Марина Серова - На двух тронах

– Милая, – не имея ничего против чудесной малышки, справедливо отметила я и более официально добавила: – Евгения Охотникова, ваш телохранитель.

– Да, да, – рассеянно закивала Лика. – Муж говорил, хотя я не понимаю его нервозности, – она сочувственно посмотрела на меня, словно извинялась за то, что я трачу на них свое время.

– Не могу судить, – не подхватывая заговорщицкого тона хозяйки, бесстрастно ответила я. – Где я могу разместиться?

– Ах, да, прошу за мной. – Лика проводила меня на второй этаж в уютную, хотя и довольно простую комнату, оглядев которую, я догадалась, что, скорее всего, до меня здесь проживала няня малышки. Мои догадки сразу же подтвердились, когда Платова распахнула дверь, за которой моему взору открылась приторная на вид, очень девичья детская комната. Я еле сдержалась, чтобы не вздохнуть, так сильно бил по глазам розовый цвет, которой не преобладал в обстановке, а скорее доминировал: в розовой гамме были выдержаны все предметы интерьера – от обоев до цветов в вазе.

– Вот, моя хорошая, сейчас мама покормит, и ляжешь баиньки, – заворковала Лика, опуская девочку в манеж. – Женя, пока я схожу за питанием, поменяйте ей подгузник, – бросила она мне через плечо, как нечто само собой разумеющееся.

– И не подумаю, – не сдвинулась я с места, еле сдерживаясь от саркастического смешка.

– Как так? – опешила лже-Белоснежка.

– Я телохранитель, а не няня, – отчеканила я по слогам, понимая, что необходимо сразу расставить все точки над «i», так как с этой дамой следует держать ухо востро.

– Ну да, – Платова нахмурила брови, отчаянно соображая, что я имею в виду. – И что? Разве вы не должны помогать мне с Сонечкой? Муж говорил, что вы отныне будете ходить за ребенком.

– Вот именно, только не ходить, а оберегать жизнь вашей дочери, и больше ничего… – Я и не думала сердиться, а просто терпеливо ждала следующий, скорее всего, такой же глупый вопрос.

– Подождите, что-то я не пойму, – искренне изумилась Лика. – То есть вы все время будете рядом, но делать при этом ничего не будете? – Она выпятила нижнюю губу, словно ее обидели.

– Почти так, с той лишь разницей, что вашей дочери, а, возможно, и вам, угрожают, причем все это не шутки. Кого-то из вас могут в любой момент похитить, и, скорее всего, это будет Соня, а вас как препятствие попытаются устранить… – Я не успела договорить, так как Платова перебила меня, протянув дрогнувшим голосом:

– Как это устранить? – В ее глазах было столько детского удивления, что в этот момент она и правда напомнила мне Белоснежку.

– Например: ранить, нейтрализовать, убить, – пожала я плечами, но, заметив, как у молодой женщины дрогнул подбородок, смягчилась и добавила: – Поэтому Максим Леонидович обратился ко мне. Я сделаю все, чтобы этого не произошло, я здесь, чтобы защитить вашу дочь и вас, а со сменой подгузника вам придется справиться самой, согласны? – Я замолчала, наблюдая, как лицо хозяйки дома стремительно меняет выражение, по мере того, как до нее доходит смысл сказанного мной.

– Да, – она неуверенно кивнула. – А посидеть с ней? – робко поинтересовалась она и, предвосхищая мою реакцию, спешно добавила: – Пока я с едой и одеждой управлюсь.

– Посидеть – это пожалуйста, только вы при этом должны быть рядом, напоминаю, я не сиделка, а телохранитель, так что за пределы дома без Сонечки, в отсутствии прислуги и нянь, вам уйти, к сожалению, не удастся, – я развела руками и категорически помотала головой для пущей убедительности. От обилия новой информации Лика выглядела совершенно сбитой с толку, мне показалось, что смысл моей последней фразы она даже не пыталась уловить, а просто послушно кивнула и вышла из комнаты, быстро застучав каблуками по ступенькам лестницы.

– Я сейчас, – только и кинула она в дверях. Мне, по большому счету, было все равно, как она отреагирует на мои слова, но, когда до меня стали доноситься обрывки истерических фраз, которые она, как я без тени сомнений догадывалась, в данный момент выкрикивает супругу по телефону, я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

«Н-да, – беззлобно подумала я, – колоритная особа…»

Выяснив у Платова, что наблюдение за домом ведется только на улице, остаток дня я посвятила размещению «жучков» и мини-камер внутри особняка и проделала это незаметно, справедливо полагая, что эти действия возымеют плоды только лишь в том случае, если останутся секретом для домочадцев.

Сонечка оказалась забавным и спокойным ребенком. На днях ей исполнится годик, и она вовсю старалась подойти к этой важной дате на своих двоих, причем в прямом смысле слова. Бесстрашно девочка вновь и вновь поднималась на слегка подрагивающие ножки и пыталась преодолеть хоть какие-то заветные сантиметры дистанции, дабы утвердиться в навыках ходьбы, но все никак не могла добиться полного успеха в этом деле. Ее настойчивость мне очень нравилась, и я невольно проникалась симпатией к малышке, хоть и знала, что эти эмоции излишни в моей суровой профессии. Ведь чем бесстрастнее я отношусь к клиенту, тем проще мне его охранять – голова не подвластна сердцу, а значит, я полностью сконцентрирована на задаче, но, увы, перед юным созданием даже моя годами тренированная выдержка грозилась капитулировать.

Мамаша же девочки, напротив, с каждой минутой все больше заставляла меня недоумевать по поводу ее жизненной позиции. Не скрою, я не раз встречала, скажем так, глупых людей, но таких непредсказуемо тупых, пожалуй, впервые. Действия Лики было совершенно невозможно предугадать. То она носилась со своей дочкой и ни на минуту не спускала ее с рук, то вдруг становилась раздраженной и даже злой, отворачиваясь от детки всякий раз, когда та протягивала к ней навстречу из своего манежика ручки. В свои планы на день она тоже меня не посвящала, что, в принципе, было понятным, учитывая, что Платов настоятельно потребовал от жены не покидать дом без надобности. Надо ли добавлять, что такое затворничество мне было на руку, обеспечить сохранность младенца в замкнутом помещении гораздо проще, чем на открытом пространстве улицы.

На следующее утро Лика, к сожалению, нарушила мою профессиональную идиллию. Не успела она открыть дверь в детскую, как я уже знала о ее приближении. И дело тут не только в том, что я держала межкомнатную дверь открытой и что каблуки хозяйки стучали достаточно громко. О ее приближении меня предупредила маленькая камера, которую я разместила перед дверью в комнату Сонечки.

– Ах ты, моя лапушка, проснулась уже, солнышко, – ласково заворковала молодая мама, с нежностью глядя на умильные гримасы только открывшей глазки дочки. – Вставай, деточка, нам надо торопиться…

– И куда? – не стесняясь, обнаружила я свое присутствие, появившись рядом с кроваткой. Лика вздрогнула и нелюбезно буркнула мне через плечо: