мария. И предложила: – Так вот, насчет чаши. Помнишь, я рассказывала: нам тот антиквар за нее две семьсот предлагал? Может, продадим? А деньги поделим? По девятьсот баксов на брата получится, сумма неплохая…

– Ты разве сможешь на эти деньги перебраться в свою Америку? – усмехнулась Ася.

– Я – нет, – пожала плечами сестра. – А вот Максу этого, пожалуй, хватит, чтобы на какой-нибудь зарубежный турнир съездить. А ты на них хорошего врача найдешь. Чтоб разобрался, почему Никитка ночами орет.

Ася задумалась – может, и правда? Девятьсот личных, неподотчетных Мишке долларов ей сейчас совсем не помешают…

Но ответить сестре она не успела – зазвонил телефон.

– Твой беркут небось, – хмыкнула Маша. – Очередные ценные указания будет раздавать…

Но звонил, как оказалось, совсем не Мишка.

– Анастасия Климентовна? – строго спросили в трубке. – Это из детской районной поликлиники. Вы можете сейчас разговаривать?

У Аси аж лицо вытянулось. Когда это в районке кого волновало, удобно тебе сейчас говорить или нет? Да и вообще, прежде из поликлиники ей звонили только однажды. И рявкнули, чтобы она немедленно привела ребенка на очередную прививку.

– Да, мне удобно… – пролепетала она.

– Ваш сын – Никита Михайлович, возраст девять месяцев?

– Да.

– Запишите адрес. Улица Тверской Заставы, дом сорок. Клиника профессора Соловьева. Вам с ребенком нужно будет туда подъехать в любое удобное для вас время.

– Но зачем?

– Мамочка! – В голосе ее абонента засквозило раздражение. – Вы что, не знаете?! Профессор Соловьев – это ведущий детский невролог Москвы! Вы должны за счастье почитать, что он вас на прием приглашает!

– Я… я знаю, кто такой Соловьев. Но в его клинике даже платный прием на год вперед расписан!

– Дама! Вот я читаю карту: «Ребенок беспокойный, ночной сон прерывистый…» – это с ваших слов записано? И вы что, отказываетесь, чтобы вас сам Соловьев проконсультировал?!

– Нет, не отказываюсь, но… Скажите, а сколько будет стоить первичный прием?

– О господи, как с вами сложно! – Голос в трубке становился все более недовольным. – Я вам что, платить предлагаю? У профессора Соловьева есть квоты для сложных случаев. И для малообеспеченных семей. Вы как раз подпадаете. Так что примет он вас бесплатно. В любой день. Нужно только предварительно позвонить. Записывайте телефон…