Марина Серова - На двух тронах

– А вам, извините, этого знать не полагается, так будет лучше, – неумолимо отрезала я.

– Но я в некотором роде босс и имею право знать все нюансы расследования! – В голосе Платова послышались властные и раздражительные нотки.

– По-моему, вы сами внесли в мой контракт пункты о новых полномочиях, можете их убрать, и, уверяю вас, я не пошевелю и пальцем без вашего ведома. – Я покорно развела руками. Максим уже открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, как я решительно закончила: – Но в этом случае ищите сами своего предателя! – В комнате повисла гнетущая тишина, Максим не сводил сурового взгляда с моего лица, я спокойно ожидала его решения.

– С вами непросто иметь дело, вы умеете добиваться своего, – наконец вынес он вердикт.

– Конечно, иначе я выбрала бы себе другую профессию, – без тени самодовольства в голосе констатировала я очевидный, на мой взгляд, факт.

Максим вышел, всем своим видом продемонстрировав мне свое несогласие с новыми условиями, но я не стала тратить время на пустые размышления, а сразу же переключилась на насущные проблемы. У меня сложилось впечатление, что злоумышленник отлично осведомлен обо всем происходящем в доме, вот почему я и решила проверить Антона, так как более чем он, никто не ознакомлен с деталями жизненного уклада четы Платовых. Но вопрос не стоял в выборе текущей линии расследования, гораздо сложнее было понять, как к ней приступить, ведь мою главную обязанность – охрану Сонечки – никто не отменял, а идти по следу преступника с ребенком на руках было ой как не просто! Этот ребенок, кстати, в данный момент мило урчал в своем манежике и являл собою прямое воплощение ангела из детских сказочных книг. Лика постаралась на славу и облачила малышку с головы до ног в розовые кружева и атласный гипюр. Сердце мое наполнилось жалостью, едва я представила, как неуютно должно быть девочке в этом нагромождении синтетических тканей, но я не стала вмешиваться с советами и лишь сняла нелепо украшенный тяжелыми стразами чепчик с головы своей маленькой клиентки.

– Зачем?! – противно растягивая гласные, возмутилась возникшая в дверях с бутылочкой молока Лика. – Красиво же, и потом, это тренд сезона! – укоризненно заныла она.

– Красиво, – для успокоения назревающего конфликта согласилась я, – но Сонечка стала капризничать, а сейчас смотрите: сразу успокоилась, как только я сняла это, – я передала Лике чепчик, – с ее головы.

– Ну, не знаю, такой модный аксессуар, – хозяйка дома серьезно задумалась, а я все же не удержалась и фыркнула. В конце концов, девочка мне нравилась, а видя, как ее мама пытается превратить дочь в жертву моды, мой правильно сложившийся женский вкус вполне справедливо протестовал, правда, пока еще внутри меня. – Ой, – вдруг воскликнула Лика так, словно произошло нечто ужасное. Я с удивлением огляделась в поисках источника угрозы. – Кошмар какой! – тем временем всплеснула руками Платова.

– Где? – спокойно осведомилась я, хотя внутренне вся подобралась, словно перед сражением.

– Да вот! – указывая на девочку, еще больше разволновалась мать. – Волосы! – добавила взбалмошная особа.

– Что волосы?

– Выросли и торчат в разные стороны! – Лика так разнервничалась, словно пережила землетрясение. Я с недоумением перевела на нее взгляд, гадая, к чему клонит Платова, ведь прическа у девочки изменилась не только что, поэтому мамино удивление этим фактом было по меньшей мере странным. – Их давно пора подстричь и причем сделать модненько так, чтобы моя девочка была самой красивой, – залепетала мамаша, беря дочь на руки. С трудом переборов возникшую острую потребность немедленно залепить пощечину Платовой, я ожидала продолжения, понимая, что эта полоумная дамочка придумала очередную глупость. – Нам немедленно надо ехать в салон, – Лика подошла к окну. – И стоит поторопиться, пока муж дома, вместе и доберемся до клиники, заодно и я перышки почищу. – Она тряхнула своими и без того отлично уложенными волосами.

«Ах, вот оно что, – я несколько раз коротко выдохнула для расслабления, – мадам Лика просто хочет вырваться из дома, а под предлогом заботы о малышке сделать это весьма нетрудно, ведь отец, когда заходит речь о дочери, готов идти наперекор любым принципам и запретам, пусть даже он сам их и установил до этого». – С усмешкой подумала я, а вслух сказала:

– Как скажите, – внешне я сохраняла полное равнодушие, а лицо мое вообще выражало чуть ли не скуку, хотя идея отправиться в «Астерру» пришлась мне по душе, иного шанса проверить Антона могло и не представиться, только действовать следовало быстро, ведь на кону было не только благосостояние Платова, но и жизнь брата его супруги.

Максим Леонидович нисколько не разделил энтузиазма жены, а услышав новость о грядущей смене имиджа дочери, волосы которой, кстати говоря, на данный момент едва прикрывали макушку, он и вовсе перешел на визг, пытаясь переубедить жену, что, признаюсь, удивило меня. Сдался он только после того, как услышал, что я также одобряю эту утопическую идею, хотя не удержался и пробормотал себе под нос по дороге к машине малоприятные характеристики нашему бабьему уму, точнее его отсутствию.

На этот раз ничего интересного возле дверей «Магнолии» я не заметила, черного «Мерседеса», как и его владельца, тоже не было видно, само здание показалось мне каким-то тихим, даже мрачным, словно было заброшенным. Это впечатление оказалось не ошибочным. Когда мы притормозили на светофоре, я с удивлением увидела на двери большую табличку, извещающую о том, что в этом доме сдаются в аренду любые площади, а салон красоты больше не работает.

«Вот так-то, – с грустью подумала я, – выходит не кривил душой Смелов тогда на кладбище, когда высокопарно заявлял о том, что со смертью Кати и его жизнь кончилась, а все, что раньше было важным, потеряло смысл». К сожалению, от этого открытия мне, а точнее Платову, легче не становилось. Теперь, когда действиями рейдеров руководил таинственный мистер или миссис Х, любой неверный шаг мог привести к непоправимому.

Мало просто сказать, что стилисты в «Астерре» были сильно удивлены, узнав, что за клиентку им предстоит подстричь. Две девушки широко раскрыли рты и даже, не справившись с эмоциями, посмотрели на Лику, как на душевнобольную, а уж когда Платова стала листать журнал, чтобы выбрать для девочки модный имидж, парикмахерши, прыская в кулаки, заспешили вон из зала, чтобы перевести дух и вернуть на лица услужливые и бесстрастные выражения. Сочувственно хмыкнув им в спины, я предупредила Максима, что отлучусь с Антоном на час-полтора, и, заглянув в отдел кадров, поспешила к машине. В окружении такого количества нянек с Сонечкой не могло ничего случиться, да и мой отъезд для всех явился неожиданностью, а, значит, и преступника предупредить никто не успел. Ведь я ни на секунду не забывала, что в стенах «Астерры» продолжал работать предатель. Хотя улики старательно указывали, что этим нехорошим человеком являлась Екатерина, но что-то не позволяло мне смириться с этой мыслью.