Питер Чейни - Тайное становится явным

– Я рада, что ты проснулся, – сказала Эффи. – Я заходила, чтобы взглянуть на тебя, но решила, что мне жизнь дороже и не стала беспокоить.

Николз поднялся на ноги и взял у нее трубку.

– Привет, Слим, – произнес он. – Послушай… На самом деле она хотела сказать, что поднималась наверх, чтобы взглянуть на эти твои шелковые трусы цвета морской волны. Да… Она себя после этого хорошо чувствует… Но не говори ей, что это я тебе об этом сказал. Послушай, ты хочешь поговорить о деле? Хорошо. Сейчас поднимусь.

Он повесил трубку.

– Слим просит, чтобы ты позвонила вниз в обслуживание и попросила их принести ему большой чайник с очень горячим и крепким чаем. А потом можешь идти домой, сестренка. Может быть, когда-нибудь вечерком у меня будет свободное время, и мы сможем сходить с тобой в кино…

– Еще чего, – произнесла Эффи. – Ты что, думаешь я решусь остаться с тобой в темноте?

Николз ухмыльнулся.

– А почему бы и нет, моя радость? – произнес он. – Я очень хорош в темноте, но не менее опасен и при дневном свете. Я помню раз одна дама в Миннесоте…

Снова зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, она произнесла:

– На твоем месте я бы уже была наверху. Это он, и в очень плохом настроении, насколько я знаю мистера Калагэна.

– Может быть, ты и права, – сказал Николз и направился к двери.

Эффи разговаривала по телефону ровным спокойным голосом.

– Да, мистер Калагэн… Да… он только что вышел из офиса…, он уже идет к вам…, а я звоню в обслуживание насчет чая. Что-нибудь еще? Очень хорошо… Спокойной ночи…

Калагэн вышел из ванной и стоял перед зеркалом, тщательно завязывая черную шелковую бабочку. Завершив эту операцию, он надел двубортный смокинг и направился к стоящему в углу буфету, из которого достал бутылку виски, графин с водой и два стакана. Он налил виски в стакан, отпил немного и запил все небольшим количеством воды. Николз налил себе сам.

Калагэн спросил:

– Что там за история, Винди?

Он прикурил сигарету, глубоко затянулся и закашлялся.

Николз начал:

– Этот парень какой-то юрист. Его зовут Лейн. Они пытались найти тебя весь день. Он представляет фирму Лейн, Норкот, Фел-линз, Трип и Лейн. Они хорошие юристы. Их услугами пользуются многие шишки. Лейн, который звонил, у них за старшего. Дело заключается в краже… Кто-то стянул у одного парня в Девоншире первоклассные бриллианты стоимостью сто тысяч фунтов. Полиция занимается этим делом, но, кажется, они недовольны ее работой. Других деталей я не знаю. Они хотят, чтобы ты занялся этим. Лейн хочет встретиться с тобой. Я сказал ему, что ты позвонишь. Он ждет у себя в конторе. Она находится на Грин-стрит, прямо рядом с парком.

Калагэн посмотрел на часы. Они показывали восемь.

– Созвонись с ним и скажи, что я сейчас приеду, – произнес он. – Я буду у него через десять минут, а ты побудь в офисе на случай, если ты мне понадобишься.

Николз кивнул и стал подниматься. В этот момент зазвонил внутренний телефон. Он взял трубку. Калагэн смотрел в окно.

Николз зажал трубку рукой.

– Это дама, – сказал он. – Ее зовут Вендейн. Мисс Вендейн. Она говорит, что, как ей кажется, фирма Лейн хочет связаться с тобой, что ей срочно нужно тебя увидеть. Что ей ответить?

Калагэн ухмыльнулся.

– Забавное дельце, – сказал он. – Назначь ей встречу на сегодняшний вечер. В любом месте, где она пожелает, если только это в Лондоне.

Николз продолжил разговор по телефону. Повесив трубку, он сказал:

– Все в порядке. Она сказала, что ты можешь найти ее в десять часов в клубе Вентура рядом с Шеферд Маркет.

Калагэн закурил новую сигарету.

– Как она на слух? – спросил он.

Николз усмехнулся и задумчиво развел руками.

– У нее один из тех голосов, Слим, – сказал он, – ну, знаешь, из тех, в которых звучит музыка и обещание вознаграждения, и вся эта чепуха в духе Омара Хайяма…

– Что ты говоришь, – произнес Калагэн. – Винди, ты становишься поэтом.

– Да, – сказал Николз. – Со мной это иногда случается… но я сам себе все порчу. На меня это накатывает всегда в самое неподходящее время. Как раз в тот момент, когда из меня должна изливаться поэзия, я вдруг обнаруживаю, что пытаюсь похлопать по заднице какую-нибудь дамочку, и все идет насмарку.

Он поднялся.

– Я буду ждать внизу, в офисе, – сказал он. – Может быть, ты заедешь туда попозже?

Калагэн кивнул, надел мягкую черную шляпу и вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь спальни, Николз протянул руку к бутылке виски. Калагэн вновь приоткрыл дверь.

– Налей себе виски, Винди, – произнес он и ухмыльнулся.

Николз тихо выругался про себя.

– Какого черта я не подождал? – пробормотал он.

Мистер Лейн из фирмы Лейн, Норкот, Феллинз, Трип и Лейн был очень худощав и держался с достоинством. Вид у него был довольно озабоченный и несколько отрешенный.

Калагэн уселся в большое кресло, стоящее напротив письменного стола юриста, и прикурил сигарету от выточенной на станке золотой зажигалки.

Лейн произнес:

– Боюсь, мистер Калагэн, что это очень необычное дело.

Калагэн ухмыльнулся.

– Думаю, что это так. Когда кто-то похищает драгоценности стоимостью сто тысяч, то этим должна заниматься полиция, а не частный детектив. – Он посмотрел на юриста. – Это очевидно, не так ли? – спросил он.

Лейн кивнул. Он сложил кончики пальцев вместе и через них посмотрел на Калагэна, затем заговорил:

– Мистер Калагэн, я думаю, что мне лучше рассказать вам всю историю с самого начала. Прежде всего, это была не моя идея привлечь частного детектива к этому делу. В тех случаях, с которыми я имел дело, меня всегда удовлетворяла работа полиции.

Калагэн произнес:

– Неужели? – и стряхнул пепел с сигареты.

– В двух словах, – продолжил Лейн уверенным голосом, – история заключается в следующем. Моим клиентом является майор Эустас Вендейн. Вы могли слышать о Вендейнах, – это старинный род из Девона, действительно очень древний. Майор Вендейн проживает в Марграуд Мэнор, – очень симпатичное поместье недалеко от Гара в Южном Девоне. Он является или являлся пожизненным владельцем чрезвычайно дорогих старинных драгоценностей, которые попали в этот род при довольно-таки уникальных обстоятельствах. Один из Вендейнов во времена королевы Елизаветы утопил массу испанских кораблей. А у него было разрешение оставлять себе в виде вознаграждения часть трофейной добычи. И в своем завещании он оставил инструкции, как распоряжаться имуществом после его смерти.

И он распорядился, чтобы глава рода являлся владельцем и опекуном драгоценностей в течение всей жизни. Хранить их он должен был в сейфе и в определенных случаях разрешать женщинам своего рода носить их. Если бы он попытался продать эти драгоценности, то право на них переходило следующему члену семьи по мужской линии, к которому бы они переходили по наследству после его смерти.