Анна и Сергей Литвиновы - Три последних дня

– Подожди здесь. Я сейчас.

И не успела она даже слова произнести, ускользнул в боковую дверку.

Юля растерянно опустилась в кресло. Что, право, за идиотская ситуация! Привел ее в чужой негостеприимный дом и бросил одну.

«А если сейчас появится хозяин? Что я ему скажу?! Здрасьте, я приехала с Мирославом?!»

Неожиданно вспомнились дочкины речи – давние, еще школьных времен:

– Ненавижу, когда мужики все сами решают!..

Юлия Николаевна тогда, помнится, пыталась образумить Танюшку. Внушала, что мужчина – царь зверей, а женщина должна покорно за ним следовать. Однако дочь была неумолима:

– В жизни ни за кем следовать не буду!

Тогда Юлия подумала: Татьяна со своей философией еще в жизни наплачется. Но сейчас ей показалось, что дочка права. Нет хуже быть всегда ведомой, зависимой. Как она сейчас.

Юлия зябко поежилась в кресле и вдруг увидела себя со стороны: в неудобных босоножках, нелепом цветастом пиджаке. В странном, настораживающем месте. Ждет неизвестно чего.

– Мирослав! – робко позвала она.

В ответ – ни звука. Лишь слышно сквозь открытое окно, как далеко внизу ворчит, волнуется океан.

Нет, никак нельзя поверить, что пустая, почти без мебели и без признаков жизни крепость и есть логово миллионера. Но, может, она зря волнуется? Вдруг Мирослав приготовил для нее очередной десерт, сюрприз? Подумалось даже: сейчас он явится, улыбнется победно, швырнет к ее ногам купчую: «Давай, обставляй дом, милая, как сама считаешь нужным…»

Впрочем, она быстро изгнала романтические мысли. В ее-то годы питать подобные фантазии совсем смешно.

Но ждать, пока до нее снизойдут и объяснят, что здесь происходит, тоже не стала. Решительно поставила коктейль – прямо на пол, потому что столика возле кресла не было. Поднялась. Прошла через холл, отворила неприметную дверцу, за которой исчез Мирослав.

Взору ее открылась узкая винтовая лестница. Юля почему-то не сомневалась – подниматься по ней надо, а не спускаться.

Сделала несколько осторожных шагов. Каблуки босоножек гулко цокали по каменным ступеням. Путь казался бесконечным, замкнутое пространство давило. В какой-то момент ей послышался высоко наверху короткий сдавленный вопль… Юля в страхе остановилась – нет, тишина. Видимо, акустический обман.

Наконец подъем завершился – лестничка венчалась деревянной, дряхлой на вид дверью. Юлия Николаевна легонько ее толкнула и не смогла сдержать вскрика.

Прямо на нее смотрели мертвые, остановившиеся глаза. Тот самый дворецкий. Пират. Он лежал на полу у порога, и лицо его – тоже мертвое, уже бледное, неподвижное – все равно полыхало яростью.

Юлия в страхе отступила, пискнула:

– Боже!

Бежать, скорее бежать отсюда! Она, неловко ковыляя в босоножках, бросилась обратно на лестницу… Но тут в спину ей будто выстрелило:

– Стой!

Мирослав. Он показался из комнаты, застыл над телом пирата. Лицо его было искажено гневом:

– Зачем ты сюда явилась?!

Она затравленно взглянула на него:

– Я… я сейчас уйду…

Впрочем, нет – что она говорит? И Юля решительно выпалила:

– Что происходит? Кто его убил? Ты?!

– Юля, Юля, спокойно. Ты только не нервничай.

Мирослав, не сводя с нее настороженного взгляда, двинулся к Юле, перешагнул через труп. Вкрадчиво произнес:

– Я никого не убивал. Просто… просто произошла маленькая накладка. Я тебе сейчас все объясню.

Манжета его ослепительно-белой рубашки, машинально отметила Юля, была в крови, руки тоже в бурых разводах.

Тут нервы ее сдали. Юля оглушительно взвизгнула и в панике бросилась по узкой лестнице вниз.

За спиной грохотали шаги – Мирослав, естественно, ринулся за ней. Казалось, должен был настичь ее мгновенно – обут он был, в отличие от нее, в удобные мокасины, – однако страх придал ей сил. Слетела с лестницы буквально за доли секунды, промчалась через зал, трясущейся рукой нажала на кнопку лифта, вскочила в кабину… Мирослав показался в комнате, когда двери уже начали закрываться. В отчаянном прыжке попытался помешать ей, выкрикнул яростно:

– Да не сходи ты с ума!..

Однако не успел.

Юля же бессильно опустилась на пол кабины. Тело отдыхало, но мозг продолжал функционировать: «Четыре этажа, он побежит по лестнице. Фора у меня крошечная – не больше минуты. И главное: как ее использовать? Крепость за высоченным забором, на помощь звать некого…»

Лифт остановился на первом этаже, Юля пробежала через холл, очутилась во дворе. У подъезда – машина, ключи в зажигании. Но водить она, увы, не умеет. Да если б даже могла: куда ехать? Ворота заперты. Таранить их бесполезно.

Да и вообще, нет у нее шансов. Забор неприступен.

Но представить, что ей придется взглянуть в глаза Мирославу, Юлия тоже не могла. Бросилась прочь. Куда угодно. Только подальше от него.

Выбрала не подъездную дорогу – обрамленную низкорослыми кустами тропинку, что вела в глубь участка. Та очень скоро уперлась в калитку. Как и все здесь, она была массивная, закрыта наглухо. Прорублена в заборе, сложенном из камней. Однако, если на центральном входе их встретила пятиметровая крепостная стена, здесь ограда оказалась не выше двух метров. Юле в ее отчаянном положении представилось: это совсем ерунда.

Она сбросила, наконец, неудобные шикарные босоножки.

Срываясь, ломая ногти, набивая на коленках синяки, взобралась на забор. Обернулась: погони не было. Вдалеке мирно поблескивала окошками сторожевая башня, беспечно чирикали птицы. Даже странная мысль мелькнула: может быть, ей все почудилось? И сейчас Мирослав возвращается в холл и с удивлением видит, что спутница исчезла…

«Ох, не обманывай ты саму себя!»

Юля отвернулась от башни и решительно прыгнула вниз. Охнула. Мгновенно вскочила на ноги. Кажется, цела. И даже тропа здесь была ухоженная, вела резко вниз. Наверно, к пляжу.

В первые секунды Юлию охватила эйфория: она жива, свободна!..

Радостно припустила по дорожке, но вскоре замедлила шаг. Наконец, пришло осознание: во что она влипла.

Юлия Николаевна вспомнила хищный глазок видеокамеры, что встречал их у главных ворот. Запись наверняка велась. Как теперь доказывать, что лично она не имеет отношения к убийству дворецкого? Ведь ей со своими жалкими двадцатью английскими словами ничего объяснить не удастся… Да и что объяснять, если сама ничего не понимает?!

Мысли метались, путались. Мирослав, что ли, задумал ограбить сторожевую башню (хотя решительно непонятно, что ценного там могло находиться)? Убил дворецкого, который пытался ему помешать. Но зачем он ее- то с собой взял?! На дело?! На удачу, как талисман? Надеялся, что она так и просидит у окна с коктейлем и ничего не заметит? Совсем глупо…

И что ей делать сейчас?!