Марина Серова - Я подарю тебе все…

– Что, вам совсем плохо? – встревожилась я. – Может быть, лучше сразу в больницу?

– Нет, нет! – махнул рукой Михаил Петрович. – Никакой больницы! Мне нужно просто полежать.

– А с чем были пирожки? – спросила я.

– Не помню… Помню только, что это после них у меня и… началось…

– Когда вы их съели? И сколько?

– Три штуки, – проговорил Михаил Петрович. – А вот когда… Часа три назад, наверное.

– И вам уже три часа так плохо? – сдвинула я брови. – Мы с вами созванивались часа полтора назад, и вам тогда, судя по всему, было просто прекрасно!

– Да? – искренне удивился Зайцев. – Неужели?

Я прикусила губу. Непохоже, чтобы Зайцев издевался или притворялся. Он и в самом деле не помнил, что плел мне по телефону полтора часа назад. И настроение его было совсем иным… В мою голову закрались смутные подозрения…

– Где вы ели пирожки? – воскликнула я.

– Как где? В этом… кафе… шопе… – еле-еле ворочая языком, проговорил Михаил Петрович.

– Где? – воскликнула я, уже все поняв. – В кофешопе? Господи! И каким только ветром вас туда занесло?!

– А чего? – не понял Зайцев, осоловело моргая вытаращенными глазами. – Я проголодался, смотрю, написано что-то вроде «кофешоп». Ну, слово кофе-то я в состоянии понять! Думаю, раз там есть кофе, значит, и закуска какая-никакая должна быть. К тому же в кафе не так дорого, а я после этого ресторана и так… поиздержался. Словом, зашел я туда. Ну, там пиццы всякие были, еще какая-то выпечка. Я попросил пирожков, самых обычных. Они не поняли. Пришлось показать. Пальцем ткнул, объяснил, что три штуки. Съел, кофе запил… Они, правда, собаки, то есть пирожки эти, тоже недешевыми оказались. За три пирожка бабла выложил, как за приличный обед! Ну, съел-выпил все это, посидел немного… Поначалу я даже взбодрился как-то, пошел прогуляться дальше. А потом… Ничего не помню…

– Все ясно, – обреченно произнесла я.

– Что ясно? – не понял Зайцев.

– У вас наркотическое опьянение, – бесстрастно объяснила я.

– Чего?! – не поверил Зайцев. – Да я к наркотикам и пальцем не прикасался!

– Прикасались, прикасались, – горестно кивнула я, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. – Вы аж тройную дозу сожрали!

По дикому взгляду Михаила Петровича было ясно, что он подозревает: один из нас – сумасшедший. Мне стало жаль Зайцева, и я решила объяснить ему все и не томить неведением.

– В Голландии кофешопами называются кафешки, где продают легализованные наркотики, – сказала я. – Кофе там, конечно, тоже наливают, но только он неактуален – так, просто до кучи. А наркотики очень элегантно «упаковывают» в различные блюда – пиццу, пирожные, пирожки… Вот таких пирожков вы и наелись. Убойная штука, кстати, с ними нужно быть о-очень осторожным! И уж никак не лопать по три штуки сразу. Вам все-таки стоило почитать рекомендованную Геннадием Владиленовичем книгу, Михаил Петрович. Нельзя столь легкомысленно относиться к поездке в незнакомую страну, не зная ее языка и обычаев.

– Да я больше в эту страну ни ногой! – заявил Зайцев, обхватывая руками голову. – Тут на каждом шагу ловушки!

– Ладно, расслабьтесь, скорее всего, вам больше и не представится такая возможность, – успокоила я его.

– Что они мне хоть подсунули-то? – вскинул он голову и умоляюще посмотрел на меня.

– Понятия не имею, – развела я руками. – Какую-нибудь разновидность гашиша, скорее всего. Не самую лучшую. А учитывая, что вы в этом деле новичок, к тому же выхлебали за обедом пол-литра джина… поэтому у вас и случилась карусель в голове.

– А может, все-таки желудок промыть? – с надеждой спросил Михаил Петрович, несколько минут назад начисто отвергший подобную перспективу.

– Поздняк метаться, не поможет, – отозвалась я. – Теперь нужно положиться только на время. Само пройдет.

– Когда?! – взмолился Михаил Петрович.

– Ну… Надеюсь, завтра-послезавтра, – предположила я.

– Я не доживу до завтра! – застонал Михаил Петрович. – Тем более до послезавтра.

– Попробуйте только не дожить! Нам с вами еще образцы получать. Ковалев вам голову оторвет, наябедничает Мирошникову, и вас уволят. Особенно после того, что вы ему наговорили.

– А что я ему наговорил? – осторожно полюбопытствовал Михаил Петрович.

Я коротко пересказала Зайцеву его диалог с Дмитрием Сергеевичем. Настроение Михаила Петровича упало еще ниже. Он насупился и уставился в окно.

– У вас совершенно нет денег, – бросила я мимоходом. – Вы знаете, куда они делись?

Зайцев на пару мгновений застыл, потом с неожиданным проворством согнулся, опустил резинку носка, сунул туда руку и выпрямился, выдохнув с облегчением. В руке у Михаила Петровича оказалась пачка купюр. Я невольно удивилась его предусмотрительности, а также избирательности его памяти.

– Вы не можете сказать, где и с кем провели последние часы, зато помните о заначке? – озадаченно спросила я Михаила Петровича.

– Это у меня самое надежное место, – пояснил тот. – В экстренных случаях я им пользуюсь. Видимо, по привычке сработало и в этот раз. Автоматически.

– Ну, и то хорошо, – удовлетворенно кивнула я, радуясь, что местные проститутки не сильно «поднялись», воспользовавшись состоянием Зайцева.

В этот момент такси подкатило к отелю.

– Не вступайте ни в какие пререкания с Ковалевым и не пытайтесь выяснять с ним отношения, – на ходу посоветовала я.

– Да пошел он! – отмахнулся Зайцев. – Я нисколько не жалею, что высказал все, что о нем думаю!

Ничего путевого он, однако, в адрес Ковалева не высказал. И я не хотела никаких разборок между ними, ведя Зайцева к его номеру и надеясь, что Ковалев уже улегся в постель и не пересечется с начальником охраны, а лишь услышит от меня, что тот благополучно вернулся в отель. Однако заместитель директора «Поволжск-фарм» явно нас ждал. Едва мы повернули в коридор, как дверь номера Ковалева распахнулась, и на пороге появился он – собственной персоной. Выразительным взглядом окинул Зайцева сверху вниз.

– Что-то вы припозднились, Михаил Петрович! – заметил он. – И почему-то не выглядите таким счастливым, каким еще совсем недавно мы имели радость вас слышать! Неужели вы разочарованы отдыхом?

Зайцев попытался проскользнуть мимо него, но Дмитрий Сергеевич перегородил ему дорогу.

– Это посещение гей-клуба привело вас в такое состояние? – продолжал ехидничать Ковалев. – Что ж, никогда не знаешь, что тебе может понравиться, а что нет, пока сам не попробуешь!

Зайцев смерил Ковалева тяжелым взглядом и сжал свои крепкие кулаки.

– Тише, тише! – вмешалась я. – Михаилу Петровичу нездоровится.

– Неужели? – ухмыльнулся Ковалев. – С чего бы это? С непривычки мышцы болят? А почему вы такой мокрый? Уж не в шампанском ли вас купали?