Марина Серова - Я подарю тебе все…

У меня же было иное мнение на сей счет: я заметила, что цвет лица Михаила Петровича окрасился в близкий к свекольному, дикция нарушилась, а взгляд, «обтекавший» мою фигуру, стал откровенно плотоядным и расплывчатым одновременно. К тому же Михаил Петрович с шумом придвинул стул поближе к моему и, наклонившись к моему уху, прошептал:

– Думаю, после столь сытного обеда нам стоит продолжить нашу беседу в… более уединенном месте.

– Где же, например? – усмехнувшись, поинтересовалась я, имея «обратные» мысли по этому поводу.

– Давайте вернемся в отель! – со всем своим прямодушием и полным отсутствием фантазии брякнул Зайцев.

– Вообще-то я не собиралась так быстро сворачивать знакомство с достопримечательностями города, – вежливо, но решительно отклонила я домогательства Зайцева.

– Да зачем они вам сдались, эти достопримечательности! – с досадой воскликнул Зайцев. – Что вы, не видели селедки и педиков? Давайте лучше между собой познакомимся поближе! – Он уже дышал мне прямо в ухо смесью ароматов копченого мяса и паров джина. – Пойдемте ко мне в номер… Вы не пожалеете, обещаю!

Пыл и жар его были весьма убедительны, но я хоть и вежливо, но очень решительно отказалась от столь «заманчивого» предложения. Признаться, пьяненький Зайцев уже порядком поднадоел мне, а полезной информации от него в таком состоянии все равно больше не выудишь. Он явно превращался в обузу, а не в моего союзника, и я поспешила избавиться от его общества.

– Жду вас на улице, – проговорила я, поднимаясь. – Жду ровно пять минут, их как раз хватит вам, чтобы доесть свой обед и расплатиться по счету, после чего ухожу.

С этими словами я поднялась, честно положила на стол деньги за свой заказ и быстро направилась к выходу. По моим подсчетам, грузному, да еще и накачанному джином Зайцеву, учитывая его незнание языка, и десяти минут окажется мало, чтобы завершить в кафе все дела и расчеты. Но я не собиралась ждать его и обещанных пяти минут. Едва выйдя на воздух, я быстренько свернула на соседнюю улицу и зашагала по ней, радуясь, что не слышу за спиной тяжелого топанья запыхавшегося Михаила Петровича.

Оставшись в одиночестве, я предалась размышлениям: куда бы мне податься и как скрасить неожиданный досуг? Отметя заранее варианты любых кафе, торгующих наркотой, как и квартал красных фонарей, гей-клубы и прочие непотребные места, я вспомнила слова Ковалева о прогулках по городу и решила начать именно с этого. Тем более что погода располагала к этому. В начале лета в Голландии очень приятно, не то что зимой и осенью, когда сырой промозглый воздух отнюдь не соблазняет шататься по городу.

Пройдя до конца квартала, я повернула налево и зашагала по чистенькой широкой улице. Как всегда в Амстердаме, в глаза мне бросилось огромное количество велосипедистов, для которых были построены специальные дорожки между проезжей частью и тротуаром. В Голландии на велосипедах ездят практически все, от мала до велика, и это считается самым оптимальным вариантом передвижений на дальние расстояния.

Я даже подумала, а не взять ли и мне велосипед напрокат до конца дня, но через минуту все-таки отказалась от этой мысли. Велосипед, облегчив мне задачу в одном отношении, усложнил бы ее в другом. Я оказалась бы привязанной к нему, и каждый раз при входе в какое-нибудь помещение меня мучила бы проблема, куда девать своего железного коня. Самый простой вариант – оставить на улице, но это чревато неприятными последствиями. Вы знаете, что в Голландии велосипеды крадут на каждом шагу? Так вот, я это знаю отлично и рисковать не собираюсь. Меня отнюдь не радовала перспектива выкладывать из собственного кармана некую сумму денег, явно выше той, чем реально стоит старый драндулет. А списать этот расход на Мирошникова мне вряд ли удастся – это не легче, чем заведующему автозаправкой списать недостачу бензина на жизнедеятельность, скажем, тараканов.

Словом, полностью положившись на свои ноги, я на своих двоих и почапала к центру города. Собственно, в его сердце, можно сказать, я и так уже находилась.

Погода была даже слишком хорошей для Амстердама: сухо, солнечно и тепло для этого времени года – примерно плюс восемнадцать. Конечно, в России в июне совершенно иной температурный режим, но жара уже основательно успела мне надоесть, и в легкой светло-зеленой ветровке я чувствовала себя весьма комфортно – в самый раз.

Я щурилась от яркого света, подставляя лицо солнечным лучам, и ощущала себя вполне счастливой и беззаботной. Однако в душе моей все равно сидело выработанное за годы бойцовской практики чувство готовности в любой момент сориентироваться в обстановке. Даже если ничто не предвещало тревоги, я привыкла всегда быть начеку.

Немного побродив по городу, я все же решила уделить внимание духовной составляющей этого путешествия и посетить какое-нибудь культурное мероприятие. Прокрутила в голове советы Ковалева, который настоятельно советовал мне отправиться на водную прогулку, а музеев избегать, и из чувства противоречия этому лощеному типу решила остановиться именно на посещении храма муз.

Достав из кармана подаренный мне Ковалевым путеводитель, я пролистала несколько страниц, а затем огляделась. С выбором затягивать не пришлось: подходящим местом мне показался один из музеев, где как раз проходила выставка современного искусства. У этого мероприятия имелись свои преимущества: на художественные произведения можно просто смотреть и наслаждаться, не обременяя себя знанием языка. И даже если что-то из речи экскурсовода останется непонятным, не беда – вот они, экспонаты, любуйся на здоровье и составляй собственное мнение.

Приобретя у вежливой женщины билет и выложив за него три евро из мирошниковских средств, выделенных на расходы для нашей компании, я поднялась по высоким ступенькам на второй этаж, где и происходила, собственно, сама выставка. В основном экспонировались картины. Ну, таланты голландцев в области живописи известны с давних времен и сомнению не подвергаются. Тем интереснее понаблюдать, что же представили на суд зрителей сегодняшние мастера кисти и красок. Однако оценить этого я так толком и не успела. Произошло нечто, заставившее меня на время забыть обо всех на свете экспонатах – из-за угла вдруг появилась некая парочка, представлявшая собою любопытнейшие зрелище.

Первым шествовал Дмитрий Сергеевич Ковалев. Рядом с ним, чуть поодаль, держался мужчина, внешне бывший его полной противоположностью: низенький, худощавый (даже скорее щуплый), смуглый брюнет, в светлой рубашке и просторных холщовых брюках. Маленькие черные глаза смотрели пронзительно и как-то настороженно. Он что-то бормотал, это было видно по движениям его странных, каких-то вишнево-коричневых губ. Ковалев слушал внимательно, склонив голову и слегка хмуря светлые брови.