Матвей Медведев - В поисках истины

Найти Аллу оказалось не так-то легко. Кто она такая, где живет? Только после двух дней кропотливых розысков оперативник наконец доложил:

— Алла найдена! Это — Алевтина М., жительница поселка Борисова Грива, работница объединения «Светлана».

Она подтвердила, что Славик ехал с ней в одном поезде. Парень подсел к ней на скамейку и своей болтовней мешал ей читать, так что она даже вынуждена была в конце концов сказать ему: «Отстань!» Славик обиделся и ушел. Позже, когда поезд стал подъезжать к станции Борисова Грива, Алла прошла в последний вагон и увидела, что на скамейке кто-то лежит. Это был Славик.

Зайцев также подтвердил, что видел Славика в поезде. Славик вошел в вагон на перегоне между станциями Корнево и Проба, подошел к Сашке Зайцеву, посмотрел, какую он читает книгу, и пошел дальше. Показания Зайцева оказались чрезвычайно важными для Славика, для установления его алиби. Станция Корнево находится дальше, чем Мельничный Ручей. Следовательно, Славик говорил правду, что после работы поехал домой. Так оно и было. К убийству Вали он не имел никакого отношения.

...Василий Ф. вел себя на допросе дерзко, вызывающе. Он кричал, что это возмутительно — подозревать его в чем-либо. При этом глаза его почему-то испуганно бегали. Он прятал руки. Это не могло не остаться незамеченным.

— Покажите руки, — потребовал следователь.

— Зачем?

— Хочу их посмотреть.

— Вы, кажется, действительно собираетесь мне что-то пришить? Ну, смотрите, если вам требуется!

На руках у Василия оказались царапины.

— Откуда они у вас? — спросил Писаревский.

— Получил на работе. Если вам нужны подтверждения, что это именно так, можете обратиться за справкой к Катьке, той, что работает у нас на сверловке. Она мне самолично смазывала эти царапины йодом. Ну, как, устраивает вас такое объяснение? Что вы еще хотите от меня?

Следователь позвонил по телефону к дежурному:

— Судебный эксперт еще здесь?

— Так точно!

— Пригласите его ко мне.

Вошел Заславский.

— Что вы хотите делать? — вскочил со стула Василий.

— Раздевайтесь.

— Зачем?

— Вас освидетельствует эксперт.

— Что?! — заорал Василий.

— Снимите пиджак, сорочку...

Василий нехотя подчинился.

Поимка преступника в какой-то степени напоминает ловлю сетью. Она забрасывается глубоко, так, чтобы ни одна даже самая мелкая рыбешка не проскользнула сквозь ячеи...

Одновременно с проверкой знакомых Вали отрабатывались и другие версии.

Знаете ли вы, что такое «подворный обход»? Это такое следственное мероприятие, когда проверяются улица за улицей, дом за домом. Ни один двор не пропускают участвующие в обходе люди. Они уточняют уже имеющиеся факты, выявляют новые. В данном случае вопрос ко всем был один: что вы можете добавить к событиям, связанным с убийством на улице Фонвизина?

Десятки сотрудников милиции, дружинников двинулись в обход по дворам. Большинство опрошенных отвечало отрицательно: нет, они, к сожалению, ничего не знают. Но вот нашелся свидетель, который заявил, что приехал с Валей поездом, который прибывает в Мельничный Ручей в 1 час 07 минут. Он не только ехал в одном поезде, в одном вагоне, но и шел с ней некоторое время от станции до своего дома. Этим свидетелем была Люба М. После того как они расстались, Валя пошла дальше одна.

Как бы ни были туманны эти сведения, тем не менее они позволили следствию определить часть маршрута, по которому шла от станции Валя, начать вычерчивать его схему. А это уже было немаловажно.

Заинтересовал Писаревского и рассказ местной жительницы Тамары Степановны, которая тоже приехала тем же поездом. Поскольку час был поздний, Тамару Степановну встретил на станции ее муж. К ним присоединилась знакомая соседка, и все трое пошли к дому.

Тамара Степановна рассказала, что чем дальше удалялись они от станции, тем все пустыннее, глуше становились улицы, не везде идеально освещенные электрическим светом. Идти было жутковато. На земле лежали длинные тени, отбрасываемые деревьями и заборами. Когда стали подходить к улице Фонвизина, Тамаре Степановне показалось, что оттуда донесся крик: «Мама! Мама!» Кричала девушка. Голос был тревожный.

— Ау! — крикнула Тамара Степановна, останавливаясь и вглядываясь в ночную темноту.

Никто не отозвался. Спутники стали уверять Тамару Степановну, что она ошиблась, никто не кричал: «Мама!» Подошли к улице Фонвизина, посмотрели: она была пустынна.

— И все-таки я отчетливо слышала крик: «Мама!» — сказала следователю Тамара Степановна.

— Почему же это вас не насторожило?

— Потому что это не был крик о помощи, крик ужаса... Это был слабый, хотя и тревожный возглас, который мог быть отголоском семейной ссоры. Вот почему я не забеспокоилась.

Третий свидетель, выявленный благодаря подворному обходу, заставил Писаревского насторожиться. Худенькая девушка, работница комбината «Красная нить», Валентина Д. испуганно поглядывала на следователя и рассказывала односложно, неохотно, путано. Да, она приехала тем самым поездом. Однако сказать что-либо по интересующему следствие делу не может. Пришла домой, поела и тотчас же легла спать, так как устала.

«Странно! — подумал Писаревский. — Очень странно! Как же так? Девушка приехала той же электричкой, что и убитая. Живет на той же улице Фонвизина... Уж она-то должна хоть что-то знать. А сбывает... Почему?»

Он решил воздействовать на ее совесть:

— Я вижу, Валентина, что вы что-то недоговариваете... Почему вы не желаете помочь следствию? Мы должны поймать и обезвредить опасного преступника. Кто знает, может быть он бродит где-то поблизости, замыслив новое преступление? Ваш долг — рассказать все, что вы знаете.

— Я ничего не знаю, — продолжала настаивать на своем девушка.

— Идите! — сердито махнул рукой Писаревский. — Вы свободны...

Еще больше испортилось у него настроение, когда, приехав в бюро судебно-медицинской экспертизы, он узнал, что эксперты высказали сомнение по поводу ножа, найденного на приусадебном участке Васильева. Они заявили, что нож, лежавший на запорошенной снегом траве, вовсе не тот...

— Понимаешь, Володя, — говорил Заславский, сидя за своим огромным письменным столом, через который не дотянешься и рукой, чтобы поздороваться, — характер ран на теле убитой таков, как если бы повреждения наносились ножом с раздвоенным обушком. Нож же, найденный на приусадебном участке, наносит совсем другие повреждения. Вот такие, — нарисовал он на бумаге.

Писаревский слушал молча и непрерывно курил. Уже целая груда окурков заполнила пепельницу.

— Далее, — продолжал Заславский, — длина раневого канала от кожи живота убитой до ее позвоночника, который тоже оказался задетым, — тринадцать сантиметров. Нож же — на два сантиметра короче. Так что не сходятся у вас, братцы, концы с концами. Выходит одно из двух: либо преступник попался слишком умный, для отвода глаз подбросил вам другой нож, либо ошибается человек, нашедший его на траве. Он полагает, что нож тут раньше не лежал и, видимо, заблуждается.