Матвей Медведев - В поисках истины

Тюфяков согласился. Он дал Баразгову технический паспорт, а заодно оформил на его имя доверенность на право перегона автомашины из Орджоникидзе в Алма-Ату. Впрочем, Тюфяков действовал далеко не бескорыстно. Через того же Баразгова он получил от Уруцкоева 500 рублей.

После этого Уруцкоев и Баразгов, ставший компаньоном Романа по аферам, перебили номера на двигателе и кузове похищенной «Волги», приведя их в соответствие с номерами, указанными в техническом паспорте Тюфякова, и перегнали машину в город Мары Туркменской ССР.

Правда, в пути пришлось пережить несколько неприятных минут. Дело в том, что на шоссе, по которому они проезжали, произошел несчастный случай: попала под колеса грузовика перебегавшая через дорогу девушка. Пострадавшая находилась в бессознательном состоянии, когда к месту происшествия подъехали Уруцкоев и Баразгов. Их попросили доставить пострадавшую в больницу. В план злоумышленников такая неожиданная задержка в пути, понятно, не входила. Тем не менее отказываться тоже было нельзя, во избежание осложнений. Пришлось Уруцкоеву и Баразгову свезти девушку в больницу. Сдав ее врачам, они тут же уехали. Персонал больницы счел, что они сделали это из скромности. А на самом деле, как мы знаем, угонщики боялись разоблачения. Но одной из медсестер удалось все же записать номер машины, по которому она думала найти скромных, но благородных людей, чтобы вынести им благодарность. Позже этот случай также фигурировал в уголовном деле.

Через Каспийское море преступники переправились на пароме (корешок квитанции за номером 1000608, выданный при погрузке машины на паром, также был отыскан и приобщен к делу). В Марах злоумышленники решили продать машину через комиссионный магазин. Но для этого необходим был паспорт самого Тюфякова.

И опять получить его не стоило особого труда. Едва лишь Уруцкоев и Баразгов заикнулись о том, что им нужен паспорт, якобы для того чтобы перевезти машину на железнодорожной платформе, как Тюфяков немедленно вручил им документ. А Роман и Цары — Сулико, заполучив паспорт, «соорудили» в нем подложный штамп о выписке Тюфякова из Алма-Аты, пошли в паспортный стол в Марах, и ничего не подозревавший Тюфяков был прописан в доме Курбана Пельванова на улице Некрасова, 28.

После того как машина была продана, аферисты вытравили подложный штамп о прописке Тюфякова в Марах и, как ни в чем не бывало, вернули Тюфякову паспорт. Тюфяков ничего не заметил. Только химическая экспертиза впоследствии обнаружила на последней страничке следы тщательно вытравленного штампа. Допрошенный следователями Курбан Пельванов сказал, что Тюфяков был прописан у него с 16 июня 1970 года по 28 января 1971-го.

Хотя Тюфяков и числился столь долгое время жильцом, однако описать его наружность Пельванов не смог. Да и не мудрено. Ведь Тюфякова он никогда и не видел. Договариваться о прописке приходил Уруцкоев.

Дарсалия понимал, что частые приезды к нему в Эстонку Шейхова и Подвезько на разных автомашинах, да и сами эти автомашины, которые оставлялись у него на некоторое время, не могли не вызвать подозрения у односельчан. Так оно и было. Ночной сторож жил явно не по средствам. Правда, сам он объяснял, что имеет доходы от приусадебного участка, от цитрусовых и винограда сорта «изабелла». Но это было не совсем убедительное объяснение. К тому же ночной сторож не очень-то проявлял рвение к труду в колхозе. Когда его посылали на какие-либо работы, он всегда отказывался под тем или иным предлогом.

В конце концов его вызвали на заседание правления колхоза.

— Дарсалия, — сказали ему, — ты позоришь звание колхозника, нарушаешь устав сельскохозяйственной артели.

— Если ты и дальше будешь продолжать такое, мы вынуждены будем изъять у тебя приусадебный участок, — произнес председатель колхоза Коркия. И по тону его голоса Мушни понял, что шутить с ним не собираются. — Земля — не твоя личная собственность, — продолжал Коркия, — она принадлежит колхозу, и мы имеем право отбирать ее у таких, как ты, не желающих честно трудиться.

— В общем, делаем тебе последнее предупреждение. После пеняй на себя, — сказали члены правления.

То же Дарсалия услышал и на общем собрании уполномоченных колхоза «Эстонка». А Коркия не ограничился только этим. Он сообщил органам милиции, что у колхозников есть подозрение: не занимается ли Дарсалия перепродажей легковых автомобилей?

Дарсалия затаил против Коркия злобу. Идя с собрания, он раздумывал: как бы отомстить председателю колхоза? Поджечь его дом? Или, может быть, выкрасть какие-либо служебные документы?

Уже подойдя к дому и взявшись за щеколду калитки, Дарсалия решил, что́ надо сделать. Надо убить Корпия, вот что!.. Дарсалия поглядел на небо. Обычно звездное, оно на этот раз было затянуто тучами. И такая же чернота была в душе Мушни. Когда он проходил по тропинке сада, под ноги ему кинулся со злобным ворчанием, громыхая длинной железной цепью, пес: он не узнал в темноте хозяина.

Дарсалия разработал план убийства. Шейхов с Подвезько должны тайно приехать в Эстонку, убить председателя колхоза и скрыться. Сам Дарсалия предполагал лечь на это время в больницу и таким образом обеспечить себе алиби.

К счастью, из этого преступного замысла ничего не вышло. Шейхов с Подвезько не имели ни малейшего желания впутываться в «мокрое» дело. К тому же вскоре они были арестованы. Очутился в тюрьме и Дарсалия.

Над головами участников преступной шайки сгустились тучи. Уруцкоев, когда начались аресты, сбежал.

«Разыскивается опасный преступник, скрывшийся от органов следствия. Учитывая, что он может совершить новые преступления, просим принять меры к его задержанию».

Такая телеграмма была послана из Ленинграда во все концы страны. В самом Ленинграде тоже приняли меры к розыску. Стало известно, например, что Уруцкоев мог поддерживать переписку с тремя девушками — Ромеллой Федотовой, Людмилой Селивановой и Натальей Лаврушиной. За всей получаемой ими корреспонденцией установили наблюдение.

Ждать пришлось не очень долго. В апреле 1970 года Уруцкоев отправил из Ашхабада телеграмму Лаврушиной. Содержание ее было несущественным, по нему ничего нельзя было определить, тем не менее в Ашхабад была отправлена шифровка: изъять в почтовом отделении бланк, заполненный Уруцкоевым, и прислать в Ленинград: может быть, он пригодится следствию!

2 мая 1970 года Уруцкоев прислал Лаврушиной новую телеграмму, теперь уже из Целинограда. На этот раз она давала в руки следователям прямую нить. Текст ее гласил:

«Сегодня буду дома позвоню Руслан».

«Дома» — означало в Орджоникидзе.

И тем не менее задержать Уруцкоева не удалось. Как матерый волк ловко уходит от погони, так и он до поры до времени избегал ареста. Преступник был не только изворотлив, но и дерзок. Зная о задержании Шейхова, Подвезько и других, о том, что идет следствие, он все-таки приехал в Ленинград.