Инна Балтийская - Песочные часы Невидимки

Весь университетский комплекс был тщательно обследован оперативниками. Пытались смоделировать возможные варианты вывода (или выноса) похищенных из здания, но быстро отказались от этой затеи – в университете имеется более двадцати входов-выходов. Но вот что удивляло – похищения в университете и в мединституте происходили в дневное время, когда повсюду было многолюдно. И тем не менее – ни одного свидетеля!

Психологи единодушно утверждали: такого еще не было в следственной практике! Серийные исчезновения случались, однако все они имели свои, особые признаки. В Новосибирске маньяк убивал проституток. В Москве маньяк нападал на женщин, одетых в красное. Поэтому сначала за истину принимался тот факт, что исчезнувших в течение июня – августа абитуриенток государственного университета объединяет только возраст: всем пропавшим девушкам было по восемнадцать-девятнадцать лет, длинные волосы – у всех, и то, что все они были из благополучных семей. Но девушки были разными по внешности и по характерам. Тихая домашняя девочка с толстой русой косой – Жанна, стройная яркая брюнетка – Анжелика, отнюдь не отличающаяся кротким нравом… Конопатая малютка Тоня с рыжими непослушными кудряшками была девушкой спокойной, даже флегматичной. Пухлая шатенка Вероника была обычной девчонкой, хохотушкой и непоседой. К тому же – единственная из пропавших девушек – она носила очки. Девочки отличались друг от друга, как Африка от Азии и Европы. А подоспевшие сведения о пропавших мамах и вовсе завели следствие в тупик.

Рассматривая возможные версии, следственная группа давала свои объяснения тому, как преступнику удавалось увлечь за собой взрослую девушку или женщину навстречу их гибели. Можно было предположить, что маньяк – кто-то из сотрудников университета. Или скорее всего человек, «работающий» под такого сотрудника. По мнению опытных психологов и врачей-психиатров, речь могла идти именно о маньяке. Представлялось, что силой он девушек никуда не затаскивал. Просто перед ними появлялся человек, предлагавший абитуриенткам какую-то помощь: заполнить бланк, найти аудиторию, узнать результаты экзаменов… Или перейти на другой, более престижный факультет. И предлагал им пройти вместе с ним.

Соответственно вырисовывался облик преступника. Чтобы вызвать доверие у намеченной жертвы, он должен был выглядеть как типичный вузовский работник: не носить вычурной одежды, иметь грамотную речь, знать какие-то специфические особенности, свойственные данному учебному заведению, элементарную вузовскую терминологию. Предполагаемый преступник являлся, видимо, неплохим психологом. Вероятно, некоторое время он присматривался к намечаемой жертве: какая из девушек может оказаться наиболее доверчивой?

У меня же была другая версия происходящего. Девушки вряд ли бы пошли следом за незнакомым мужиком, даже будь у него повадки преподавателя и профессорские очки. Но вот если они видели этого мужчину в комиссии во время экзаменов… О, тогда их доверчивость становилась вполне объяснимой! Как они могли заподозрить в чем-либо дурном НАСТОЯЩЕГО профессора? А значит, искать преступника следовало среди преподавательского состава. Причем в расчет надо брать лишь тех, кого девушки могли видеть во время экзаменов, консультаций или в деканате, во время подачи документов.

Разумеется, требовалось рассмотреть и другую версию – каждая девочка знакомилась в здании универа с симпатичным парнем. Он мог представиться им абитуриентом или студентом и легко уболтать их выпить с ним вместе чашечку кофе в ближайшем кафе. А поскольку летом университетское кафе не работает, он мог предложить девушке подвезти ее на машине до ближайшего ресторанчика. Эта версия выглядела бы вполне правдоподобной, если бы не две пропавшие матери студенток. Пятидесятитрехлетняя и сорокатрехлетняя замужние женщины, ожидавшие дочерей в фойе, не стронулись бы с места ни под каким предлогом. Хотя… А если парень им приглянулся как потенциальный зять? А опасности от милого мальчика они уж точно не ожидали.

Пятнадцатого августа похищения прекратились, но всем было ясно, что это лишь временное затишье. Остановить маньяка способна только пуля.

Я позвонила в приемный покой кардиологической больницы и узнала, что Надежде Дубининой стало немного легче и завтра ее переведут в обычную палату. Я тяжело вздохнула. Отсрочка закончена. Пора мне приниматься за дело. Учеба в вузах начинается завтра, но уже сегодня в универе наверняка полно народу. Пойду туда потусуюсь, что ли…

Универ действительно гудел, как растревоженный улей. Занятия вроде бы еще не начались, но народ толпился повсюду, словно в разгар учебного года. У входа сидела все та же бабуся и вязала на сей раз огромный розовый шарф – или это был театральный занавес? На меня она по-прежнему даже не взглянула. На доске объявлений висели огромные цветные фотографии четырех пропавших девушек, у входа дежурили несколько патрульных машин. А по коридорам бродили стайки студенток, вполголоса обсуждавших исчезновения абитуриенток. Но они меня не интересовали. Допросы всех, кто был в универе в те дни, велся круглосуточно, но ничего интересного пока что не выявили. Под подозрение попал преподаватель одной из кафедр ГУ, который постоянно приставал к студенткам, обнимал их за плечи и говорил комплименты. Его даже проверяли на детекторе лжи. Но вскоре подозрения с него были сняты – у мужика оказалось алиби на оба июньских похищения. Почти весь июнь он провел в Турции и заманить куда-то девушек никак не мог.

Я неторопливо прогуливалась по коридору. Одиноких девушек вокруг не наблюдалось, только парочки или небольшие компании. Не то девчонки заранее договаривались о совместном походе в универ, не то, попав в здание, они тут же сбивались в стайки. Интересно, что теперь будет делать маньяк? Переключится на студенток другого вуза?

Но пока этого еще не произошло, я должна привлечь его внимание к себе. И я этого добьюсь! Во-первых, по самым темным уголкам универа я буду бродить одна, всячески облегчая маньяку задачу. Во-вторых, у меня возникла интересная теория о том, как он выбирает жертвы. Ради того, чтобы проверить это предположение, придется мне рискнуть своим добрым именем. Если меня в таком виде увидит хоть кто-то из знакомых… Я невольно передернулась. Ладно, универ я закончила уже давно, авось пронесет, никого из знакомых я тут не встречу.

Я завернула за угол, и тут мое внимание привлекла высокая одинокая девица, понуро стоявшая у дверей деканата. Девушка привлекала внимание боевой раскраской юного румяного лица, суперкороткой ярко-синей юбочкой и длиннющими ногами. Она растерянно оглядывалась по сторонам, затем некоторое время стояла, опустив глаза долу, затем поднимала голову, отбрасывала назад упавшие на лицо длинные русые волосы, делала робкий шажок назад и снова, словно примагниченная, прилипала к стенке у заветной двери. Интересно, что это за танец? Я остановилась у подоконника напротив нее и задумалась. По идее, эта девица сейчас – единственная, кто может привлечь внимание серийника, ежели он действительно один из преподов универа. Ну, кроме меня, разумеется. С другой стороны, если я останусь здесь, нас будет двое, и маньяк ни к одной из нас не подойдет. Где бы мне пристроиться, чтобы не терять девицу из поля зрения?